11 самых актуальных вопросов. Страхи большого города
Шрифт:
– Понимаешь, когда я считаю себя правым, что мне до того, что думают другие люди? В купе ехали еще два пассажира. И что из этого следует?.. Вопрос не в том, сколько людей услышали гадость в твой адрес, а в том, значимо ли для тебя мнение данного конкретного человека. Если она говорит, что дважды два пять, а потом начинает рассуждать о высшей математике – мне должно быть интересно ее мнение? История имела своеобразное продолжение. Я вышел в коридор, и ко мне подошла женщина, ехавшая в соседнем купе, – она благодарила меня за программу. Очень искренне, пронзительно, говорила, что у нее была депрессия и что программа помогла ей жить. Потом
– А ты?
– Дал формальную рекомендацию, что соответствовало ситуации – разговору в купе.
– Ну а если при мне кого-то оскорбляют? Я, например, не могу молчать!
– Понимаю. Но здесь очень важно расставить приоритеты. В подобной ситуации человек, которого обижают, нуждается в поддержке. И правильнее поддержать его, чем грубить в ответ хаму. Обидчик в таком случае будет выглядеть вдвойне глупо.
А ведь доктор прав! Буду иметь в виду.
– Есть еще одна проблема, о которой нельзя не сказать, если мы говорим о хамстве. Она, правда, намного сложнее и страшнее, но я сейчас очень осознанно включаю эту тему в главу о бескультурье. Знаешь, о чем я? О ксенофобии и об оскорблении и унижении людей по национальному признаку.
На дворе двадцать первый век. Полеты в космос, компьютерные технологии, генная инженерия – все это оказалось доступно интеллектуальному потенциалу человека. Но в вопросах, связанных с межнациональными отношениями, сознание у многих людей осталось на первобытно-общинном уровне. Сегодня так же легко, как и тысячелетия назад, многие готовы поверить в то, что в их бедах виноваты «чужаки».
Уже давно известно, что национальная идея – самый легкий путь к власти. Между тем, ни одну страну эта идея не привела к процветанию. Тому немало трагических примеров, но достаточно вспомнить опыт бывших братских республик: в начале 90-х годов прошлого столетия большинство из них пережили настоящую истерию с изгнанием виновных во всех бедах народов (в каждой стране нашлись свои «враги»). Люди уехали, их дома заняли беженцы из других, теперь уже независимых государств. Но ни одна республика не стала после этого позора жить богаче и счастливее. Та же безработица, коррупция, невыносимо низкий уровень жизни. Слухи о вине «инородцев» в тяжелой жизни этих людей оказались сильно преувеличены.
Надеюсь, что никогда не пойму, что чувствует человек, ненавидящий людей из-за их «пятого пункта». Не только потому, что ксенофобия – это плохо, и в каждом народе есть герои и подонки. Ксенофобия, господа, – это еще и неприлично. Ненавидеть других – значит, демонстрировать свою беспросветную тупость и примитивное мышление. Потому что, как бы ни объясняли этнические конфликты социальными причинами, ненависть к представителям других национальностей возникает от собственного убожества и никчемности. Глупому человеку приятно жить с ощущением, что ему все в жизни понятно: есть свои и чужие, свои – хорошие, чужаки – по определению гады. И система ценностей в такой версии уже не требует полутонов и нюансов.
Вот и во время
– Разумеется, отрицать наличие национальных особенностей – глупо. Гены – они все-таки гены, и если они определяют цвет кожи, разрез глаз и форму волоса, то и в психологии человека той или иной национальности тоже должны быть какие-то специфические черты. Но глупость, мне кажется, заключается здесь не в том, что разного рода ксенофобы ищут в «иных» врагов, глупость в том, что они этих врагов создают.
Наука еще в начале прошлого века в специальных исследованиях доказала, что генотип определяет психологические особенности ребенка. С одной оговоркой – до трех-четырех лет, а далее, по мере взросления человека, его психологию все больше и больше определяет та социальная среда, в которой он воспитывается, тот психологический опыт, который он накапливает в этой среде.
Соответственно, человек другой национальности, воспитывающийся с тобой в одной культуре, в целом, мало чем от тебя отличается. Лишь «намеком на тенденцию», как шутят невропатологи. Однако же, если он вдруг становится «врагом» представителей базовой национальности этой культуры, в этом нет его вины, это вина той социальной среды, в которой он воспитывается, то есть, по сути, той самой базовой национальности.
Национализм – это попытка противопоставить национальное большинство национальным меньшинствам. А выражаясь точнее – заставить национальные меньшинства возненавидеть национальное большинство, ненавидеть и… поступать соответствующим образом. В общем, это прямой путь самим себе выкопать могилу. Вы хотели врагов? Вы их получите! Сила действия равна силе противодействия.
Мы до сих пор вынуждены мириться с поправкой Джексона-Веника, которая ставит Россию в невыгодные условия торговли. Знаешь историю возникновения этого документа? Ее ввели как ответ на антисемитскую политику Советского Союза. Советского Союза уже пятнадцать лет как нет, а мы еще платим по своим националистическим счетам. Сила действия равна силе противодействия.
Или другой пример: в свое время советское правительство лишило чеченцев родины – остались без крова, погибли тысячи людей. Потом, вполне естественно, возникло национальное движение в Чечне, и националисты-чеченцы попытались добиться независимости от России. В результате погибли тысячи российских солдат, мирные жители домов в Москве и Волгодонске. Российские националисты решили, что теперь они будут мстить – бить врага на своей территории. Что будет следующим витком этой глупости? Нетрудно предположить… Исламский мир, которому предстоит только усиливаться в ближайшей исторической перспективе, если наши борцы за «национальную справедливость» не остановятся, устроит нам такую поправку, что Джексон вместе с Веником покажутся нам херувимами небесными!
Иными словами, проблема не в национальных меньшинствах, проблема в том, что мы не можем понять одного простого и очевидного факта – человека делает культура. И если наша культура превращает людей другой национальности, воспитывающихся в ней, во врагов самой этой культуры – это наша проблема, а не проблема национальных специфик. Когда вы интегрируете человека другой национальности в свою культуру, вы делаете его своим, когда вы противопоставляете его своей культуре, вы делаете его чужим. Я подчеркиваю: не он – «чужой», вы делаете его «чужим».