15 минут
Шрифт:
— Просто расслабься.
Рука Донована массирует мою шею, посылая мурашки вниз по спине. Я не совсем уверена, плохие это мурашки или хорошие, но никто, кроме Рика, не имеет права ко мне прикасаться. Донован откидывает мои волосы в сторону и оставляет поцелуй на моем затылке. Я отпихиваю его и отодвигаюсь как можно дальше.
— Ты что творишь? — практически шиплю я на него.
Его глаза светятся озорством.
— Помогаю своей девушке почувствовать себя лучше. Ну, по крайней мере, я считал, что делаю именно это.
Внутри у меня все переворачивается. Я бы никогда не стала встречаться
— Боль и правда адская. Думаю, мне лучше отправиться домой.
Нащупываю ручку на двери, но Донован хватает меня за запястье. Его хватка не настолько сильна, чтобы причинить боль, но и этого достаточно, чтобы мне захотелось сбежать, чего бы это ни стоило.
— Я тебя отвезу. Мне все равно по пути.
Пытаюсь не зарычать.
Донован живет в одном районе с остальными богатенькими ребятишками, моя квартира на противоположном конце города. Он везет меня к себе, а не ко мне домой. Сворачивает на улицу, где все дома одинаковы, включая розовые кусты перед входом. Здания жмутся друг к другу, вокруг них ни одного дворика, но, во всяком случае, тут двери не запираются на два оборота, и до нас не доносятся крики из квартиры Б3.
Донован паркуется у высоченного здания.
— Это мой дом. — Я не могу скрыть своего изумления.
Он поглаживает мою руку.
— Твой, сколько я тебя знаю. Тебе получше?
— Да. Спасибо за…
Он накрывает мои губы своими. Я каменею от удивления. Не могу поверить. Я ведь занята, я встречаюсь с Риком. Чувствую себя ужасно виноватой уже только потому, что сижу тут с этим богатеньким мальчишкой вместо того бедняка, который украл мое сердце.
Отталкиваю Донована и опускаю голову, чтобы он не увидел, как я расстроена.
Он вздыхает.
— Лар, я знаю, в последнее время тебе пришлось нелегко, но скоро все изменится в лучшую сторону.
Я не могу спросить, что он имеет в виду. Хоть бы Донован считал меня Ларой, с которой знаком, иначе я здорово влипла.
— Надеюсь.
Тереблю подол юбки и изучаю швы на нем. Молюсь, чтобы Донован не заметил, что я понятия не имею, о чем он говорит.
— Будь осторожна. Я позвоню вечером.
Осторожна? Что бы это значило?
— Если передумаешь и захочешь погулять, набери меня, я за тобой заеду, — добавляет Донован.
Пожимаю плечами.
— Мне еще в доме убираться.
Он смеется.
— С каких это пор родители заставляют тебя работать по дому?
— Ха… Ну… Увидимся, — бормочу я.
Выхожу из машины и торопливо поднимаюсь по ступенькам. На фиолетовой двери висит простой венок из засушенной лаванды и других цветов. Прикасаюсь к нему, вспоминая, как папа много лет назад рассказывал, что, когда они были молоды, у мамы было очень много всяких хобби.
— Мама?
Я ужасно хочу ее увидеть, все на свете готова за это отдать. Отыскиваю в сумочке ключи и поражаюсь, когда один из них подходит к замку.
В прихожей меня встречает аромат ванили. Дом похож на музей, и не только потому, что тут никого нет, но и потому, что все вокруг такое изысканное и утонченное. Я раньше ни разу не видела столько дорогого антиквариата. На роскошной мебели нет ни царапин, ни пятен.
Посередине столика стоит богато украшенная серебряная рамка. У меня щемит сердце, когда я ее вижу. Это наша с мамой фотография, сделанная пару лет назад. Мы склонили головы друг к другу, такие похожие, с одинаковыми глазами и волосами. Наши лица освещены улыбками. Я касаюсь рамки дрожащим пальцем. Она настоящая. Я ее чувствую.
Мне надо увидеть маму. Сейчас же.
Меня осеняет идея, и я вытаскиваю из сумочки телефон. Чехол со стразиками? Я разочарована, но, по крайней мере, мама вернулась. Наверное, я смогу пережить то, что превратилась в слегка гламурную девчонку. Само собой, никто ничего не заподозрит, если я избавлюсь от кое-какого барахла.
Листая список контактов, вижу, что большинство имен мне знакомы. Дойдя до маминого, застываю. Руки трясутся так сильно, что я еле могу двигать пальцем по экрану.
Звоню.
Жду, кажется, целую вечность.
— Вы набрали Миранду. Сейчас я не могу подойти к телефону, но, пожалуйста, оставьте сообщение.
При звуках ее голоса у меня захватывает дух.
Бип.
Надо что-то сказать. Судорожно втягиваю воздух.
— Привет, мам. — У меня ломается голос. — Это я, Лара. Хотя ты, наверное, уже и так это поняла. — Смеюсь и вытираю руки об юбку. — Мне нужно с тобой поговорить, так что не могла бы ты мне перезвонить? Пожалуйста, это очень важно.
Я на полпути наверх, когда открывается входная дверь. Поворачиваюсь, с волнением ожидая увидеть маму, но вместо нее входят двое маленьких детей. На них одинаковые темно-синие блейзеры. Похоже на форму какой-то частной школы. Это мальчик и девочка. Оба блондины, и у обоих, как и у меня, голубые глаза. При виде меня они тепло, по-семейному улыбаются.
— Можно, мы посмотрим телевизор, пока не придет мама? — спрашивает девчушка.
Мама? У меня открывается рот, и я застываю, потеряв дар речи. В голове снова начинает пульсировать боль, и я крепко закрываю глаза. Мысленно вижу, как гоняюсь за этими двумя по парку, катаю их на качелях. Но как это возможно? Я же только что их встретила.
Майк бьет Молли по руке. Я откуда-то знаю их имена, словно воспоминания о них транслируются мне прямиком в голову.
— Лара никогда нам не позволит. Она всегда заставляет нас сначала сделать домашнее задание.
— Правильно, — с облегчением вздохнув, отвечаю я. — Идите делайте домашку.
Взъерошиваю ребятишкам волосы, потому что у меня ощущение, что так надо.
Оставаясь на лестнице, наблюдаю, как они, не переставая болтать, усаживаются на пол за кофейным столиком и вытаскивают из рюкзаков книги и тетради. Их щебет такой легкомысленный и такой нормальный. Я крепче стискиваю перила. Мне всего лишь хотелось, чтобы вернулась мама, но столько всего изменилось. Теперь у меня есть семья, и все из-за того, что я изменила одну маленькую вещь. Ну ладно, может, не такую и маленькую.