1612. Все было не так!
Шрифт:
Однако для того, чтобы склонить на русскую сторону большинство на Сейме (вернее, удержать его, поскольку большая часть депутатов была именно за Федора, которому противостояли австрийский эрцгерцог Максимилиан и шведский король Сигизмунд), требовалось затратить примерно 200 тыс. рублей, по каким-то причинам московские послы этих денег не дали (явно не в силу отсутствия таковых, «бездефицитный» бюджет – об этом подробнее уже говорилось и еще будет сказано чуть ниже – позволял такие траты).
Видя невозможность склонить большинство избирателей на русскую сторону, русские послы поддержали в качестве претендента на польский престол эрцгерцога Максимилиана, а на литовский – все-таки продолжали поддерживать Федора. Это было логично, так как сторонниками последнего были в основном литовские паны. Интересно, что московская сторона стала давить на Сейм, требуя избрания Максимилиана, «следуя прежним дружеским отношениям к Австрии».
138
Костомаров Н.И. Указ. соч. С. 459–461.
Таким образом, неудача для России усугубилась тем, что польский и шведский престолы оказались в одних руках. Однако это политическое поражение вскоре было компенсировано военным успехом. В 1590 г. удалось, начав войну со Швецией, отвоевать у нее большую часть утраченного в Ливонскую войну побережья Балтийского моря.
Еще больший успех имел место на политическом фронте: шведы, недовольные правлением ярого католика Сигизмунда, свергли его с престола. Теперь, несмотря на то что Швецией и Польшей правила одна династия, они стали врагами. Единый польско-шведский антироссийский фронт провалился. В 1599 г. шведский Сейм окончательно лишил Сигизмунда прав на трон.
Однако, как показали дальнейшие события, для России то была пиррова победа. Польша, рассорившаяся со Швецией, перешла в габсбургско-католический лагерь. Таким образом, вместо врага в тылу поляки получали союзника, который, заполучив в свой лагерь «не мытьем (избранием Максимилиана Габсбурга), так катаньем (переходом на их сторону Сигизмунда Вазы)» Польшу, не прочь был сделать то же самое и с Россией. Щелкаловская внешнеполитическая концепция союза с Габсбургами, имевшая смысл ранее, теперь его потеряла.
Тем временем Россия стала Габсбургам еще нужнее. То, что Испания как поставщик «пушечного мяса» слабеет, после разгрома в 1588 г. Непобедимой армады становилось все очевиднее. Голландцы снова перешли в наступление на суше и начали наносить Габсбургам тяжелые удары и на море. В 1596–1597 гг. англо-голландский флот атаковал испанский порт Кадис. Примерно тогда же голландцы начали вытеснять испанцев (которые после оккупации ими Португалии в 1580 г. сменили в Азии и Африке португальцев) из Индии и Индонезии. Во Франции Генрих IV (первый из династии Бурбонов) примирил католиков и гугенотов и положил конец вмешательству Испании во французские внутренние дела, вскоре также нанеся испанцам ряд поражений. Война Австрии с Турцией (начавшаяся еще с 1592 г.) также шла для Габсбургов не очень удачно…
В общем, Россия была очень нужна как источник ресурсов габсбургско-католическому блоку. Нужно было вмешаться в ее дела и прибрать к рукам, однако так, чтобы русские по возможности не очень сопротивлялись и, соответственно, в больших количествах не погибали – пригодятся еще для габсбургских войн! Таким образом, вопрос стоял о благовидном предлоге для вмешательства в русские дела. И предлог вскоре появился…
Кто убил царевича Дмитрия?
Бориса Годунова довольно часто пытаются «отмазать» от убийства царевича Дмитрия. Вот, например, В.Д. Чарушников отрицает роль Годунова в убийстве Дмитрия, так как никто не ждал, что Федор останется бездетным, а кроме того, Федор не считал Дмитрия своим наследником как рожденного в шестом (на самом деле – в восьмом. – Д.В.) браке, незаконном с православной точки зрения: православие разрешает жениться не более трех раз [139] . С.Ф. Платонов на этом основании даже называет его «так называемым «царевичем Дмитрием» (кавычки Платонова. – Д.В.)» [140] . В.Д. Чарушников верит приговору комиссии В.И. Шуйского, которая расследовала обстоятельства гибели царевича, поскольку все показания свидетельствуют, что царевич «набросился на нож», и при этом совпадают [141] .
139
Чарушников В.Д. Смута XVII века и ее уроки. М., 2012. С. 7–8.
140
Платонов С.Ф. Смутное время. Очерк истории внутреннего кризиса и общественной борьбы в Московском государстве XVI и XVII веков. М. – СПб., 2007. С. 67.
141
Чарушников В.Д. Указ. соч. С. 8.
Однако К. Валишевский по поводу последнего обстоятельства отмечает, что показания большей части свидетелей «производят впечатления хорошо заученного урока», а также добавляет, что следователи не то не осмотрели тщательно труп царевича, не то даже вообще его не видели! [142]
Что касается бездетности Федора, то к весне 1591 г. брак его с Ириной продолжался уже одиннадцатый год, так что определенные выводы сделать было можно. Возражение по поводу рождения царевича в незаконном браке серьезнее, но и тут при отсутствии других царских сыновей или братьев мог сработать принцип «на безрыбье и рак рыба». В конце концов, не байстрюком же Дмитрий был, Иван Грозный с Марией Нагой таки обвенчались, и Церковь, как-никак, официально разрешила царю жениться более трех раз… Кстати, если Дмитрия считали незаконным, то вот и объяснение того, почему Иван Грозный тоже запрещал жениться князьям-Рюриковичам! Но уж Борис Годунов в любом случае имел намного меньше прав на царство, чем Дмитрий! Кстати, еще в 1586 г., возражая против требований развода царя Федора с Ириной, митрополит Дионисий сказал, что, мол, царь и царица еще молоды и вполне могут иметь детей, а если бы и не было их, то у Федора есть брат Дмитрий (выделено мною. – Д.В.) [143] . Таким образом, Церковь устами своего главы подтвердила законность прав Дмитрия на престол.
142
Валишевский К. Указ. соч. С. 38–39.
143
Костомаров Н.И. Указ. соч. С. 458.
С учетом всего этого простая постановка вопроса «Кому выгодно?» вынуждает признать: выгодно было Борису. Помимо перечисленных, и некоторые другие авторы с этим не согласны. Так, по мнению А. Курганова, Годунову гибель Дмитрия была невыгодна, зато она будто бы открывала путь к престолу… Романовым [144] . Непонятно, каким именно образом Романовы, пусть и родственники царя Федора по матери, надеялись обойти всесильного уже к моменту гибели царевича правителя Годунова… А вот последнему, повторим, убийство Дмитрия было не просто выгодно, но представляло собой буквально вопрос жизни и смерти.
144
Курганов А. Указ. соч. С. 131.
В самом деле, если Федор был бездетным, а Дмитрий был при всем при том самым законным наследником, то царствовать в будущем предстояло ему. Это не говоря уже о том, что по приходе Дмитрия в совершеннолетие вполне могли найтись люди, которые внушили бы ему (если бы еще надо было внушать…), что слабодушного Федора, вместо которого всем правит временщик, логично «свести» с трона и сесть на царство самому. При этом родственники нового царя по матери – Нагие, – конечно, не простили бы Борису прошлого величия, а тем более своего удаления от царя.
Между тем нравом царевич пошел явно в своего свирепого папашу, проявляя уже с детства садистские наклонности, например, в том, что мучил животных, любил смотреть, как их убивают, и сам убивал палкой для потехи. Впрочем, само по себе это ни о чем не говорит: садистскими наклонностями страдают многие дети (ребенок зачастую просто не понимает, что котенку, щенку или птичке тоже больно), особенно мальчики.
Гораздо страшнее для правителя было то, что своей ненависти к Годуновым и их сторонникам царевич не скрывал. Например, иногда он во время детских игр лепил снежных баб, нарекал их именами бояр Годуновых и их сторонников, потом рубил в куски и кричал: «Вот что будет с Годуновыми, когда я стану царствовать!» [145] Таким образом, устранение Дмитрия был вполне в личных интересах Бориса. Но интересен другой вопрос: было ли оно в интересах государственных и национальных?
145
Костомаров Н.И. Указ. соч. С. 467.