12
Шрифт:
Неизвестно.
Ни один аналитик так и не ответил на вопрос: чего именно добивался Шимура?
Все эти завербованные люди - шиноби и гражданские, что они должны были сделать? Для чего предназначались? Есть ли какой-то ответственный момент, к которому их готовили?..
Неизвестно.
Я самолично обошёл Сарутоби, Утатане и Митокадо. Некоторые непонятные моменты получили объяснение, но намерения бывшего главы АНБУ по-прежнему оставались загадкой. Легко сказать - подготовка мятежа. Куда сложнее представить это событие вживе. Пятнадцать лет подготовки.
Неизвестно.
И пока не узнаем - можно сказать, что спим на мине.
Брезгливо порывшись в следующей папке, я выудил основной расклад по внутренним специалистам. Проверенные... Те, кого можно безоговорочно допустить к работе... Задержанные и проходящие проверку... Не так уж и плохо.
Югао поставила мне на стол полный чайник, подсунула ещё одну раздутую картонку и улыбнулась в ответ на негодующий взгляд.
– Ты сам просил это сделать. Личное дело.
– А-а... Да, спасибо.
От безысходности я приказал дополнить личное дело Шимура Данзо и даже накатал специальную инструкцию на эту тему. Меня интересовало не только прошлое и связи, но и склад личности, характер, устремления, склонности, ценности... Теплилась надежда, что какая-нибудь неочевидная мелочь бросится в глаза и поможет прояснить его действия. Пока же складывалось впечатление, что прошлый глава АНБУ с минуты на минуту ожидал разоблачения и жил так, чтобы однажды исчезнуть, никого не потревожив. С родственниками он не общался. С немногочисленными (тремя) друзьями виделся исключительно по делу. Никого из подчинённых особо не выделял. В его доме царили чистота и пустота - ни единой личной вещи. То же самое на рабочем месте. В Конохе не нашлось ни одного человека, который имел бы доступ к начальственному телу или проводил рядом с Шимура продолжительное время. Во всяком случае, ни одного живого человека.
Загадочный человек годами жил рядом с нами, не вызывая никаких подозрений. Теперь он исчез, и никто не может сказать, что из его поступков было продиктовано необходимостью, а что личными желаниями. Позорище!
В дверь деликатно поскреблись, и я машинально прикрыл разложенные документы.
– Войдите!
Подросток. Ученик школы. Две косые черты на маске - курьер.
– Незуми-сан, вас хочет видеть Сенджу-сама.
Спасён! Законный повод хоть ненадолго сбежать от бумажной повинности.
В кабинете начальству не сиделось - провожатый протащил меня через всю деревню.
– Сюда, Незуми-сан.
"Незуми". Новый позывной нравился мне гораздо больше прежнего и неизменно веселил. А "сюда" - это вниз, в тоннель водосточного коллектора.
Трижды свернув на облицованных кирпичом перекрёстках, мы упёрлись в замызганный тупик. Мальчишка-курьер отстучал по камню замысловатую дробь. Ответно лязгнул замок, и сквозь иллюзию кладки проступил светлый прямоугольник двери.
То, что ничего хорошего меня там не ждёт, было понятно, даже не заходя внутрь. В коллекторе пахло отнюдь не душистым мылом, но из открывшегося прохода отчётливо разило тюрьмой: грязноватыми человеческими телами, стиснутым пространством и нездоровьем. А ещё ржавым железом и той едкой дрянью, которой стены красят, чтобы грибок не заводился.
По лестнице я спускался внутренне готовый к очередной гнусности.
Разгороженный решётками тамбур открывался в две стороны. Одинаковые проходы и одинаковые металлические двери. Я заглянул в крайнюю - камера. Кровати, примитивные удобства и, похоже, узник. Лежащего человека загораживала спина ирьёнина - мне был виден только ёжик чёрных волос, плечо и бессильно откинутая рука. Худая, в синяках и даже непонятно мужская или женская. Врач что-то сделал - пальцы судорожно дёрнулись.
Дальше по коридору оперативник сосредоточенно ковырял выжженное пятно на стене. Его напарник собирал в кулёк рассыпанные угольки и пепел. Я обошёл их по потолку, чтобы не мешать работе.
Требовательный голос Сенджу распекал кого-то в следующей камере.
– ...выяснить, откуда они взялись. И если на детей нет документов, узнать: какой ублюдок провёл их деревню? Смотри! Белобрысый точно из Казе-но-Куни. Найдите того, кто несёт ответственность за это!..
Ага. И впрямь дети. Пацанята лет десяти. Сейчас обоих с ног до головы заматывали в редкую сетку. Один беспорядочно отмахивался, но ирьёнин паковал его, не обращая внимания на вялое сопротивление.
– Насчёт ответственного...
– мне удалось вклиниться в сплошной поток начальственных распоряжений.
– А-а! Пришёл... Ну скажи, кому голова мешает?
Я поманил Тсунаде в незанятую комнату. Откуда могли взяться неучтённые дети, и кому мешает голова, мне уже доложили.
– У Данзо была прикормленная команда. Из этих... которые промышляют поисками талантливой малышни. И чиновник, сидящий на оформлении. На первый взгляд, там обычные взятки и злоупотребление, но детали сейчас выясняют.
– Какаши, нужно ускорить поиски! Не хотела тебя отрывать, но... здесь они готовили себе что-то вроде пополнения. Не совсем понимаю, чего Шимура надеялся добиться. Записи пропали, осталось только оборудование и лекарства. Я посмотрела...
– Тсунаде некоторое время искала подходящие слова. Не нашла и сказала, как есть: - Взрослых разумнее и милосерднее утопить. Из мелких ещё можно вырастить что-то вменяемое... Если постараться.
– Сколько их тут было?
– полюбопытствовал я.
– Десять!
– Сенджу негодующе вскинулась.
– Половина дети. Не ели полторы недели. Один настолько одурел от лекарств, что не сообразил напиться.
– А местная обслуга?
– Живых никого. Есть следы применения печати АНБУ.
И это само по себе ого-го какая проблема. Всегда считалось, что огненной печатью распоряжаются только два человека - Хокаге и её владелец. Возможно, персонал принудили сжечь себя, но нельзя исключать худшее. Ключи от печатей приспешников Шимура не пропали, но и не действовали.
– Этих... просто бросили в камерах!
– похоже, безответственность коробила Тсунаде больше самого факта запрещённых практик.