12-й удар

Бриньон Луи

– Я слуга закона!

– Вы не ответили на мой вопрос!

– Полагаю, что ответил. И ответил из вежливости. Я мог бы вас сразу выставить из моего кабинета.

– Ну, что ж, – Прохоров встал, – надеюсь, мы с вами еще увидимся, товарищ Матвеев.

У Матвеева остался неприятный осадок в душе после встречи с Прохоровым. Он снял трубку и набрал номер Никонова.

– Аркаша, Никонов!

– Вася, ты что ли? Куда пропал? Почему не звонишь, не приходишь?

– Потому и звоню. Исправиться хочу, Аркаша. В кафе

наше приглашаю. Пивка выпьем, шашлычками побалуемся. Что скажешь?

– Когда?

– Да прямо сейчас.

– Пойдет!

Матвеев положил трубку. Через час он обнимался с другом. Оба сели за столик и подозвали официанта:

– Две кружки холодного пива и две порции шашлыка мне. Ему не надо, – Никонов указал на Матвеева, – товарищ вегетарианец.

– Принесите три порции, – Матвеев улыбнулся шутке.

Они с удовольствием отпили по глотку холодного пива, а вскоре подали шашлык с приправой.

– Рассказывай, что случилось, – сказал Никонов, отправляя большой кусок мяса в рот.

– Ничего, хотел тебя увидеть, – Матвеев последовал его примеру.

Жуя, Никонов рассмеялся.

– Вася, ты только мне лапшу на уши не вешай! Я тебя как облупленного знаю. Говори, а то у меня времени в обрез.

– Сдаюсь, Аркаша, ты прав. Ко мне сегодня Прохоров из вашей конторы приходил, допрашивал меня.

– Причина?

– Убийство «Дохлого». Хотел выяснить что мне известно.

– «Дохлого» убили? – Никонов обрадовался. – А я и не знал. Вот это новость так новость. Кто сделал известно?

– Шестнадцатилетний парнишка, Сергей Стрельников.

– Ну и ну, – восхищенно выдохнул Никонов. – Молоток парень. Гнилой был человек «Дохлый». Беспредельничал в Москве. Не только ты один от него пострадал. Парню медаль надо дать.

– Аркаша, скажи, зачем Прохоров ко мне приходил?

– Как-то связан он с твоим делом, Вася. Это я еще тогда понял, когда мы с тобой «Дохлого» не смогли прижать. Прохоров помог! Его рука!

– А что он за человек, Аркаша? – поинтересовался Матвеев.

Никонов нахмурился:

– Держись от него подальше, Вася. Я в ФСБ из «ментовки» пришел, а этот – из ГРУ. Темная личность. Рядом с такими как он, даже дышать опасно.

– Думаешь, Аркаша, он как-то замешан в ситуации вокруг убийства «Дохлого»?

– Трупы были? Свидетели?

– Да!

Никонов отрицательно покачал головой:

– Если эти ребята что – то захотят сделать, после них не останется ни трупов, ни свидетелей – ничего, одна пустота.

– Тогда по какой причине он помогал «Дохлому»? Где связь?

– И не старайся понять, не получится! А если получится, на одном из московских кладбищ появится мемориальная доска с твоим именем.

– После смерти сына я ничего не боюсь.

– И все же будь осторожен в отношениях с Прохоровым, – посоветовал Никонов.

– Буду, – пообещал Матвеев и тут же спросил: – Аркаша,

я хочу помочь Стрельникову, но не знаю, как быть. Ведь придется закон нарушить.

– Да не будь ты таким правильным, Вася! Взгляни, что вокруг твориться. Сажают кого? Мелочевку, шпану, детей, которым есть нечего, вот они и воруют. А не тех, кто кровь людскую и слезы потоками льют, на «шестисотых мерсах» ездят, виллы строят в Испании. А что парнишка этот сделал? То, что государство должно было сделать. Самоуправство не выход? Тогда где выход? Надо помочь, Вася. И не сомневайся. Это самое малое, чем ты отплатить можешь.

– Спасибо, Аркаша! Честно говоря, я и сам так думал. И я помогу! А дальше пусть сам дорогу выбирает.

После разговора с Никоновым Матвеев больше не сомневался в том, что ему делать. Он отправился на «Петровку».

Матвеев находился один в кабинете Ветрякова, когда ввели Стрельникова. Стрельников был по-прежнему холоден и молчалив.

– Может, присядешь? – спросил у него Матвеев.

В ответ молчание. Стрельников даже не сдвинулся с места.

– Как пельмени, понравились?

В глазах Стрельникова появился удивленный вопрос.

– Я про те, что тебе Ирина Аркадьевна приносит, – пояснил Матвеев.

– Оставьте ее в покое! – отчетливо, с холодной угрозой предупредил Сергей.

– Ты уж прости, – Матвеев улыбнулся, – не могу. Видишь ли, Сережа, Ирина Аркадьевна – моя жена.

Впервые Матвеев увидел, как холодность исчезает с лица Сергея, уступая место растерянности. Матвеев вытащил из портмоне фотографию улыбающегося подростка и положил на стол перед Сергеем.

– Это мой сын! Его тоже звали Сергеем, как тебя. Моего сына убил человек, которого убил ты. Знаешь, Сергей, я не смог посадить «Дохлого», хотя знал, что именно он убил моего сына. Не было дня, чтобы я не мечтал сделать того, что совершил ты. Но у меня духу не хватило. А ты смог! Ты отомстил за своего дядю и за моего сына. Я буду благодарен тебе всегда. Я восхищаюсь тобой и твоим поступком. И еще. Не знаю, какое тебя ждет наказание, не знаю, как сложится твоя судьба, но хочу, чтобы ты знал: ты больше не будешь, одинок, Сережа. Отныне у тебя есть семья. Мы с Ириной Аркадьевной всегда будем ждать тебя…

Матвеев не смог продолжать – к горлу подступил комок.

– Мне нужно идти, – тихо произнес Сергей.

Матвеев увидел, что Стрельников едва сдерживает свои чувства и не хочет показать свою слабость.

– Иди с Богом, Сережа!

Вызванный конвоир увел Сергея.

Через две недели после этой встречи состоялся суд. Сергея приговорили к двум годам лишения свободы и этапом должны были отправить в колонию для несовершеннолетних преступников. Перед самой отправкой состоялась последняя встреча Сергея с Ириной Аркадьевной.