11 сказок о любви
Шрифт:
Долго ли, коротко ли, поистрепалось платье принца нашего в походах, истоптал он три пары сапог, пришлось и стрелы новые самому мастерить, чтобы с голоду не умереть. Остались у него в память о доме родительском три монеты золотые, которые он пуще глаза берег на самый крайний случай.
Однажды вечером, идя краем леса, увидел он вроде бы свет за деревьями, да подумал, что померещилось ему. Пригляделся ещё раз повнимательнее – ан нет, не померещилось, светится что-то. Пошел он прямо на огонёк и видит: стоит между деревьями старый охотничий домик, примостился так, что и не разглядишь, если внимательно не присмотришься. Подошёл он ещё ближе и встал перед самой дверью, раздумывая, стучать или так войти. Не успел он руку поднять, чтобы в дверь стукнуть, как распахнулась она ему навстречу и на пороге возник старик древний: борода белая да длинная, волосы седые по плечам вниз спускаются. Стояли они так, смотрели друг на друга да молчали, пока старик не заговорил первым:
– Ну что стоишь, добрый молодец, смотришь на меня, али напугался? Не бойся, я человек смирный, а если сам с добром пожаловал, так проходи, не стесняйся. Я тебя чаем напою, а ты мне расскажешь, зачем в мой лес пожаловал.
Обрадовался принц Дариус, что не придется ему сегодня в лесу на земле ночевать, поклонился старцу с благодарностью и шагнул в его домишко. Как и обещал, поставил хозяин медный чайник на стол, разлил чай ароматный травяной по чашкам, придвинул хлеб да мёд гостю редкому и заговорил:
– Живу здесь я уже много лет, а живого человека давно не видывал. Расскажу я тебе про жизнь свою, как в лесу жить остался, а если захочешь, то и ты мне расскажешь, что здесь ищешь. Может, и смогу помочь тебе, потому что вижу: человек ты не злобный, добро от тебя исходит.
Поблагодарил старика Дариус за добрые слова и приготовился слушать.
– Я уж и сам забыл, как зовут меня, а прежде люди звали Хайно. Моя матушка служила белошвейкой у короля Августа до тех пор, пока не сделал он её своей полюбовницей. У короля тогда своих законных детей не было, и когда матушка объявила, что ребёнка ждёт от него, обрадовался он сильно. Узнала об этом королева, осерчала на мужа, но виду не подала, потому что не только красивая, но и умная была. Пошла она к знахарке, чтобы муж не узнал, пошепталась с ней о чём-то и взяла у неё зелье тайное. Пила она его долго, уж и не чаяла, что удача выйдет. Успел за это время подрасти сынок королевский незаконный, но не обманула всё ж бабка, понесла королева и через девять месяцев принесла королю двойню. Так обрадовался король Август своим деткам, что забыл обо мне, сыне своём незаконнорожденном. Очнулся же тогда только, когда люди добрые шепнули, что хочет королева отправить мать мою в края дальние, с глаз долой. Воспротивился король тогда, да виду тоже не подал, чтобы с королевой не ссориться. Сговорился он с молодым другом своим, герцогом, что возьмёт тот и белошвейку, и сына её подросшего в услужение. Не только согласился герцог на просьбу королевскую, но и сделал меня другом своим, благо по годам мы почти ровесниками были. Недолго, однако, дружба эта длилась – пошли мы как-то раз на охоту, и не уберёг я его от когтей медвежьих.
Не успел я друга и господина своего потерять, как вскоре и матушка моя умерла. Остался я прислуживать герцогине Антонии и дочери её Фредерике, но чем дольше служил им, тем яснее становилось, что люблю я хозяйку свою больше жизни. Долго не решался признаться ей в любви своей, всё боялся, что недостоин. Но наконец решился и высказал Антонии свои чувства.
– Хайно, – сказала мне она тогда, – ты был другом мужа моего, только поэтому выслушала я то, что слушать мне и не положено вовсе. Ты был и останешься слугой в моём доме, но не потому, что не люб ты мне, а потому, что незаконнорожденный.
– Но во мне течёт больше королевской крови, чем в тебе, – возразил я ей, чувствуя, что теряю любовь свою от такой несправедливости.
– Моей крови достаточно, чтобы меня свет уважал и признавал, – ответила тогда любовь моя. – А кто же признает твою королевскую кровь, если даже отец твой тебя не хочет видеть, потому и отослал к нам в услужение?
Сказала так и отвернулась. Добрая она была, но не могла против мнения людского пойти и будущее дочери единственной испортить женитьбой со мной. Вскипел я оттого, что испугалась она, да ничего поделать не смог. Развернулся и ушёл, куда глаза глядят, даже не попрощавшись. Долго скитался, пока не набрёл на забытый охотничий домик этот, да так в нём и остался. Сколько живу тут – не знаю, но прозвали меня люди лесным человеком за то, что живу здесь невылазно. Был я молодой и красивый, когда от Антонии выходил, а как дошёл сюда – враз от горя постарел. Ты не смотри на седины мои – не от старости они, от горя, что любовь свою единственную потерял.
– А как же Антония, вышла ли замуж? – спросил принц Дариус, зачарованный рассказом таким необычным.
– После того как ушёл я, поползли слухи, что слуга к герцогине свататься хотел, да не получилось у него: никто ведь не знал, что сын я королевский, хоть и незаконный, все во мне только слугу видели. А Антония после этого замкнулась в своём доме и редко когда на люди выходить стала, живёт с дочкой своей Фредерикой вдвоём. – Помолчал человек лесной, покачал головой и спросил Дариуса: – А ты как сюда попал, нездешний человек? Ищешь чего в краях наших или потерял чего?
– Ищу я невесту по свету, да пока не нашёл такой, которая бы мне по сердцу пришлась.
– Ишь ты какой смелый! А в своих краях что ж не ищешь, али невест нету?
– Невесты-то есть, да скучно мне с ними. Хочу такую, чтоб забавляла меня, чтоб историй кучу знала, чтобы ласковая была да рукодельничать умела, чтобы мужа слушала да и сама бы за словом в карман не лезла. Не знаешь ли такой где поблизости? А то пойду дальше искать – обещал родителям через год домой с невестой вернуться, срок уж подходит.
– Есть одна девушка, тебе подходящая, да не знаю, справишься ли с ней. Фредерика, дочь Антонии моей, писаная красавица и рукодельница, и речи ведёт сладкие, и поступь лебединая, и ласковая, что котёнок. Не жалует только женихов своих, своенравна больно и разборчива. «Я, – говорит, – такого мужа хочу, чтобы любил меня больше жизни и желания мои угадывал, но сильным был с волей несгибаемой, чтобы и свободу мне давал, но и от себя не отпускал. Найдётся такой – пойду замуж, не найдётся – старой девой останусь!»
– Такая и нужна мне, – загорелся Дариус от речей лесного человека. – Как найти мне дом Фредерики? Хочу к ней посвататься! А тебе за хороший совет монету золотую подарю, чтобы ты избушку свою к зиме подлатать смог, а то того и гляди развалится.
– Дом её найти просто: как выйдешь из моего дома, так и иди всё время на юг, не сворачивай. Через два дня ровненько уткнёшься в дом герцогский, такой не просмотришь. А за заботу спасибо, я ведь с тех пор, как дом господский покинул, денег в руках не держал, а теперь будет на что хоть стёкла в окошки вставить. Спасибо тебе и иди с Богом! – сказал так лесной человек Хайно и остался стоять на пороге дома, глядя на удаляющегося Дариуса, потом вздохнул и закрыл дверь.
Дариус дошёл на второй день до дома герцогского и постучался. Не стал говорить он, что с Хайно повстречался, не хотел старые раны Антонии бередить. Приняла его хозяйка радушно, напоила-накормила да и расспрашивать стала: откуда прибыл да куда путь держит.
– Земля слухом полнится, и в народе говорят, что живёт в доме этом девица-красавица. К ней посвататься хочу.
– Девица-то есть, да по купцу ли товар? К тому же своенравна очень дочь моя Фредерика, – отвечала хозяйка. – Неволить её не могу и не хочу, а понравишься ты ей или нет – не мне решать.