17 оргазмов весны
Шрифт:
Интересно, с каких пор мы стали близкими друзьями?
Я позвонил Алешке, выяснил, где он находится, и через пару минут уже почти лежал на бесконечно мягком диване в чиллауте с коктейлем в руках. Вокруг толпились какие-то люди, которых я либо не знал совсем, либо знал очень поверхностно. Алешка разрывался между гостями, артистами и ответами на телефонные звонки. На меня у него совершенно не было времени.
И вдруг мне стало очень грустно. Я вспомнил, как в детстве мы праздновали наши дни рождения – дома, за столом, на котором обязательно стоял приготовленный мамой торт, кока-кола
Мне очень хотелось встать и потихонечку исчезнуть, поехать к Лере, сидеть на ее кухне в полной темноте, курить, пить вино, ждать, когда она вернется, и грустить.
Я никак не могу это объяснить, но почему-то состояние вот такой грусти в одиночестве мне нравится гораздо больше, чем какие-либо другие настроения. При этом нет никаких угрызений совести, чувства вины или сожаления о чем-то. Просто грустно. Наверное, я слишком часто слушаю Radiohead.
– Если ты сейчас выйдешь из чиллаута – тебе пиздец! – я не заметил, как подошла Настя.
Видимо, выражение моего лица было особенно глупым, потому что она очень заразительно рассмеялась.
– Там Вита пришла. Она злая – не передать! У нее такой вот фиговины нет, она не может сюда попасть, - отсмеявшись, пояснила Настя [нам при входе как особым гостям выдали специальные браслеты – пропуск в чиллаут].
– И что мне делать?
Я совершенно искренне не знал, как поступить в этой ситуации. Видеться с Витой абсолютно не хотелось, меньше чем за сутки она вдруг стала далеким-далеким прошлым, чем-то вроде названия детского сада, в который я ходил в детстве. Никаких эмоций, просто малозначительный факт биографии.
– Да ничего не делай. Забей.
Впрочем, из чиллаута можно было не выходить вовсе – здесь был отдельный бар, а на огромной плазменной панели показывалось все, что происходило в основном зале. Насколько я понял, Настя тоже не особо стремилась отсюда уйти, поэтому мы сидели рядом, пили коктейли, здоровались с изредка подходившими к нам знакомыми и разговаривали.
– Ты давно знаешь Леру? – наконец-то я решился задать этот вопрос.
– Ха-ха-ха! Я ждала, когда же ты спросишь об этом!
Настя не стала меня долго мучить и рассказала все, что знала о Лере и ее семье. Оказалось, Настя и Рита [Лерина сестра] учились вместе в университете. Правда, Риту отчислили после четвертого курса, но это не помешало им общаться и дальше. В общем, Настя знала даже больше того, что требовалось мне.
– Ты знаешь, у них отец был какой-то суперчувак в местном ФСБ. Подполковник. Он погиб года четыре назад, его убили в перестрелке. Они сами толком не знают что и как, у него всегда все засекречено было. Ритка говорит, он постоянно отшучивался, когда они его про работу спрашивали.
Настя вообще не переставала курить. Мне кажется, она только за то время, что мы были вместе сегодня, выкурила не меньше пачки.
– После его смерти у них как-то все очень плохо стало. Рита забросила университет, у Леры была жуткая депрессия, а мама у них вообще… Поначалу потихонечку с ума начала
Я слушал Настин рассказ и не верил в то, что все это правда. Впрочем, я почему-то был уверен, что Настя не могла так жестоко надо мной издеваться. Непостижимым образом ее отношение ко мне изменилось сразу же после моего знакомства с Лерой. А если даже дело было вовсе не во мне, то говорить такие вещи про семью подруги – это не ее стиль.
Она рассказала, что после похорон матери Рита всего за один день собралась и уехала в Москву. Лера осталась одна, и Настя буквально нянчилась с ней долгое время, больше года.
– Ты представляешь, она вообще к жизни не была приспособлена. Не то, что приготовить-постирать, она буквально не могла с утра в школу собраться без контроля. Как с трехлетним ребенком: «вставай, тапочки одень, зубы почисти, иди завтракать», ну и так далее.
Время от времени Рита присылала деньги, очень редко звонила, узнавала как дела, но про себя толком ничего не рассказывала. Потом, примерно через год, когда Лера уже окончила школу, Рита очень неожиданно приехала и забрала сестру с собой.
Оказалось, что к тому времени она уже успела многое сделать. Разыскала давнего друга отца, с которым тот служил еще в Афганистане. Друг в буквальном смысле был обязан отцу Риты жизнью – он так бы и остался гореть в подбитом бронетранспортере, если бы… В общем, это одна из тех историй, которые кажутся такой большой выдумкой киносценаристов, когда ты сидишь на уютном диване и пьешь дорогие коктейли.
Друг отца, как оказалось, сделал неплохую карьеру - сейчас он генерал в московской милиции. И, как подобает нормальному генералу, имеет довольно много интересов в различных бизнесах. Он сразу же предложил Рите работу. Буквально за пару месяцев Рита стала директором очень модного в Москве заведения – какого-то закрытого для простых смертных развлекательного клуба, затем купила квартиру, Mercedes, вышла замуж и даже успела развестись.
Лера, окончив школу, переехала к сестре. Почти два года ничего не делала, развлекалась, путешествовала. И вот сейчас, сразу же после новогодних праздников, вдруг зачем-то приехала обратно в наш город. На все расспросы подруг отвечала какими-то ничего не значащими фразами, уходила от разговоров и в результате все от нее отстали.
– Мне кажется, она просто устала от Ритиной опеки. Рита, между нами, та еще зануда, - Настя умеет вот так, двумя фразами, очень емко описать ситуацию.
Вообще, я очень не люблю фразу "я в шоке". В последнее время все кому не лень пользуются ей, чтобы объяснить все подряд эмоции, которые они испытывают. Банальное удивление от подаренного на день рождения мобильника – "я в шоке". Шампунь удаляет перхоть – "я в шоке". Жена переспала с соседом – "я в шоке". Бритни Спирс приехала с концертами в Петербург – "я в шоке". Поэтому не могу сказать, что я был в шоке от услышанного. Да, я был потрясен, меня переполняли разные чувства, но это, конечно, не шок.