15 встреч с генералом КГБ Бельченко
Шрифт:
Всего оперировало на территории Белоруссии около 300 банд. Крупные бандформирования были ликвидированы только в 1947 году. Более мелкие ушли в подполье, и борьба с ними была возложена на МГБ Белоруссии.
Особое беспокойство после войны вызывало в республике большое количество сирот. Партийные и советские органы считали необходимым в первую очередь определить этих детей в детские дома. Но их не было, гитлеровцы практически все после себя разрушили.
Поэтому жены руководящих работников Белоруссии В. Г. Пономаренко, Л. А. Ганенко, Н. П. Бельченко (моя супруга) и другие возглавили общественную комиссию, которая много сделала для обустройства этих детей. Комиссия организовывала
Известно, что фашисты в детских домах у наиболее здоровых детей брали кровь для своих раненых солдат, проводили на детях всякие медицинские эксперименты, а некоторых даже учили совершать диверсионные акты на нашей территории. Так, вскоре после освобождения Минска было взорвано два паровоза. Были приняты активные меры для розыска диверсантов. Ими оказались двое бывших детдомовцев.
Как-то патруль задержал ночью подростка, который по заданию гитлеровцев занимался поджогами. Я его лично допрашивал, и он рассказал, что его научили заниматься поджогами немцы, а согласился он потому, что якобы его мать и отца убили партизаны. И таким образом он начал мстить за них, хотя отец его сам был партизаном и погиб в одном из боев, а мать погибла от немецкой бомбежки. Таких подростков мы определяли во вновь организованную колонию в г. Бобруйск.
Активно проводимая партийно-комсомольскими организациями и армейскими политработниками работа среди населения давала положительные результаты. Население все больше и активнее оказывало помощь нашим подразделениям.
Сбрасываемая на парашютах немцами помощь бандам становилась все меньше и беднее. В одной из операций мы захватили сброшенного немцами радиста с рацией. Перевербовав его, мы начали радиоигру. Немцы тщательно проверяли, свой ли работает. Потом, поверив, определяли новый лесной массив для сбрасывания просимых грузов. А мы их потчевали дезинформацией — «липой». Все попадало в наши руки. Но это отдельная тема, и она представляет огромный интерес.
День Победы я встретил в боевых условиях. Западнее города Лида в лесном массиве я руководил операцией по ликвидации крупной группировки, состоявшей из двух банд — Рагнера и Котвича. Окруженные плотным кольцом бандиты, пытаясь вырваться, отчаянно сопротивлялись. В этот момент наш радист доложил мне о капитуляции Германии. Эта радостная весть была доведена до каждого нашего бойца. Воодушевленные таким известием бойцы ринулись вперед, и в короткой кровопролитной схватке банды были уничтожены. Гитлеровский агент Рагнер был захвачен живым.
Наряду с политическим бандитизмом быстрыми темпами в Белоруссии стал разрастаться уголовный, причем по дерзости, формам и видам не уступавший политическому, а главное, сопровождавшийся убийствами.
Необходимо подчеркнуть, что уголовно-преступные элементы пополнялись частично за счет разгромленных банд. По линии МВД СССР был издан ряд приказов и директив, требовавших в кратчайший срок ликвидировать преступность. Эта функция тогда и теперь возложена главным образом на милицию.
Как ни странно, но общий уровень уголовной преступности того времени ни в какое сравнение не идет с уровнем теперешнего времени реформ. Сегодня этот уровень до предела страшен своей жестокостью, коварством, особенно заказными убийствами.
В результате наших возрастающих активных действий число бандформирований становилось все меньше и меньше. Как я упоминал ранее, были полностью ликвидированы самые крупные банды: Рагнера, Котвича, Сибиряка, Германа и др.
Бандиты целенаправленно охотились за мной. В Минске 16 октября 1946 года
Лаврентий Цанава каким был, таким и остался. Надменным, нагловатым… Он считал себя в Белоруссии вторым человеком после П. К. Пономаренко.
Цанаву арестовали в 1952 году по делу С. М. Михоэлса.
Михоэлс был ликвидирован в январе 1948 года. Этой операцией на месте руководили первый заместитель В. С. Абакумова С. И. Огольцов и министр госбезопасности Белоруссии Л. Ф. Цанава. Михоэлса и сопровождавшего его знакомого Голубова заманили на дачу Цанавы под предлогом встречи с ведущими белорусскими актерами, сделали смертельный укол и бросили под колеса грузовика, чтобы инсценировать бандитский наезд на окраинной улице Минска. За рулем грузовика сидел сотрудник транспортного отдела МГБ по Белорусской железной дороге.
А. П. Судоплатов пишет в своей книге, что Голубов был агентом МГБ в среде творческой интеллигенции, чего Михоэлс, конечно, не знал. В той ситуации, однако, он оказался нежелательным свидетелем, поскольку именно с его помощью удалось привезти Михоэлса на дачу. Я этого утверждать не могу, поскольку такой информацией не обладаю.
Рано утром у разрушенного в годы войны стадиона «Динамо» оперативники моего ведомства обнаружили трупы Михоэлса и Голубова. Об этом мне доложил по телефону мой заместитель, комиссар милиции Красненко. Михоэлс находился в Минске по общественным делам. Это известие очень встревожило меня. Убийство было не рядовое.
Я сам лично выехал на место происшествия. Там вовсю шли следственные действия. Был составлен протокол осмотра. На трупах и на дороге (был снег) отчетливо виднелись отпечатки протекторов шин автомобиля.
Приехав к себе, я вызвал всех своих заместителей и в жесткой форме потребовал в кратчайшие сроки найти машину, послужившую причиной смерти этих людей.
Уже во второй половине дня Красненко мне доложил, что оперативники МВД обнаружили разыскиваемый автомобиль. Когда же я стал его расспрашивать, как проходил поиск и где обнаружили машину, мой заместитель ответил, что автомобиль стоит в гараже МГБ республики. Я поинтересовался, не могло ли это быть ошибкой. Красненко сказал, что его люди тоже сомневаются, но им не дали провести более тщательную проверку сотрудники госбезопасности.
Заподозрив неладное, я позвонил министру внутренних дел СССР С. Н. Круглову и доложил об этом происшествии. Он был страшно удивлен и приказал мне активизировать розыск преступников. Мне ежечасно докладывали, как проводится розыск.
Меня вызвали в ЦК, и один из секретарей попросил принять все меры по розыску убийц. Встал вопрос об отправке трупов в Москву. Я поручил заниматься этим Красненко. Вскоре подъехал и Цанава. Я его хорошо знал, и поэтому его поведение меня удивило. Он был слишком любезен со мной. Цанава взял меня под руку, отвел в сторону и сказал: «Я знаю, что твои люди были у меня в министерстве в гараже. Это была не слишком хорошая идея. Я прошу тебя не производить больше каких-либо действий против моих людей. Население может нехорошо подумать о нас. Делом занимайся, убийц ищи, но не лезь ты, куда тебя не просят». Подозрения мои еще больше усилились.