11-я книга. Рождение империи сенсетивов
Шрифт:
От внимания Тефалда не ускользнуло то, что Ронбальд Зайнур, упомянув Арлана Гиз-Браде, не добавил эпитета Великий. Он достаточно хорошо изучил натуру этого, уже довольно немолодого, человека, который когда-то учил его словесности, а потому сумел сразу понять, что у того появился новый кумир. Так что та баллада, которую Ронбальд сложил о пламенной любви рыцаря из ледяной страны и девушке с тропического острова, будет далеко не последним его творением, посвященным Варкену, чему Тефалд был очень рад. Выходит, что он не зря взял с собой три толстых, новеньких блокнота и вечное перо, подаренное ему Бэкси. Теперь уж точно поэт, имевший крайне неразборчивый почерк, не раз и не два попросит его вечером переписать
От римоная толпами взлетали в воздух левитаторы и направлялись к казармам. Среди четырёх тысяч огунов насчитывалось около девятисот арланаров во главе с Раймуром Озалисом и они без промедления принялись за работу, давая по ходу дела советы всем новичкам. Варкенская алая лунная роса действительно многократно увеличивала их Силу и способность концентрировать внимание. Даже те огуны, сенситивные способности которых были включены всего лишь недели две назад, уверенно пользовались телекинезом и ворочали здоровенные глыбы камня, расчищая единственную улицу своего военного городка. Работа кипела повсюду и ландшафт этой части торнея менялся прямо на глазах.
Самые опытные сенситивы каждого отряда численностью в сто человек занимались тем, что строили позади своей казармы бассейн для воды, стараясь проявить при этом всю свою фантазию и выдумку. В ход шел каждый обломок камня. Остальные огуны помогали им чем могли. То и дело в различных концах военного городка вспыхивали споры о том, как украсить свою казарму и вообще, стоит ли это делать. Побеждало, как правило, стремление галанцев к красоте и изяществу, а потому, как только бассейны были готовы и заполнены льдом, мастера сенситивной формовки немедленно принялись отделывать свои казармы, тщательно выравнивая шероховатости на керамитовых стенах и раскрашивая их в более нарядные цвета тонкими пластинами из яшмы и мрамора.
Каждый кусок дерева, кожи или металла шел в ход для того, чтобы сделать бытовые условия в казармах более приличными. Из всех огунов, пожалуй, один только Ронбальд Зайнур занимался не общим, а своим собственным делом, – мастерил себе сирафу, но в этом деле ему стремился помочь буквально каждый, а потому уже через несколько часов поэт сидел на плоской крыше и громко пел новую балладу, которую он сложил за это время. На этот раз она посвящалась не любви, а терпению и мужеству, умению стойко переносить трудности. Хотя его товарищам хотелось в это время услышать какую-либо другую песню, более весёлую и задорную, они не стали ворчать, ведь что ни говори, а Ронбальд был прав, именно эти качества им нужны были теперь более всего.
Обитаемая Галактика Человечества, Терилаксийская Звездная Федерация, внутреннее пространство темпорального коллапсора "Галан", звездная система Обелайр, планета Галан, остров Равелнаштарам, центр управления генератором искажения времени, темпоральный полигон.
Галактические координаты:
L = 52877,39437 СЛ;
Стандартное галактическое время:
20 декабря, 11 часов 27 минут
Месяц роан, 28 число, 10 часов 05 минут
Ранним утром третьего дня пребывания в темпоральном ускорителе Велимента разбудили странные звуки. Складывалось такое впечатление, что кто-то дёргал огромную басовую струну. Более двух суток подряд огуны приводили в порядок свой военный городок и при этом совершенно не замечали усталости, пока поздним вечером второго дня не пришел Веридор Мерк и не скомандовал зычным, командирским голосом: – "Отбой! Парни, спать!". Сделал он это весьма своевременно. Едва они поужинали впервые за двое суток, как на них на навалилась смертельная усталость. Велимент уже и не помнил того, как он добрался до своего топчана и уж что-что, а жестким и неудобным он ему не показался.
Вскочив на ноги, он немедленно принялся будить своих товарищей. Звуки тотчас стихли и они бросились к общему умывальнику, стоящему снаружи. Первое, что ощутил Велимент, когда совершил короткий телепорт наружу, это невероятную слабость. Двое суток бодрствования, словно бы высосали из него Силу. Умываясь, он постарался сосредоточиться и поднял в воздух телекинезом громадный валун с плоской верхушкой, на которой лежала льдина метров пяти толщиной, что потребовало от него просто колоссального напряжения.
Из этого нехитрого упражнения он сделал вывод, что его Сила не уменьшилась, а просто вернулась к своему прежнему уровню. Это напомнило ему разговор с Веридором, когда тот сказал ему: – "Сила штука капризная. Порой она возрастает в тебе буквально просто так, от нечего делать, а иногда только в результате колоссальных усилий и мало кто знает, что нужно делать, чтобы она росла постоянно. Великая Мать Льдов дарует её нам по своему собственному усмотрению, но если ты бездельник и слюнтяй, она мигом отворачивается от тебя".
На Галане не стало религии, как таковой, как раз со времён Арлана Великого, который говорил: – "Если Бог не явил нам свой лик, то и нам также не следует придумывать его". Знание того, что за пределами черного шара есть множество миров, населенных людьми, а также того, что в каждом мире люди поклоняются своему Богу, привело его к единственному выводу, – галанцы должны не создавать мифы о Боге и загробном царстве, а верить в существование высшего, всеобъемлющего разума, управляющего даже не отдельными планетами, а всей Вселенной. Человеку Арлан Великий отводил роль самой важной составляющей этого разума, а смерть называл моментом перехода к нему. Именно поэтому галанцы и верили в то, что после смерти их душа, являющаяся носителем информации о жизни, возносится к звёздам, этим сверкающим воротам, ведущим к единому разуму Вселенной.
Те знания, которые Велимент успел почерпнуть от Веридора, Нэкса и Бэкси, не опровергали космогонии Арлана Великого, а Великая Мать Льдов, восседающая на сверкающем снежном троне в ледяных чертогах, являлась всего лишь одним из олицетворений космического разума или Бога. Веридор, как и любой другой варкенец, одновременно верил в существование Великой Матери Льдов и относился к ней, как к некому иносказанию, говоря порой, что это неважно, есть ли Матидейнахш на самом деле или её нет. Важно, на его взгляд, было другое, поклоняешься ты ей, служишь всеми силами своей души и исполняешь её заветы или же нет. Поскольку для каждого варкенца был чётко очерчен круг его обязанностей, то вопрос веры заключался только в служении женщине, ребёнку и круда, ну, а всё остальное происходило уже из этого служения.