111 опер
Шрифт:
В глухой чаще керженских лесов, через бурелом и цепкие кустарники пробиваются Феврония и Кутерьма. Их мучит голод и усталость. Не выдержав мук совести и страшных видений, Кутерьма пропадает в дремучей чащобе. Обессиленная Феврония опускается на траву, призывая избавительницу-смерть. Вокруг нее расцветают невиданные цветы, свечи загораются на ветвях деревьев, голоса райских птиц пророчат покой и счастье, а из дальней прогалины приближается призрак княжича Всеволода. Феврония радостно бросается навстречу, и молодые медленно удаляются к Великому Китежу.
На площади чудесно преображенного города их встречает народ в белых одеждах. Затейливые терема озарены ярким серебристым сиянием, лев и единорог с серебряной шерстью сторожат княжеские хоромы, райские птицы поют, сидя на высоких шпилях. Под звуки райских свирелей народ запевает свадебную песню, недопетую в Малом Китеже. Но Феврония вспоминает о несчастном, безумном Гришке Кутерьме, которому не суждено войти в блаженный Китеж, и решает послать ему весть. Наконец грамотка написана, и молодые под торжественное пение и колокольный звон величаво шествуют в собор к венцу.
«Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии» — опера-легенда. Замедленное развитие действия, обилие широких выразительных мелодий песенно-русского характера придают ей самобытную окраску, колорит далекой седой древности.
Оркестровое вступление «Похвала пустыне» живописует картину леса с шелестом листвы и птичьим пением; здесь звучат напевные мелодии Февронии.
Музыка I акта проткнута светлым лирическим настроением. Песня Февронии «Ах ты лес, мой лес, пустыня прекрасная» отмечена душевной чистотой, безмятежным покоем. Большая сцена Февронии с княжичем постепенно наполняется ликующим‚ восторженным чувством. Любовный дуэт, теплый и задушевный, завершает ее. Акт заканчивается могучими горделивыми фанфарами, символизирующими образ Великого Китежа.
II акт — монументальная историческая фреска, написанная широкой кистью. Скорбная былина Гусляра (пророчество о грядущем бедствии) выдержана в стиле старинного эпического сказа. За ней следует хор, напоминающий народные причитания-плачи. Многосторонняя характеристика Гришки Кутерьмы. Перезвоны бубенцов в оркестре, радостные возгласы соединяются в торжественном хоре, приветствующем Февронию. В сцене встречи Февронии и Кутерьмы ее плавным, лирическим, напевным мелодиям противопоставлена угловатая, судорожная речь бражника. Вторжение татар знаменует резкий поворот действия; вплоть до конца акта в музыке властвует стихия мрачных красок, угрожающих, жестких звучаний, которыми обрисовано татарское нашествие.
III акт состоит из двух картин, связанных симфоническим антрактом. 1-я окрашена в темные, суровые тона, подчеркивающие драматизм происходящих событий. Сумрачный, скорбный рассказ Поярка, прерываемый взволнованными репликами хора, образует широкую сцену, насыщенную большим внутренним напряжением. Настроением тяжкого раздумья и глубокой печали проникнута ария князя Юрия «О слава, богатство суетное!». Героическая песня дружины, которую запевает Всеволод, омрачена чувством обреченности. Заключительный эпизод картины полон таинственно мерцающих звучаний, приглушенного гула колоколов и волшебного оцепенения. В симфоническом антракте «Сеча при Керженце» с потрясающим реализмом, зримой наглядностью обрисована схватка татар с русскими. Достигнув предельного драматизма, сеча обрывается; слышны лишь отголоски удаляющейся дикой скачки, которой противостояла ныне сломленная прекрасная мелодия песни китежской дружины. Устало, безрадостно звучит в начале 2-й картины хор татар «Не вороны голодные». Причитания Февронии напоминают протяжную народную песню. Тоска, лихорадочное возбуждение, страстная мольба, скорбь, радость, ужас — эти нервно чередующиеся состояния передают страшные душевные муки Кутерьмы. Смятенные хоровые фразы татар и грозный набат завершают акт.
IV акт также состоит из двух картин, связанных вокально-симфоническим антрактом. 1-я картина распадается на два больших раздела. В центре первого — Кутерьма. Музыка с огромной трагической силой передает острый душевный разлад человека, теряющего рассудок, дикие видения его галлюцинирующей фантазии. Второй раздел посвящен показу чудесного преображения природы. Картина заканчивается светлым лирическим дуэтом Февронии и княжича. Без перерыва следует вокально-симфонический антракт «Хождение в невидимый град»; на фоне лучезарного, величавого шествия, радостных перезвонов звучит затейливое пение райских птиц. Во 2-й картине создается неподвижная, словно застывшая в сказочном очаровании панорама чудесного града. Вокальные фразы солистов, хоровые эпизоды мерно и степенно следуют друг за другом; их мажорное звучание озаряет музыку мягким и ровным сиянием. Лишь свадебная песня и сумрачные образы, возникающие в сцене письма Февронии, напоминают о минувших грозных событиях.
Золотой петушок
Опера в 3 актах с прологом и эпилогом
Либретто В. Бельского
Ц а р ь Д о д о н (б а с)
Его сыновья:
Ц а р е в и ч Г в и д о н (тенор),
Ц а р е в и ч А ф р о н (баритон)
В о е в о д а П о л к а н (бас)
К л ю ч н и ц а А м е л ф а (контральто)
З в е з д о ч е т (тенор-альтино)
Ш е м а х а н с к а я ц а р и ц а (сопрано)
З о л о т о й п е т у ш о к (сопрано)
Рать Додона, рабыни и свита Шемаханской царицы, народ
Действие происходит в Тридесятом царстве в сказочные времена.
В октябре 1906 г. в записных книжках Римского-Корсакова появились первые музыкальные эскизы к опере «Золотой петушок». Тогда же он сообщил о своем замысле другу — либреттисту В. И. Бельскому (1866–1946) Партитура была закончена в августе 1907 г.
«Золотой петушок» — последняя опера Римского-Корсакова. Интерес к сказочным сюжетам сопутствовал композитору на всем его творческом пути. Однако в последние годы он все более насыщал их современным звучанием, все последовательнее обличал монархическую власть. Уже в «Салтане» показан вздорный, смешной, неумный царь. «Кащей Бессмертный» стал зловещим символом мрачной силы, которая губит все живое, устремленное к свободе, — недаром в 1905 г. исполнение этой оперы вылилось в политическую демонстрацию. И, наконец, «Золотой петушок» прозвучал как откровенная сатира на русское самодержавие. Композитор не скрывал такою замысла. В письме к своему ученику М. О. Штейнбергу он писал: «Царя Додона хочу осрамить окончательно». А эпиграфом к опере избрал фразу из своей «Майской ночи»: «Славная песня, сват! Жаль только, что Голову в ней поминают не совсем благопристойными словами». Эти политические намеки не прошли мимо цензуры. Для тяжелобольного композитора началась мытарства, вероятно, ускорившие его кончину. Но на все требования сделать купюры, искажающие идейное содержание оперы, Римский-Корсаков отвечал отказом.
Премьера «Золотого петушка» состоялась уже после смерти композитора 24 сентября (7 октября) 1909 г. в Москве в театре Зимина.
В основе оперы — одноименная стихотворная сказка Пушкина (1834). Бельский дополнил ее большими сценами, рельефно обрисовал действующих лиц. Так, например, он ввел новый персонаж — ключницу Амелфу, которая занята домашними делами царя, тогда как Полкан — его сторожевой пес — делами государственными. Имени Полкана нет у Пушкина — он называется Воеводой, и речь его ограничивается только несколькими фразами. И сыновья Додона — Гвидон и Афрон — лишь упомянуты. Свободно развит в либретто сложный фантастический образ Шемаханской царицы или, иначе говоря, дополнено содержание II акта. Авторы оперы стремились не только к тому, чтобы показать соблазны чувственной красоты: самодержавная власть еще сильнее посрамляется при участи царицы. Более того — она с помощью Звездочета карает смертью Додона.
На сцене — загадочный старец в причудливом одеянии. Это Звездочет. Он предупреждает зрителей: «Сказка ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок».
Тревожно в царстве Додона: нет ему покоя от внешнего врага. Снова и снова созывает он заседание думы. Рядом с ним — грубый, но не лишенный здравого смысла воевода Полкан — правая рука царя. Восседая на троне среди степенных бояр, Додон обращается за помощью к царевичам-сыновьям Гвидону и Афрону. Устал Додон от ратных дел, кто же даст ему мудрый совет? Самоуверенно выступает Гвидон. Он всю ночь думал о делах государства и решил поставить рать вкруг столицы. Ничего, что враг разорит страну, — главное, чтобы царь Додон и его приближенные могли спокойно жить. Все в восторге славят ум Гвидона. Недоволен лишь Полкан. Его беспокоит близость вражеской рати: а что, если ей вздумается обстрелять город и дать залп по царскому терему? Тогда с советом выступает младший, любимый сын Додона — Афрон. Распустить надо доблестное войско, а за месяц перед нападением соседа собрать вновь и принять бой. Все в восторге славят ум Афрона. И опять Полкан нарушает общее славословие. А как быть, если враг не предупредит за месяц, что он идет с войной? Бояре возмущены и готовы заподозрить Полкана в измене. Уже хотят бить и вязать воеводу, но Царь останавливает бояр, спрашивая их совета. Однако они не имеют своего мнения. Есть еще один путь — гаданье на бобах или на квасной гуще. Спор бояр прерывает появившийся Звездочет. Волшебник надумал подарить Додону Золотого петушка. Если в стране будет спокойно, Петушок возвестит: «Ки-ри-ку-ку! Царствуй, лежа на боку!» А в случае вражеского нападения он прокричит: «Ки-ри-ку-ку! Берегись, будь начеку!» Счастье Додона безмерно. Он торжественно обещает Звездочету выполнить его первую волю как свою. Теперь, когда править государством можно при помощи Петушка, Додон спокоен. Весеннее солнышко располагает ко сну. Ключница Амелфа убаюкивает Додона, а следом за ним засыпает и стража, и сама Амелфа. Царю снится вещий сон; его манит чудная красавица. Вдруг сонный покой нарушает тревожный крик Петушка. Народ в страхе. Прибежавший Полкан будит Додона. Царь сзывает сыновей на ратный подвиг. Нехотя отправляются царевичи воевать. Снова покой воцаряется в столице. Мирно звучит петушиный крик. Опять засыпает Додон. Но недолго длится сладкий сон. Новый тревожный крик Петушка рождает еще большее смятение. Теперь в поход надо идти самому царю.