12-й Псалом сестры Литиции
Шрифт:
– Предполагается, что вы соблазнили замужнюю даму.
Вильгельма IV громко хохочет:
– Весьма польщён вашими подозрениями.
А мужик ничего! С юмором!
– У вас есть невеста…
– Вы же понимаете, что свадьба только для получения титула. Мне неприятны подобные предположения.
– Ни в коем разе не хотели вас оскорбить, – Богомол сама невинность.
– Это всего лишь не подверженные слова обиженной женщины.
– Я ничего не говорил об обиде, – говорит Константин и медленно передвигает бусину
– Право, об этом легко догадаться.
– И все же, – Святоша скрещивает взгляд с престарелым принцем.
Я комментирую происходящее по-своему: Идет последняя минута матча. Голкипер выходит один на один с вратарем…
– Вы окажите мне честь, если посетите празднование моих именин. Через неделю, – невинно улыбается Пирожок.
– В какие игры вы играете, Ваше высочество? – Святоша даже привстаёт, чтобы лучше видеть лицо собеседника. Синие глаза горят. Зубы стиснуты до скрежета.
Размахивается! Бьет!
– Вся наша жизнь – прелюдия к смерти, Ваше преосвященство. Это не игра, это агония.
– Благодарю за приглашение. Обязательно придем.
– Прощайте, святой отец.
Мимо!
Потому что не придем, не вспомним. И вообще лезть больше к принцу не станем.
Сойдя с высоких мраморных ступенек, Константин садится на последнюю, укладывает голову в ладони и замирает. Просто памятник скорби и печали.
– В чем дело? – Трогаю его за плечо.
– Это очень опасный человек, сестра Литиция. Не ходите по улицам одна.
– Дмитрий.
– Мне больше нравится «Литиция», – железобетонно настаивает Константин.
А через неделю мне отрубают мизинец на левой руке.
Вот, Богомол в юбке, никогда его не прощу!
17. Элемент неожиданности
Ну, нет, господа, теперь я не умру, пока этого Преподобного не пристрелю. Обещаю.
Мое наказание исполняют в госпитале Святого Павла, что находился в соборе этого же Павла.
Мы приходим туда, как на прогулку. Меня усаживают на койку, спрашивают:
– Вы готовы?
Невинно уточняю:
– К чему?
И все. Нет десятого ненужного пальца. Есть только черная бесконечная ненависть.
Один резкий молниеносный удар! Режет очкастый старик, лечит слезливая Пионика. Они мясорубами на досуге подрабатывают?! Что за неожиданный навык для церковных людей?!
Я был уверен, что все это лишь новый уровень угрозы и Главный Богомол Великобритании не станет заходить так далеко. Но этот чистоплюй твердо держит слово.
Сказал = отрезал.
Это война. Кровью каждую каплю пота искупит! Да я на первом же задании скормлю его первому же демону! Где тут гробы заказывают? Нужен крохотный. Я туда гада Преподобного
Вспомнил, что я вообще-то не я, а монашка. И снова зарычал. Это он так с бабой! Совсем осатанел!
Костик, увидев перекошенное от злости лицо, решает, что мне очень больно, и долго извиняется.
Обидно намного больше, чем больно. Но я его не переубеждаю.
Святошу явно грызёт чувство вины. Неужели он думает, что я приму наказание с благодарностью?!
Пионика перебинтовывает левую руку и гладит меня по голове. Я вдыхаю запах нашатыря и немытых больных и пытаюсь успокоиться.
– К сожалению, это был единственный выход, сестра Литиция. Вы должны понести наказание в соответствии с правилами Ордена Святого Павла… – вещает Богомол, забившись в угол. Чует гад, что нагадил. Оттуда он осеняет меня крестом.
Да хоть в мел закопайся, не поможет!
Армия моей мести уже шагает к тебе, насекомое.
– Да, да. Наказание было справедливым, и ты сделал все возможное, чтобы спасти меня, – моим сарказмом можно забивать гвозди. Ему в гроб. Еще и четки затолкаю ему…
– Вы нисколько не раскаиваетесь? – строго спрашивает он из своего угла.
– Очень раскаиваюсь!
Что не прибил тебя, когда возможность была.
– Ваше лицо очень красноречиво, сестра Литиция, – сглатывает Святоша.
– Это от недостатка кислорода.
Так задушить тебя хочется, что прямо дышать нечем!
– Да, выглядите вы ужасно.
– У меня психологический ШОК. Нужно несколько дней, чтобы восстановиться.
– У меня не было выхода…
Ты предатель! И двуличная тварь! Так с напарниками не поступают!
Но вслух я этого не скажу. Мне оставшиеся пальцы дороги.
Алиса, у нас новая миссия: Завалить Святого Богомола.
Хочу пилу, лопату и радио.
Под Киркорова буду его закапывать, так болезненнее.
– Могу я побыть наедине с Пионикой? – выжимаю из себя улыбку, – И хватит меня крестить уже, голова кружится!
Пока я отлеживаюсь и прихожу в себя после травмы, Богомол успевает попрыгать на балу у престарелого принца, изгнать нескольких демонов и приютить около десятка бездомных детей.
В гостиничном номере места становится все меньше. Но воду приносят исправно, так что всех блохастых я отмываю, переупаковываю в чистую одежду и готовлю к отсылке в монастырь по партиям. К моей великой радости, тут ванну можно принимать хоть каждый день. На меня косо посматривают, но молчат.
Иногда быть женщиной даже приятно. Это объясняет любую дурость.
Пионика приходит через день и меняет повязку. Она рассказала, что у Богомола гипервыражено чувство справедливости и ответственности. Он один из самых праведных представителей Ордена. Не пьет, ни курит, даже матом не ругается.