1812. Русская пехота в бою
Шрифт:
77 батальонов — генералом от инфантерии князем Лобановым-Ростовским;
48 батальонов — генерал-лейтенантом Эссеном 3-м;
24 батальона — генерал-лейтенантом Клейнмихелем.
ШТАТЫ И ФУНКЦИИ ЧИНОВ
По штатному расписанию в каждом полку или батальоне числились строевые и нестроевые чины.
Расписание военного времени предписывало иметь в каждом гренадерском, пехотном и егерском полку следующее количество чинов: строевых — шеф полка, 6 штаб-офицеров, 54 обер-офицера, 120 унтер-офицеров, 1980 рядовых, 9 музыкантов, 1 полковой, 2 батальонных и 36 ротных барабанщиков и 6 ротных флейтщиков; нестроевых — 1 аудитор, 1 священник, 2 церковника, 1 штаб-лекарь, 3 батальонных лекаря, 3 фельдшера, 1 надзиратель больных унтер-офицерского чина, 12 ротных цирюльников, 12 лазаретных служителей, 1 вагенмейстер, 6 писарей, 1 ложенной мастер и 12 его учеников, 1 оружейный мастер и 6 ему учеников, 1 коновал, 6 кузнецов, 12 плотников, 47 фурлейтов, 3 профоса. В полках, которым были присвоены наградные трубы, в штате предусматривалось 2 дополнительные музыкантские должности. В Лейб-гренадерском полку по 2 флейтщика числилось в каждой роте, то есть общее количество ротных флейтщиков достигало 24. В Гвардии хоры музыки состояли из большего количества музыкантов, имеющих также и более разнообразные инструменты: в Преображенском полку музыкантов было 40, в остальных гвардейских полках — по 25.
Таким образом, штатная сила русского батальона оценивалась в 700 штыков против 810 штыков комплектного французского батальона. В боевых условиях это означало, что фронт неприятельского батальона был длиннее на 37 рядов. Относительная слабость русского батальона, особенно с учетом постоянного некомплекта, привела к тому, что с 1812 г. начали формироваться «сильные» батальоны из 1000 нижних чинов, а количество ружей в таком батальоне в 1815 г. было доведено до 900. Для понимания реального соотношения боевых сил нужно учитывать и то, что в походе могло участвовать до 5 батальонов французского полка, и в этом случае один такой полк не только превосходил 4-ба-тальонную русскую бригаду, но и мог на равных соперничать с некоторыми русскими дивизиями: например, 2-я сводно-гренадерская дивизия к началу Бородинского сражения насчитывала 4060 нижних чинов, а 27-я пехотная — 4709.
Различия рот внутри одного батальона пехоты носили престижно-функциональный характер. Основной функцией стрелков была огневая поддержка сомкнутого батальона: стрелки либо сами разворачивались в цепь, либо составляли резерв цепи застрельщиков. Гренадерский взвод служил своеобразным резервом батальона в колонне, а в развернутом строю обеспечивал безопасность правого фланга. При этом гренадерские роты вообще считались, да и были на самом деле, отборными подразделениями, в которые переводили лучших солдат прочих рот, необязательно самых высоких, но непременно отличающихся наилучшим поведением. Рост имел значение лишь при разделении самой гренадерской роты: высокие солдаты комплектовали гренадерский взвод, низкорослые — стрелковый. Офицерам предписывалось обращаться к военнослужащим отборных рот, используя термины «гренадер» или «стрелок», оставляя обезличенные обращения «солдат» или «рядовой» («рядовый») для нижних чинов «рот центра».
Полком командовал шеф, зачастую состоящий в генеральском чине, а командир полка на деле был только старшим офицером, принимавшим на себя командование в отсутствие шефа. В каждом батальоне состояло по 2 штаб-офицера — командир батальона и младший штаб-офицер; к штаб-офицерским относились звания полковника, подполковника и майора. В Гвардии все штаб-офицеры носили полковничьи звания, только в новом лейб-гвардии
Литовском полку полковником был командир полка, а все остальные штаб-офицеры — подполковниками.
Штаб-офицеры распределялись по ротам пехотного полка следующим образом: шеф полка числился при 1-й гренадерской роте, командир полка — при 3-й гренадерской, командир 1-го батальона — при 3-й мушкетерской, младший штаб-офицер 1-го батальона — при 1-й мушкетерской, командир 2-го батальона — при 4-й мушкетерской, младший штаб-офицер 2-го батальона — при 6-й мушкетерской, командир 3-го батальона — при 9-й мушкетерской, младший штаб-офицер 3-го батальона — при 7-й мушкетерской [10].
Ротой командовал капитан или штабс-капитан, которому помогали поручик, подпоручик и прапорщик. Помимо 48 обер-офицеров, состоящих в ротах, 2 поручика или подпоручика назначались на должности полковых казначея и квартирмейстера, а 4 подпоручика или прапорщика — на должности шефского, полкового и батальонных адъютантов. В ведении казначея состояли «жалованная, амуничная, полковая сумма и амуниция», в ведении квартирмейстера — «провиант и фураж или деньги, на то отпускаемые». Полковой адъютант, казначей и квартирмейстер числились в 1-й гренадерской роте, адъютант 2-го батальона—в 4-й мушкетерской, а адъютант 3-го батальона — в 3-й гренадерской.
Строевой младший командный состав делился на старших и младших унтер-офицеров и ефрейторов (старшие ефрейторы также назывались вице-унтер-офицерами). К старшим унтер-офицерам относились фельдфебели, портупей-прапорщики, подпрапорщики (в егерских полках — портупей-юнкера и юнкера) и каптенармусы. Должность фельдфебеля состояла в том, «чтоб подавать дневные рапорты от роты Капитану или ротному Командиру и Адъютанту батальонному, сочинять месячные списки и все случающиеся рапорты, принимать и раздавать на роту получаемые деньги, записывать полковые приказы, и все исправлять, что до роты касается» [75, с. 2]. Звания портупей-прапорщиков и подпрапорщиков (портупей-юнкеров и юнкеров) предназначались для дворян, готовящихся к получению офицерского чина; при недостатке таковых в полку их место занимали младшие унтер-офицеры из недворян. В каждой роте старший унтер-офицер, следящий за состоянием оружейных и амуничных вещей, именовался каптенармусом. Про эту должность в Уставе 1797 г. говорилось: «Каптенармусу не ходить на караул, а осматривать ему, когда при роте дела не имеет, в вечеру и поутру, после зорей, свою роту, иметь ему под собою ротное Казначейство, ему же принимать и отпускать все амуничные вещи, и отдавать отчет Капитану, или ротному Командиру» [75, с. 3]. Один из младших унтер-офицеров в роте исполнял должность квартирьера и был обязан «на походе разбивать лагерь.., принимать… В городах и деревнях квартиры, фураж и провиант». Ефрейторы (вице-унтер-офицеры) назначались из самых достойных рядовых и при недостатке унтер-офицеров занимали их места.
В хозяйственном отношении рота, кроме гренадерской, как правило, делилась на 3 отделения («артели»), которые не следует путать со строевыми отделениями. В первом отделении, помимо рядовых, числились старшие унтер-офицеры, один младший унтер-офицер, вице-унтер-офицер, один барабанщик, артельщик и цирюльник. Во втором отделении состояли несколько младших унтер-офицеров, вице-унтер-офицер, барабанщик, артельщик, лазаретный служитель, ложник и плотник; в третьем — несколько младших унтер-офицеров, вице-унтер-офицер, артельщик и несколько фурлейтов. В гренадерской роте каждый из взводов делился на 2 отделения, в каждом из отделений состоял барабанщик (в 1-м отделении — батальонный), а в гренадерских отделениях — по одному «флейтщику». Члены артели вели совместную хозяйственную деятельность. В штатах полка специально предусматривались должности для солдат, заведующих хозяйством артелей, — артельщиков: они состояли в числе нижних строевых чинов, но не имели ружей.
Хор полковой музыки и полковой барабанщик числились в 1-й гренадерской роте, батальонные барабанщики — в тех же ротах, что и батальонные адъютанты. Ротные музыканты, помимо своих основных функций, во время боя выносили раненых, а зачастую выполняли и хозяйственные функции. Полковой и батальонные барабанщики обучали ротных музыкантов и задавали нужный темп движения. В ряде гвардейских полков в 1812 г. были заведены сверхштатные должности тамбурмажоров.
Аудитор вел судебное делопроизводство, а также заведовал полковым обозом; в его подчинении находились профосы, исполняющие полицейские обязанности, вагенмейстер унтер-офицерского чина, коновал, кузнецы, плотники и фурлейты. Медицинская часть состояла из штаб-лекаря, батальонных лекарей, фельдшеров и цирюльников. За полковым лазаретом следил надзиратель больных и лазаретные служители. Оружейный и ложенной мастера с учениками осуществляли мелкий ремонт оружия.
КОМПЛЕКТОВАНИЕ
Этнический состав пехоты в начале XIX века продолжал оставаться практически однородным: основным источником комплектования пеших войск традиционно служили великорусские губернии Империи. Принц Евгений Вюртембергский, в 1812 г. командовавший русской 4-й пехотной дивизией, очень точно подметил особенности боевого состава русской армии: