13 зловещих ночей
Шрифт:
Что тоже раньше было запрещено.
Рабы не могли прикасаться к оборудованию, которое использовалось в цирке. А мотоциклы были цирковым имуществом, и выезжать из шатра было запрещено. Но по тому, как он газовал… Не похоже, что мы тут остаемся.
— Мы уезжаем отсюда, — сказал он. — Насовсем.
Когда мотоцикл тронулся с места, я вцепилась в него, обхватив руками его плечи, и изо всех сил прижалась к нему спереди. Повернув ручку газа, он помчался к выходу из шатра.
Уткнувшись лицом в изгиб его шеи, я изо всех сил пыталась отогнать от себя мысль о том,
Мы ехали, ехали и ехали. Прошли, казалось, часы, прежде чем он, наконец, припарковался на обочине и заглушил мотор. Подняв голову с его плеча и оглянувшись, я увидела огромный особняк, стоявший за высокими металлическими воротами.
— Что это за место? — спросила я.
— Мой дом, — ответил он.
— Н-но твой дом — это старая квартира в городе, — прошептала я.
Это было самое большое поместье, которое я когда-либо видела в жизни.
Вместо того чтобы отодвинуть меня, он откинулся на спинку сиденья и уставился на меня. Я посмотрела на него, затем на то, как близко я к нему была, и быстро отпрянула назад, потому что рабы никогда не должны находиться так близко к своим хозяевам, если только хозяин не прикажет и им это сделать.
Но он, положив руку мне на поясницу, снова притянул меня к себе.
Его глаза были темными, как ночь, он не сказал мне ни слова. Между моих бедер снова разлился жар, мысль о нем в той клетке смерти, его трюках с огнем, которые он с легкостью проделывал слишком много раз за последние несколько недель…
Часть меня даже не верила, что он являлся человеком.
— Что ты такое? — шепотом спросила я.
— Не следует задавать вопросы, ответы на которые ты не захочешь знать.
— Я хочу знать.
— Монстр, — ответил он, схватив меня за подбородок, его взгляд потемнел.
Но для меня он был гребаным спасителем. Человеком, ради которого я бы сделала все, что угодно.
Охотно.
— Уже несколько недель я ждал возможности прикоснуться к тебе, — пробормотал он, сжав рукой мою челюсть. — Неделями я наблюдал за тем, как ты раздеваешься в гостевой спальне, ожидая твоего побега в тот же момент, когда ты останешься одна. Большинство рабов рискнуло бы. Почему ты осталась?
— Потому что ты добр ко мне, — ответила я дрожащим голосом. Переведя взгляд на его плечи, затем на его грудь, а затем вниз, на переднюю часть его штанов, я уставилась на его выпуклость. Боже, он был так близко. — Верно?
— Ты уже дрожишь, — пробормотал он. — А я едва коснулся тебя.
Я сжала бедра вместе.
Просунув руку под пояс моих штанов, он прикоснулся своими длинными пальцами к передней части моих трусиков.
— Ты разрушишься для меня, — пробормотал он, уткнувшись лицом в изгиб моей шеи. — Так сильно разрушишься.
Я прикусила губу, стараясь заглушить всхлип, когда он провел кончиками пальцев по моей киске через трусики. Даже если бы не была рабыней, я бы не смогла дать отпор. Я бы не смогла сказать ему «нет», что я не хочу этого, что
Потому что тогда я была бы лгуньей.
Внимательно наблюдая за мной, он скользнул пальцами под мои трусики. Я застыла, удивленно расширив глаза, между ног разлился жар. Никто никогда не прикасался ко мне там до сегодняшнего вечера.
Погладив мой клитор, он опустил пальцы ниже и ввел их в меня.
— Оседлай мои пальцы, — приказал он.
— Я-я не знаю, как, — прошептала я.
Свободной рукой он схватил меня за бедро и начал двигать меня навстречу движениям его пальцев, мои мысли ускользали, а мой разум впервые за долгое время становился пустым.
— Вот так, — пробормотал он, медленно направляя меня. — Ты отлично справляешься.
Я двигала бедрами вперед и назад, как он показал мне, чувствуя, как растет давление внизу моего живота. Простое трение ребра его ладони о мой клитор сводило меня с ума. Коснувшись губами мягкого местечка прямо под моим ухом, он втянул в рот кожу. Меня захлестнула волна удовольствия.
Потянув застежку молнии на моей рубашке вниз, он позволил ей раскрыться. Кряхтя, он нащупал одну из моих грудей и сильно сжал ее. Мой сосок, коснувшись его грубой ладони, послал еще одну волну тепла в мою киску, и она сжалась вокруг его пальцев, давление в ней было слишком сильным, чтобы с ним справиться.
— Ты кончишь для меня, мышонок, — пробормотал он.
Сжав пальцы внутри меня под определенным углом, он отправил меня за край. Мое тело содрогалось, разум был затуманен, а конечности онемели. Вытащив из меня пальцы, он втянул их в рот, его глаза за всем этим макияжем еще больше потемнели.
Облизав губы, он подхватил меня на руки и понес к дому. Зайдя внутрь, он направился к дивану, его член все время прижимался к моему бедру. Расположив меня на диване на четвереньках, он стянул с меня штаны и трусики, а затем расстегнул свои джинсы и спустил их до колен.
Посмотрев на него через плечо, я уставилась широко открытыми глазами на его огромный член, и жар в моей киске стал еще интенсивнее. Шлепнув своим членом по моей заднице пару раз, он провел головкой по губкам моей киски, а затем, отстранившись от меня, плюнул на свой пульсирующий член. Большим пальцем размазав слюну по головке, он коснулся ею моего клитора.
С трудом сглотнув, я вцепилась в диванную подушку и прикусила губу, стараясь сдержать стон. Продолжая водить головкой своего члена по моей щелке, свободной рукой он схватил меня за талию и, наклонившись надо мной, прижался ртом к моему плечу.
— Ты моя, мышонок.
Расположив головку своего члена напротив моего входа, Кримсон медленно скользнул в меня. Моя киска сжалась вокруг него, когда он растягивал меня. Обвив одной рукой мою талию, второй он обвел мой клитор круговым движением.
Когда он вошел в меня до конца, я зажмурилась, стараясь сосредоточиться на быстро нарастающем давлении между моими ногами. Его рот был на моей шее, осыпая ее влажными и отчаянными поцелуями.
— Позволь мне кончить в тебя, — прохрипел он, вонзаясь в мою узкую дырочку.