151 эпизод ЖЖизни

Гришковец Евгений Валерьевич

Мы чаёвничали не допоздна, всё-таки Резо немало лет. А когда вернулись в Тбилиси, друзья попросили меня заехать с ними на день рождения приятеля в модный тбилисский клуб. Клуб как клуб, но после дома Резо он показался неуместным. Таких в Москве и Питере полно, да и в каждом крупном городе есть что-то подобное. День рождения был совсем не грузинский, а с претензией на европейскость, то есть без застолья и вина, а с виски, джином и прочим. Публика довольно яркая, но тоже вполне типичная. Такая, какую пытаются называть элитой или как там ещё… богемой… модной тусовкой… Мне там было скучно.

Но вдруг возникло оживление, суета и все заговорили о том,

что скоро придёт президент. Потом появились люди в чёрном. Грузинские люди в чёрном какие-то не очень настоящие. У многих пузцо, а они делают строгие лица, будто играют в плохом боевике, то есть хотят выглядеть страшными, но главное – очень профессиональными. А потом пришёл президент, в тёмных брюках и белой в широкую полоску рубашке. С тех пор как я его видел последний раз два года назад, он похудел. Был как-то нарочито весел. Рубашка ему не шла. И по-прежнему нет в нём ни элегантности, ни тех шика и обаяния, какие присущи многим тбилисским мужчинам. Он поздравил именинника, который оказался его родственником, послушал тосты в честь себя, что произносились со сцены в микрофон. Вновь быть ему представленным и поздороваться я не захотел. Не хотел быть неискренним. Да и что я мог сказать? Не знаю. Точнее, может, и знаю, но ему бы это точно не понравилось. К тому же людей в чёрном было чуть ли не столько же, сколько гостей. Гости радовались, им было приятно, президент посидел минут сорок и ушёл, а с ним ушли и люди в чёрном. Вот так я ещё раз видел президента Саакашвили.

Резиденция президента Грузии теперь достроена. Нелепое сооружение со стеклянным яйцеподобным куполом, освещенное ярче стоящих рядом старинных церквей. Безобразное здание. Очень портит вид прекрасного и горячо любимого мной города.

После посещения Резо и бесед с Мастером этот клуб, ярко одетые и стремящиеся выглядеть неместными посетители, люди в чёрном, президент в полосатой рубашке показались ненастоящими, игрушечными, инородными. Они выглядели менее живыми и осмысленными, чем тот «народ», про который рассказывал Резо. Дай ему Бог здоровья и долгих лет жизни, этому умному, хитрому, внимательному и тихому человеку.

21 сентября

Вчера прилетел домой. Отоспался. За пять дней, проведённых в Москве, удалось встретиться с огромным количеством людей и сделать почти всё намеченное. В смысле пробок Москва превзошла себя. В среду и четверг провёл в автомобиле в общей сложности часов восемь. Ужас конечно – даже для Москвы. А после долгого отсутствия такое состояние жизни в этом городе просто изумляет. И когда стоишь в очередной пробке и видишь вокруг только машины, а в машинах – лица людей, которые махнули на всё происходящее рукой… рефреном звучит в голове: «Боже мой, как же тут можно жить?!»

При этом я сильно по Москве соскучился. Я почувствовал это в первый же вечер, когда приехал в театр. Соскучился по своим коллегам, по гримёрной, в которой всё разложено и расставлено, как я привык, соскучился по сцене, на которой так много сыграно, отрепетировано, сделано. Я люблю смотреть в окно своей гримёрной на площадь перед театральным центром. На ней сразу видно и понятно многое. Вот стоит молодой мужчина, пришёл за сорок минут до спектакля, стоит, ждёт, смотрит в одном направлении… без цветов. Ждёт ту, в которую влюблён и которую пригласил на спектакль. Наверняка долго думал, купить ли цветы, но не решился, потому что не знал, куда их в театре деть. Его возлюбленная придёт минут за пять до начала спектакля, в тот момент, когда он ненадолго отвлечётся или ему кто-то позвонит по телефону, так что он и не увидит, как она появится из-за угла.

Мне нравится наблюдать, как встречаются четыре-пять подружек. Они расстались, может, часа четыре тому назад (спектакли у меня в Москве начинаются в 21.00), но при встрече обнимаются и целуются, словно не виделись много лет. Они хохочут и шумно заходят в театр. Мне нравятся нарядные и элегантные дамы, которые посматривают на часы и нервно звонят по телефону. Их мужья в последний момент подъезжают на дорогих автомобилях, выскакивают, подбегают… Мне видно, как элегантные дамы гневно что-то выговаривают своим мужчинам, видимо, возмущаясь, что им не придётся минут двадцать перед спектаклем неспешно походить по фойе, сверкнуть бриллиантами, блеснуть платьем, то есть совершить приятный театральный ритуал. Но они позволяют мужьям оправдаться, поцеловать их… и вместе с ними торопятся занять свои места в зале.

Мне нравится наблюдать, как молодая женщина ведёт на спектакль своего мужчину, который идёт нехотя, потому что не любит театр или даже ни разу в нём не был. Он идёт на спектакль как на двухчасовую муку, только чтобы угодить своей спутнице. Чаще всего именно такие мужики на спектакле больше всех радуются.

Мне нравится выглянуть в окно перед тем, как уже идти на сцену. Я слышу третий звонок, слышу по трансляции шум публики в зале, кто-то от нетерпения даже начал аплодировать. Я выглядываю в окно и обязательно вижу одну, а то и несколько бегущих ко входу парочек. Чаще всего опаздывают именно парочки. Вот бежит парень в куртке, с рюкзаком, и девушка в светлом плаще. Они бегут, смеются… Потом уже, стоя на сцене, я вижу, как они тихонечко просачиваются в зал. Я люблю свою московскую публику. Кстати, надо отдать ей должное: именно в Москве реже всего в зале звонят мобильные телефоны. Московская публика особенная. Может быть потому, что самая смешанная. Выходцев из каких только городов и губерний не встретишь на московских спектаклях!

Четыре раза сыграл «+1». Перед первым в этом сезоне спектаклем очень волновался. Текст повторял три раза, а всё равно путался. У спектакля чертовски сложная структура, композиция и очень сложный ритм. Мне так сейчас интересно разбираться во всех этих сложностях, что я хочу играть в ближайшее время только его. Но в этом году десятилетие спектакля «Как я съел собаку», поэтому я его сыграю в этом сезоне по всей стране. Мне важно отдать должное своей первой работе, своему матросику, и посмотреть, что же с ним и со мной случилось за десять лет. буду играть во многих городах в паре с «Как я съел собаку».

Между ними десять лет, и я рад тому, что в новом спектакле мне удалось оторваться от ассоциаций и сравнений с тем персонажем, с которого я начинал, а главное – перейти в другой сценический возраст. Это было, наверное, самое сложное и необходимое дело.

Аня Матисон, которая работает над монтажом фильма, показала смонтированные куски. Никогда так не волновался, глядя на экран. Не могу адекватно оценивать увиденное, но то, что увидел, радует…

В пятницу зрительница подарила мне веточку сирени. Я глазам не поверил: сирень в сентябре! Как это возможно? Понимаю – цветы можно вырастить когда и где угодно, в теплицах. Но как сирень-то смогли обмануть?.. Веточка дивно пахла и радовала меня два дня.

23 сентября

Три ночи подряд над Калининградом было очень много звёзд. Вызвездило так, как летом не случалось. Стояли тёплые, ясные и самую малость ветреные дни. Состояние воздуха и света было таким, каким я и хотел бы показывать город своим друзьям. Сюда надо приезжать осенью, в погожие дни. Видеть засыпанные упавшими яблоками сады, смотреть, как падают на землю каштаны, блестящие и красивые, которые так и хочется собирать и набивать ими карманы, – что с удовольствием и делают дети.