14-я книга. Барабаны Таланов

Карр Алекс

Они вошли в долину на вершине самой высокой горы. Оттуда долина была видна полностью и Ласковая Иури сочла, что она ещё не видела места красивее. Яркая зелень лужаек, голубые ленты рек, впадающих в синюю гладь озера, тёмно-зелёные кроны деревьев, горы из красного и желтого песчаника, всё это имело сказочно прекрасный вид и нигде не было видно ни одного строения. Не смотря на небольшие размеры долины, менее пяти километров в поперечнике, Иури решила, что жить в ней постоянно было бы просто замечательно.

Дав Ласковой Иури как следует налюбоваться красотами Райской долины,

Стинко взял девушку за руку и повёл её вниз по склону горы по хитроумно петляющей среди скал тропинке. Гора всё-таки была не такой уж высокой и минут через двадцать они были уже у её подножия, а ещё через несколько минут вошли в узкую расселину, которая заканчивалась штольней, по которой им нужно было идти друг за другом. Оканчивалась эта штольня неприметной дверью из тёмной, местами позеленевшей, бронзы. Вся поверхность двери была покрыта причудливой гравировкой, но Иури некогда было её рассматривать, так как Стинко, шедший впереди, открыв дверь быстро втащил её внутрь удивительного ледяного грота.

Этот большой круглый грот, едва освещённый тускло горящими светильниками, поразил Ласковую Иури даже больше, чем "Звёздный Икс" со всей его немыслимой роскошью, и эта чудесная Райская долина. Ледяной, слегка зеленоватый пол грота был прозрачным и подо льдом в полумраке виднелись какие загадочные фигуры. Свод грота был весь усеян длинными ледяными кристаллами и когда Стинко зажег внутри грота свет, это были флуоресцентные трубки голубого, зелёного и желтого цвета, они вспыхнули сказочными сполохами, похожими на полярное сияние.

Только после этого Иури увидела, что вдоль стен ледяного грота стоит две дюжины статуй изображающих одну и ту же обнаженную женщину в самых разнообразных позах. Девушка сразу же поняла, что это никто иная, как Рита Нуари, первая Верховная жрица храма Великой Матери Льдов, а статуи, – ответные свадебные дары её жениха Жано Корреля. Она хотела было подойти и рассмотреть ближайшую статую повнимательнее, но Стинко и Юм не дали ей сделать этого. Быстро сбросив с себя просторные шорты и рубахи, они встали перед ней на колени и бережно сняли с неё сначала обувь, а затем и кейшиновые трусики.

Беляночка оказалась с ними заодно и как только Стинко стал стаскивать с Иури трусики вместо того, чтобы оторвать ему руки, серебристой змейкой соскользнула с её тела и быстро помчалась в заснеженный центр грота, туда где находилось что-то вроде овального ложа покрытого громадной синей шкурой. Стинко и Юм взяли девушку за руки и подвели к этому ложу, на котором ажурным серебристым покрывалом уже возлежала её Беляночка. Иури уже было решила, что они собираются заняться с ней любовь и хотела возмутиться, что они решили лишить её прелюдии, но у парней были совершенно иные намерения. Уложив её на серебристое покрывало, они, словно по команде, встали перед ней на колени и сцепили пальцы рук в каком-то варкенском клятвенном замке. Юм, видя то, что она пытается встать, свирепо вращал глазами, а Стинко, куда более выразительными гримасами, потребовал, чтобы она лежала спокойно.

Иури решила не противиться, устроилась на мягком ложе, под шкурой явственно поскрипывал снег, поудобнее и даже закрыла

глаза. Холода она не ощущала, хотя при дыхании из её рта вырывались густые клубы пара, которые тотчас оседали вниз серебристой ледяной пылью. Она даже не успела подумать о чем-либо, как провалилась в какую-то синеву и вскоре очутилась в дивном саду, где все деревья, цветы и кустарники были, словно вырезаны из разноцветного хрусталя, но каким-то шестым чувством она догадывалась, что это ледяной сад. Иури стояла посреди сада и пыталась понять куда делись её спутники, как откуда-то из-за цветущих кустов, источающих дивный аромат, к ней вышла живая Рита Нуари, подошла к ближе, нежно её обняла и поцеловала.

Что было потом, она не то что бы совсем не помнила, а просто не хотела переживать этого заново в присутствии двух парней, спящих рядом с ней, такими яркими, сладостными и одновременно пугающими были эти ощущения. Нет, это не был секс, тем более, что дальше первого поцелуя Матидейнахш, а девушка была уверена в том, что это была именно она, не пошла. Это было что-то совершенно иное и уже очень скоро Иури поняла, что в этом волшебном ледяном саду она не найдёт Стинко и Юма, так как они как раз и были садом, а она наслаждалась общением с Великой Матерью Льдов, как бы находясь внутри создания двух этих парней.

Когда это невероятное, волшебное путешествие закончилось, Иури, словно бы проснулась. Она лежала на синем мехе, а её спутники сидели в позе лотоса рядом и смотрели на неё выжидающе и с какой-то затаённой тревогой во взгляде. В гроте стало ощутимо теплее, но Иури, поняв чего именно ждут от неё два этих парня, сочла неприемлемым для себя заняться с ними любовью в этом волшебном месте. Она быстро встала и схватив за руку Юма, тот стоял к ней ближе, и молча потащила его к выходу. Стинко быстро свернул синюю шкуру в тюк и пошел за ними следом. Только тогда, когда они подошли к дому, стоящему у подножия красной скалы, девушка сказала им:

– Вместе работаем, вместе оттягиваемся, вместе спим.

Она занималась с ними любовью так, словно они были любовниками уже не одну тысячу лет. Иури ещё никогда не было так хорошо, как с этими двумя парнями, одновременно нежными и очень страстными, которые к тому же знали о ней всё и умели доставить такое наслаждение, которого она не испытывала ещё ни с одним мужчиной. И если в гроте Матидейнахш Ласковая Иури поняла, что Юм и Стинко влюблены в неё, как мальчишки, то сгорая в их объятьях на синей шкуре уже она сама влюбилась в них без памяти и была на седьмом небе от счастья.

Ей уже доводилось заниматься любовью сразу с двумя парнями, но то был просто секс, нечто хотя и приятное, но всё же чисто механическое. В этот раз всё было совсем по другому. От задиристости и ёрничества Стинко и Юма не осталось и следа. Они сделались, вдруг, самыми настоящими поэтами и делали ей такие признания, что всё в душе Иури взрывалось сказочными фейерверками, пело и кричало. И если в ледяном саду Матидейнахш ей открылось всё прошлое и настоящее этих парней, то на большой тахте, покрытой синим мехом, ей открылось их будущее, в котором она, как в оркестре, играла роль первой скрипки.