1888
Шрифт:
– Хм, спасибо. Учту. Всего вам доброго.
Напоследок Джеймс переспросил меня, правда ли, что газеты окрестили его убийцей, и, получив утвердительный ответ, погрузился в раздумья.
Я не стал спрашивать, с какой целью он этим так заинтересовался, лишь поблагодарил его за полученную информацию, отдал последние две сигареты в знак признательности и вышел из допросной.
Глава 5
Прошло больше оговоренного времени, и я надеялся, что разгневанная мисс Дю Пьен не сбросит меня в грязные, темные воды Темзы из-за
Я потратил около часа на подтверждение алиби мистера Моррисона – единственная женщина, которая могла это сделать, отказывалась давать показания. Спустя долгие уговоры она призналась, что не хотела говорить правду назло мужчине из-за повышенных цен и залога для дам, занимающихся коммерцией в сфере похоти и разврата.
Вскоре мне удалось отыскать парикмахерскую Райана Фицджеральда на углу, вероятно, самого покосившегося дома в этом районе.
Перед входом заботливо лежал кусок фанеры, пропитанный местными отходами, кривые двери кто-то недавно покрасил свежим слоем краски болотного цвета, а окна были плотно покрыты копотью с недалекой фабрики, и подсмотреть за тем, что происходило внутри, не было никакой возможности.
С помощью зонта я открыл дверь, чтобы не касаться пальцами дверных ручек, имеющих на себе болезней больше, чем черная вода великой Темзы в те времена, когда в нее выходила городская канализация. К счастью, в год моего рождения, видя, как лондонцы падали замертво от зловонного смрада, члены Палаты общин, устав держать у носа салфетки с розовой водой, выделили деньги на борьбу с вонью, хотя река от этого чище не стала. Так говорил мой отец.
В парикмахерской присутствовали двое мужчин, один из которых ровно сидел на стуле и смотрел в отколотый кусок зеркала, а второй старательно его брил. Они не обратили на меня внимания, продолжая шушукаться о чем-то своем, чем я воспользовался и принялся рассматривать мрачную обстановку помещения, веющего полной безнадежностью.
Все вокруг тяготило: отсутствие плитки на полу в некоторых местах, черная плесень на стенах с синей пахучей краской, целые залежи древней пыли, покрывшей все вещи, и залатанные занавески с чернильными пятнами, не дающие блеклому уличному свету проникнуть сквозь мутные окна. Отдельно я бы выделил тошнотворный смрад во всей парикмахерской, и до такой степени будоражащий обоняние, что я едва не потерял сознание.
– Райан, когда ты уже достойно похоронишь Хелен? – спокойно спросил посетитель. – Запах с каждым разом становится все хуже.
– Она хочет всегда оставаться со мной, – ответил парикмахер. – Запах здесь такой из-за соседнего паба.
– Там подпольный морг или что?
Мистер Фицджеральд пожал плечами, но руки у него отчего-то задрожали, и он случайно поранил мужчину.
– Однажды за тобой придут и снова упекут в больницу к душевнобольным, – продолжал клиент. – Уайтчепел обрастает слухами, как вчера…
– Нет! – закричал мистер Фицджеральд, отбросив лезвие в сторону и жалобно скривив лицо. – Я не убийца! Меня больше не заберут в Бедлам!
Схватившись за остатки своих волос
Раненый клиент покачал головой, стер пальцами выступившую кровь на обритом затылке, бросил несколько монет в вазочку на столе в знак оплаты и вышел на улицу.
Я предположил, что этот джентльмен был хорошо знаком с Райаном, поэтому решил последовать за ним и подробно расспросить о нестабильной личности мистера Фицджеральда.
Мужчина прислонился плечом к дому, как будто специально ждал моего выхода, и вертел в руках плоскую дырявую шапку.
– Вы, наверно, представитель закона или частного расследования? – поинтересовался он, надевая кепку на голову. – Здесь никто не ходит в такой дорогой одежде.
– Частный детектив. Что расскажете о мистере Фицджеральде?
– Райана знаю давно, с тех пор, как он потратился на эту дыру, – ответил мужчина и постучал ладонью по стене здания. – Стрижет неплохо, жаль, что имеет проблемы с башкой. Из-за нее он несколько раз лечился в Бедламе, но всегда сбегал оттуда.
– И, как обычно, всем все равно на то, что по улице ходит неуравновешенный человек. Отрадно слышать, что в столице ничего не меняется.
– Больше скажу – там, куда он сейчас убежал, лежит мумия в тряпках, с которой он часто разговаривает. Полиция уже не раз видела ее, но она все еще на месте. Райан в последние месяцы ведет себя очень странно. Все время ходит по ночам куда-то к Доклендсу, перестал бурно реагировать на выкрики из паба, почти не работает, при этом деньги на новые инструменты у него откуда-то появились.
– Вы упомянули некую Хелен. Она его сестра?
– Да. Он напал на нее с ножом несколько лет назад, но не убил, после чего был отправлен в Бедлам. Райан вышел оттуда совсем обезумевшим и спустя пару недель зарезал Хелен. Его нашли рыдавшим над ней и сжимавшим в руке нож, после чего снова отправили на лечение.
– Как считаете, почему люди распускают слухи о его причастности к убийству?
– Вы его морду видели? Вся в сыпи от сифилиса, нос начало разъедать. Он считает, что в болячках виноваты проститутки, поэтому шляется по всем пабам, борделям и постоянно всех запугивает, – усмехнулся незнакомец и помахал кому-то за моей спиной. – Извините, хочу успеть опрокинуть пару стаканов перед работой.
После разговора я вернулся обратно в парикмахерскую, случайно наступив на брошенный Райаном инструмент, лежащий у дырявой шторки, прикрывающей дверь, за которой он скрылся.
Я несколько удивился, когда увидел, что все это время мистер Фицджеральд использовал не бритву, а складной ланцет мисс Дю Пьен. И хотя женщина не сообщила мне о пропаже – это было действительно ее хирургическое приспособление, с четко выведенными инициалами имени и фамилии на деревянной рукоятке.
Завернув инструмент в чистый носовой платок, я положил его во внутренний карман пальто и подошел к двери.
Из зазоров веяла обожаемая мною прохлада, доносящая непреодолимый ужас перед душевнобольным человеком и создающая ощущение присутствия в старом склепе, а не в парикмахерской на оживленной улице.