15 встреч с генералом КГБ Бельченко

Попов Алексей Юрьевич

Зная о том, что Мазаник имела доступ в комнаты, где работал и отдыхал гауляйтер Белоруссии, руководством партизанской бригады «Дядя Коля» (командир — капитан государственной безопасности П. Г. Лопатин) была сделана попытка использовать это обстоятельство для покушения на Кубе.

Первой вышла на Елену Мазаник с предложением ликвидировать гауляйтера резидент разведотдела бригады «Канская» — Надежда Троян. Однако Мазаник испугалась, что Троян могла быть не партизанкой, а агентом гестапо, и перестала встречаться с ней.

За две недели до взрыва, покончившего с гауляйтером, на Мазаник вышла подпольщица Мария Осипова. Встреча была организована директором одного из кинотеатров Минска Николаем

Васильевичем Похлебаевым. В первые дни войны он был тяжело ранен. В бессознательном состоянии его подобрали немцы и поместили в Минске в больницу для военнопленных. После выздоровления при помощи одной медсестры Похлебаев скрылся. Позднее ему удалось устроиться на работу в кинотеатр, где вскоре он стал директором.

По предварительной договоренности на встречу с Осиповой должны были прийти Елена Мазаник и ее сестра Валентина Шутская, работавшая в казино. Однако в назначенное время они не явились. Осипова высказала Похлебаеву свое сомнение по поводу благонадежности Гали (партизанский псевдоним Мазаник), так как имелась информация о том, что «она с немцами гуляет».

Осипова мучительно ожидала свидания с сестрами, так как срыв первой встречи в напряженной обстановке оккупированного города произвел на нее тягостное впечатление.

Вот как описывает встречу с Осиповой Елена Мазаник: «Твердой и надежной явилась связь с Марией Осиповой и через Николая Похлебаева. Когда сестра познакомила меня с Николаем, я почему-то сразу почувствовала большую симпатию к этому человеку. Он, Николай-то, и познакомил меня с Марией Осиповой. Он отрекомендовал ее как связную из отряда «Дима», причем сказал прямо: «Девушки (он имел в виду меня и сестру), я вам доверяю и открою вам секрет: я с Осиповой встречался несколько раз в отряде «Дима», и мы оба получили там задания. Конечно, они различны, но цель одна — борьба с врагом, надеюсь, что и вы будете нам помогать». Я ответила: «Спасибо за доверие, будем работать сообща»… Как-то в солнечный день мы с Валентиной спустились по Потемкинской лестнице к реке Свислочь. Здесь нас ждали Николай с Марией, они прогуливались под руку, будто влюбленная пара. Мы подошли к ним, поздоровались как со старыми друзьями, хотя я видела Марию впервые. Николай с Валентиной отошли, а мы с Марией стали говорить о деле. Мария на меня произвела хорошее впечатление, она была спокойной, серьезной женщиной. Когда я ей сказала, что начну подготовку при условии, если она с Валентиной сходит в отряд вместе, Мария охотно согласилась».

Несколько иную картину мы видим в рассказе Марии Осиповой. «Я с Галей отошла в одну сторону, а Валя с Николаем в другую. Я Гале сказала, что у меня с вами разговор будет короткий. Николай вас, очевидно, предупредил, с кем он вас знакомит и что я от вас хочу. У меня была взята с собой отрава. Я думала передать ее Гале, но она мне сказала, что Николаю не доверяет, а меня вообще не знает, хочет видеть кого-либо из начальства отряда. После этого она рассказала, что к ней приходила какая-то Надя, предлагала деньги за убийство Кубе, от которых она отказалась, и что Надя вызывает у нее подозрение своим поведением, так как открыто носит по городу листовки и держит себя развязно. На это я Гале ответила, что у меня денег нет, за них я покупать вас не собираюсь, а надеюсь на вашу сознательность».

Как мы видим, два рассказа об одном и том же эпизоде значительно отличаются друг от друга. На мой взгляд, воспоминания Марии Осиповой более объективны и максимально приближены к той сложной оперативной обстановке в оккупированном Минске.

Объективны и опасения Мазаник, которая хотела точно знать, что с ней связались именно представители партизан. Работая продолжительное время в канцелярии гауляйтера, она наверняка была осведомлена о том, что гитлеровские

спецслужбы имели разветвленную агентуру из числа местных жителей. И она, конечно, боялась, что к ней могут подослать агентов гестапо для выявления ее благонадежности.

Видя, что разговор может закончиться безрезультатно, Осипова сказала Мазаник: «Вы прекрасно понимаете, в какой обстановке мы находимся. Близится час, когда каждый из нас, оставшийся в тылу противника, должен будет отчитаться перед Родиной, что он сделал для ее освобождения от проклятого фашизма».

Мазаник настояла на встрече с руководством партизанского отряда. Осипова согласилась на это, предупредив, что придется идти пешком километров сорок. Однако Мазаник, сославшись на занятость, сказала, что вместо нее пойдет ее сестра Валя.

На следующий день (это была суббота 10 сентября) в шесть часов утра Валентина встретилась с Марией Осиповой, и они ушли в партизанский отряд.

Из отряда они возвратились благополучно на следующий день.

13 сентября, по договоренности, Мария Осипова пошла на встречу с сестрами, но они в назначенное время не явились. Подождав некоторое время, чтобы не вызвать подозрения, она ушла.

На следующий день, 14 сентября, Николай Похлебаев организовал очередную встречу. На этой встрече было принято решение ликвидировать Кубе, заложив мину в его кабинет или спальню. От первоначального плана убить Кубе путем отравления решили отказаться, так как первыми в доме принимали пищу его дети.

Итак, договоренность с возможным исполнителем теракта была достигнута. Осталось принести из партизанского отряда мины и передать их Елене Мазаник.

Ликвидация Кубе явилась приказом Центра для всех партизанских формирований. Возникает вопрос, который не дает покоя историкам отечественных спецслужб: кто приложил руку к убийству гауляйтера, военная разведка или органы государственной безопасности?

Последней инстанцией, где Осипова получила мины, явился действовавший в районе Минска спецотряд «Дима» Главного разведывательного управления, которым руководили Д. И. Кеймах, К. Корниенко и Н. П. Федоров.

Мария Осипова ходила на связь под видом спекулянтки. Из города несла разную одежду, будто менять на хлеб, а на самом деле в ней были зашиты нужные сведения. Из деревни (то есть из отряда) возвращалась с продуктами якобы для продажи, а под продуктами часто проносила листовки и взрывчатку.

Получив в отряде «Дима» две небольшие на вид мины, Осипова положила их в корзинку, засыпала брусникой, сверху положила яйца и вареную курицу. На подходе к Минску она была остановлена полицейскими. Вот как она сама рассказывала про это: ««Чего несешь?» — спросили полицаи. — Я сделала глуповатую физиономию, пожала плечами и говорю, что несу ягоды, яички и курицу. Один из полицейских спросил: «Что под ягодами?» Я улыбнулась глуповато и говорю: «Да что там может быть?» Полицейский приказал высыпать ягоды из корзины. Я стала плакаться, что детей у меня много, а ягоды перепачкаются в песке, у меня их никто не купит. Откупилась от полицейских курицей, яйцами и 25 марками. После этого еле дошла до места, так как была в состоянии стресса».

Можно только догадываться, что пережила отважная подпольщица за этот короткий промежуток времени общения с полицаями. При обнаружении мин Осипова, несомненно, была бы доставлена в гестапо и наверняка расстреляна.

В пятницу 16 сентября Мария Осипова, как было условлено, направилась на встречу с Мазаник, предварительно завернув мину в газету и положив ее в сетку, а сверху прикрыв рваными туфлями. Мазаник на встречу не явилась. Состояние Осиповой в этот момент было на грани срыва.

Оказывается, Мазаник не пришла на встречу ввиду отъезда Кубе в командировку.