1812: Новые факты наполеоновских войн и разгром Наполеона в России
Шрифт:
Наполеон уничтожил мир на континенте, и только безбожники, только богоборцы, только «люди зла», стремящиеся к уничтожению всего сущего не Земле, могут вообще рассуждать о талантах этого «нелюдя». Но они не только рассуждают, они восхищаются им, ставя тем самым и себя в один ряд с человеко-животными, на происхождение которых точно указал Дарвин.
Нормальным людям понятно, что нельзя убивать себе подобных, разрушать их жилища, грабить, заставлять голодать, нельзя совершать акты насилия над населением захваченных стран. Это понятно людям, но это непонятно нелюдям, и потому Дмитрий Мережковский с такою предельной точностью указал на несовместимость самого сосуществования Евангелие, то есть Благовествования Спасителя, и жадного порочного мира, который с жадность и коварством взирает на тех, кто строго следует заветам Сил Небесных.
Лев Николаевич Толстой точно и ясно охарактеризовал, что представляет собою война с Наполеоном. Тем не менее, «исследователи» из Ордена русской интеллигенции до сих пор продолжают восхищаться звероподобными особями, вторгшимися в пределы России в июне 1812 года и особенно их предводителем Наполеоном, который, как теперь уже доказано совершенно точно, не обладал даже малейшим военным талантом и эксплуатировал военный гений маршала Бертье. Впрочем, и гений Бертье по определению может быть только злым гением, ибо он состоял на службе зла и обеспечивал захват европейских стран во имя истребления людей, грабежа и прочих безобразий, которые несут с собой захватнические войны.
Итак, напомним: «Для человека не составляло, да и не составляет до сих пор никакого труда опуститься до уровня сознания животного с присущими ему примитивными инстинктами!» История подтверждает это, ведь «все человеческие войны или междоусобицы зачастую становились причиной морального падения людей до уровня сознания животного».
И об этом мы поговорим в книге. Попробуем понять, каким образом мир, созданный для счастливого существования его обитателей, превратился в средоточие безбожия, зла, насилия, был угнетён особями, причисляющими себя к человеческому роду.
В последующих главах рассказывается о том, что посеяло на Земле «корсиканское чудовище» по имени Наполеон Бонапарт и что, согласно Канонам Сил Небесных, пришлось пожать ему, испытав на себе всё то, что он нёс многим народам… Так было со всеми агрессорами, так есть и будет в нашем Земном мире, который, несмотря ни на какие ухищрения «тёмных сил», подчиняется Высшим Божественным Канонам. Божественные начала одержат полную победу и сметут с лица Земли тёмные силы зла, как была сметена с лица земли огромная банда европейских нелюдей, приведённая в Россию Наполеоном или, как его назвали историки, не принадлежавшие к Ордену русской интеллигенции, «французским «Гитлером» девятнадцатого века».
Итак, перед нами рассказ об истоках, развитии и полном крахе величайшего преступления девятнадцатого века…
Глава первая. Кто вы, Император Александр Первый?
Трудно сказать, искренним ли было желание Цесаревича, известного нам под именем Александра Павловича, лишив трона отца, сохранить ему жизнь. Он потакал заговорщикам, не возражал против исполнения их зловещих замыслов. И потому также трудно сказать, были ли искренними его слёзы, когда в первом часу ночи 12 марта 1801 года к нему явился фон дер Пален с сообщением о смерти Императора Павла Первого.
Александр излил слезы, кои, по причине, которую мы разберём в дальнейшем, в значительной степени могли быть вполне лишь «крокодильими». Главе же заговорщиков Палену было не до сентиментальностей. Он требовал, чтобы Цесаревич, ставший Императором, вышел к полкам. Тот колебался… И тогда Пален резко стащил его за руку с постели и гаркнул: «Хватит ребячиться. Ступайте царствовать!»
Необходимо только уточнить, что известно это со слов Палена. Ну и, конечно, к месту здесь упомянуть фразу: «Король умер… Да здравствует король!» Уже не Цесаревичем, а Императором выходил к войскам тот человек, которого все считали старшим сыном Павла Петровича и любимым внуком Екатерины Великой.
На восклицание Палена: «Да здравствует Император Александр!» – гвардейцы Преображенского и Измайловского полков ответили угрюмым молчанием. И лишь лейб-гвардии Семеновский полк отозвался более или менее сносным, но далеко не радостным и задорным «Ура!»
Впрочем, в этом полку, по отзыву добросовестного исследователя тех событий, гвардейского полковника Николая Александровича Саблукова, «были все люди молодые, легкомысленные, без испытанного мужества… ватага вертопрахов». Недаром покушение на Императора Павла Петровича было совершено именно в ту ночь, когда в замке несли караул семеновцы.
Николай Александрович Саблуков рассказал о впечатлении, произведённом на войска известием о гибели Императора Павла Первого. …Пален устроил по этому случаю парад. Саблуков писал о нем: «Во время парада заговорщики держали себя чрезвычайно заносчиво и как бы гордились совершенным преступлением. Князь Платон Зубов также появился на параде, имея далеко не воинственный вид, со своими улыбочками и остротами, за что он был особенно отличен… и о чём я не мог вспоминать без отвращения.
Офицеры нашего полка держались в стороне и с таким презрением относились к заговорщикам, что произошло несколько столкновений, окончившихся дуэлями… В конце парада мы узнали, что заключен мир с Англией…»
Вот и подтверждение, что одна из причин, а точнее главная причина убийства Императора Павла Петровича заключалась в стремлении помешать совместным действиям Франции и России против Англии. Ещё не успело остыть тело убиенного Императора, а новоиспеченный Государь уже поручил Д.П. Трощинскому подготовить манифест о его вступлении на престол. Он был прочитан 12 марта, и там были такие слова: «Судьбам Всевышнего угодно было прекратить жизнь Императора Павла Петровича, скончавшегося скоропостижно апоплексическим ударом в ночь с 11-го на 12-е марта. Мы, восприемля наследственно Императорский Всероссийский Престол, восприемлем купно и обязанности управлять Богом нам порученный народ по законам и по сердцу в Бозе почивающей Августейшей Бабки Нашей Государыни Императрицы Екатерины Великой, коея память Нам и всему Отечеству вечно будет любезна, да, по её премудрым намерениям шествуя, достигнем возвести Россию на верх славы и доставить нерушимое блаженство всем верным подданным нашим».
Казалось бы, что этими высокими словами, напыщенным слогом, Трощинскому, как отмечали многие современники, удалось «воспламенить сердца подданных искреннейшей любовью к молодому Императору и успокоить умы, ещё взволнованные…» вестью о странной гибели любимого простым народом Государя Павла Петровича.
Но действительно ли народ с надеждой взирал на «восходящее солнце России», как спешили окрестить нового Императора те, кто возвёл его на Священный Престол русских Царей?
Возможно, у кого-то были надежды на перемены, а кто-то просто ещё не смог осознать происшедшего. Многих волновал вопрос: как же так, до каких пор царедворцы будут вот этак, запросто, убивать Русских Государей? В естественную смерть Государя с самого начала верили лишь те, кому всё вообще было безразлично.