12-й Псалом сестры Литиции
Шрифт:
– Это зачем ты? – теперь я постоянно подозреваю неладное.
– Боюсь, что сам сорвусь, – сухо признается Константин.
– Бесхребетная сволочь! – бросаюсь на него.
Апперкот, подсечка, четыре удара по почкам. Богомол владеет кунг-фу фишками. Подвисает в воздухе, замирает в нелепых позах и уходит от ударов как заговоренный. Если бы было время, я бы им восхитился, но сейчас этот факт вызывает неконтролируемую злость. Я с трудом достаю его раза два. И то не до крови. И это несмотря на бесконечные тренировки!
Мне
Святоша охотно отвечает на атаки. Нам обоим следует выпустить пар.
Жизнь одной прекрасной девушки рушится на наших глазах, а мы беспомощно наблюдаем за этим.
Два великих борца с демонами, победители зла, руки Бога на земле.
Да мы всего лишь Отрыжка Господа!
Аппендицит Всевышнего!
Потные подмышки Святого Духа!
– Успокойтесь, наконец! – ревёт в ухо Константин. Он скручивает меня в узел и вдавливает в пол. – Богохульством дело не исправить! Думайте, что мы можем сделать!
Убить их всех!
– Думаю, вам лучше вернуться в монастырь, сестра Литиция.
– В корне не согласен!
– Вы не в себе.
– Зато ты слишком спокоен!
И тут в дверь неожиданно вежливо стучат.
– Войдите, – кричу, не подумав, что дверь, вроде бы, заперта, а ключ – в окне.
Но ручка поворачивается, и в комнату заходит Вильгельму IV, второй наследник королевского трона.
А мы с Богомолом на полу обнимаемся.
Святоша отлетает от меня к стене, поправляет рясу и принимается стучать четками.
– Спасибо за помощь, Дмитрий, – говорит Вильгельма IV. – Без тебя я бы не справился.
– Всегда, пожалуйста, – отвечаю, совершенно не соображая о чем говорит этот хмырь.
Но он зовет меня по имени, и за это ему: +1 к карме, как бы я его не ненавидел.
Комната у нас небольшая. Кровать, стол и два кресла. С появлением гостя пространство сужается до хомячковой клетки. Теперь понимаю, почему эти бестии постоянно сбегают. Мне тоже безумно захотелось убежать.
Константин шебуршится в одежде. В его руках появляется крест и Библия:
– Девушка рассказала правду? – спрашивает он, вытаскивая баночку с елеем.
Отлично! Будем бить Главного Гада!
Быстро убираю все острые предметы от греха подальше. А ружье поближе.
– Кто будет врать на исповеди? – складывает сосисочные пальцы на животе престарелый принц. Как он передвигается вообще?
– И этот ребенок от вас? – Константин передаёт мне масло. И я подхожу к гостю.
– Имеет ли это какое-либо значение?
Вильгельм IV наклоняется, позволяя нарисовать ему крест на лбу и ладонях.
Поразительное спокойствие.
Его подбородки шевелятся, кажется, вот-вот из-под них выползет его помощник и накостыляет нам за попытку экзорцировать Принца. Но ничего не происходит.
Напарник
– Сейчас вы планируете занять место вашего брата на троне?
Вильгельм IV широко и обаятельно улыбается:
– Может быть, ты уже догадался, как я убью Георга?
– Никого ты не убьешь! – отвечает Константин и кидается на гостя с веревкой.
Вильгельма IV легко перехватывает атаку, шагает в сторону и ломает Константину шею. Тело Преподобного безвольной куклой ложится у ног престарелого принца.
А я даже не успел ружье расчехлить.
25. Даже убивать тебя жалко
– Я гонялся за ним по всей стране, а он пытается мне угрожать, – разминает жирную шею убийца.
Я мучительно пытаюсь выдавить из себя псалом с любым номером. Но язык примерз к нёбу, а глаза – к тому, что только что было непобедимым напарником и главным мракоборцем Великобритании.
– Как? А как же защита креста? – спрашиваю осипшим голосом вместо молитвы.
– Защита? Не положена она ему. Он же согрешил, – Вильгельма IV наклоняется и отрывает Константину голову. Кожа лопается с мерзким булькающим звуком. Кровь льётся на ковер. Шестьдесят пять человеку, а он такой прыткий! – Знаешь, в чем?
– Даже гадать не собираюсь! – выплёвываю вместе с псалмом номер 12. Его я помню лучше остальных. Слова раскаленным железом пылают в мозгу.
– Он опустился до грязных мыслей и собирался отказаться от сана, – голова Константина покачивается в руке Вильгельма IV. В жирной руке с толстыми пальцами.
Ответил бы, да не могу остановить молитву.
Ты сдохнешь, тварь!
А Богомол тоже человек. Может, ему надоело всех отмаливать! Он честный и ответственный! Не верю, что Константин решил все бросить.
Не такой человек.
– Ха-ха-ха, – хохочет мой противник, как и положено злодеям. – Все мысли твои на лице твоем! Наивная душа. Да он дрочил на тебя, пока ты дрых.
Нахрен этот псалом!
– Чего?! Да я его сам пну!
– Он мертв уже! – скалится престарелый принц, освобождая мне проход к телу без головы.
– Р-Р-Р-Р. Скотина! – я готов испинать Богомола до новой смерти. Но растерянно останавливаюсь, зацепившись взглядом за кусок позвоночника, торчащего из его шеи.
– И никакого сожаления? – раздаётся возле плеча. – Никакого сочувствия?
Он – настоящий дьявол.
– Нет, – в горле першит, откашливаюсь, и изо рта вылетает бледный тощий мотылек.
– Он же твой друг, – продолжает гнуть змей.
– НЕТ, – второе насекомое бьется в горле. Чувствую, как крылья щекочут глотку. Перед глазами появляются бледно-синие глаза Константина.