12 тайн
Шрифт:
– Будь осторожен, Бен, – отвечает он, положив руку мне на спину, прежде чем пойти обратно вдоль поля, помахав по дороге шедшей к нам Холли.
– Бен, – сказала Алиса, обнимая меня за шею, – мы с мамой идем покупать мне платье на ее свадьбу.
– Ты имеешь в виду – на годовщину свадьбы, – поправляю я.
– И еще у меня будут туфельки с золотыми мысочками!
– Какая красота, – отвечаю я своей крестнице, которая тем временем отвлеклась на мою шевелюру.
– Бен, у тебя такие кудрявые волосы, – говорит
Она хихикает, и я тоже не могу удержаться от смеха.
– Думаю, мне надо постричься, – говорю я, когда к нам подходит Холли.
Дружба с Холли – опора всей моей жизни. Я верю ей больше, чему кому-либо на свете. Когда нам было по четыре года, мы пришли в одну и ту же начальную школу и нас посадили за один стол. А вскоре к нам присоединился мальчик по имени Майкл. Все годы учебы Майкл оставался самым высоким в классе, но в тот первый день он был еще и самым испуганным. Когда его мама помахала ему на прощанье, у него скривилось лицо, и Холли потянулась к нему и взяла за руку.
Вот в тот первый школьный день, с которого прошло уже больше двадцати лет, мы втроем и подружились. Мы вместе бежали из школы домой, вместе катались на велосипедах по берегу реки – все приключения у нас были общие. И в то морозное январское утро, когда я впервые после смерти Ника пришел в школу, именно дружба дала мне надежду.
Семь лет назад, когда Холли стала женой Джейка Ричардсона, мы праздновали это событие допоздна. У них была очень пышная свадьба, ее играли в доме родителей Джейка. Под конец торжества Холли, Майкл и я сбежали на берег пруда и выпили там за дружбу, которая представлялась нам вечной.
Через три года родилась Алиса, и в день ее крещения я ужасно гордился своей ролью крестного отца. Но никакая гордость не могла затмить наше с Холли горе от того, что Майкла с нами не было: за несколько недель до этого его насмерть сбила какая-то шальная машина. Для нас с Холли это стало оглушительным ударом.
Глава 17
Мы с Алисой стоим возле моего сада, когда к нам подходит Холли.
– Мистер Ка тебе махал, – говорю я ей.
– Прости, я мысленно была очень далеко.
Она поворачивается, чтобы помахать в ответ, но мистер Кранфилд уже занят своей клумбой.
– Тебя что-то беспокоит?
– Да нет, просто задумалась.
– Сделать тебе кофе? – спрашиваю я ее. – Давай поболтаем.
Распахнув двери в сад за домом, мы с Холли садимся на ступеньки, а Алиса бежит к клумбе в конце лужайки.
– Так что с тобой? – спрашиваю я.
– Правда ничего, – отвечает Холли. – Немного волнуюсь из-за субботнего праздника.
– Какие молодцы твои свекровь со свекром, что устраивают его у себя.
– Смотря что подразумевать под молодцами. Ричардсоны никогда ничего не делают, если не ждут чего-то взамен.
– Хол, это же годовщина твоей свадьбы.
– И Фрэнсис воспользуется ею, чтобы напомнить всем о собственной значимости. Герой войны, сам всего добился, самый большой дом в Сент-Марнеме – все должны об этом постоянно помнить. Джейка это будет нервировать, так что в итоге он напьется и наговорит лишнего, а наутро пожалеет.
– Жду с нетерпением! – говорю я, сжав ее руку.
– Бен!
– Да ладно, Хол: это же вечеринка! – говорю я, но она отворачивается. – Холли?
– У Фрэнсиса все связано с властью, и этот праздник – тоже. Он устраивает вечеринку, которую мы с Джейком никогда бы не смогли себе позволить, только для того, чтобы напомнить нам об этом.
– Благодарно прими это и живи дальше. Это все, что ты можешь сделать.
– Я знаю, – говорит она с покорностью в голосе. – Мне нужно перестать жаловаться. А ты как?
– Я должен тебе кое-что сказать, – говорю я, придвигаясь поближе.
– Что такое? – поворачивается она ко мне.
– Абигейл Лангдон мертва.
Я вижу на лице Холли недоверие, потом она инстинктивно обнимает меня.
– Надеюсь, она мучилась, – шепчет Холли, еще крепче прижимая меня. – Как ты узнал?
– Ко мне утром приезжала полиция.
– Она точно умерла?
Я киваю.
– Да.
– Слава богу! – восклицает Холли. – Пусть это звучит ужасно – мне плевать. Я так счастлива!
– Бен, я нашла трех гусениц! – кричит Алиса из глубины сада. – Иди посмотри!
– Неужели трех! – отзываюсь я, и мы с Холли встаем.
– Смотри, Бен! – кричит Алиса восторженно. – Вот еще одна! И она так извивается!
– Классная гусеница, – говорю я, садясь на корточки рядом с Алисой.
– Я возьму ее домой.
– Может, лучше оставить ее здесь, с родными? – говорю я. – Думаю, ей нравится жить в саду.
– Ну ладно, – говорит Алиса и, вернувшись на клумбу, бросает там свою добычу.
Мы с Холли возвращаемся к моему дому.
– Полиция считает, что ее смерть может быть связана с Хадли и с убийством Ника, – говорю я.
– Почему они так думают? – быстро спрашивает Холли. – Они сказали тебе, что случилось?
Я вспоминаю наш с Барнздейл разговор и неожиданно переношусь на двадцать лет назад, в тот ужасный летний день. В моей голове звенит смех девочек, я слышу, как они зовут Ника и Саймона, когда бегут на вершину холма в дальней части рощи.
Я представляю Ника и Саймона стоящими на коленях; девочки мягко запрокидывают их головы и целуют в раскрытые губы… Мгновенный блеск лезвий, сбоку вонзающихся обоим в шеи… Ножи, со свирепой жестокостью воткнутые по самую рукоятку, решительно перерезают два горла…