19-я жена
Шрифт:
— Потому что ты попросил тебя подвезти, а теперь обзываешь меня всякими нехорошими словами. А я больше не терплю ничего подобного. Потому и покончил с этими местами сто лет тому назад.
Малыш втянул ногу обратно в машину:
— Погоди минутку, ты чего, разве не тут живешь?
— Не-а.
— А тогда что ты тут делаешь?
— Долго рассказывать.
— Ты что, типа удрал отсюда или еще что? — Он захлопнул дверь, и лампочка в потолке погасла.
Тут я сообразил, в чем дело.
— А сам ты оттуда, откуда я подумал, да? — спросил я.
— Угу. — Мальчишка подтянул коленки к груди. — А трудно было справляться в одиночку?
— Я не богач.
— А для меня — богач.
— Ты сказал, тебя Джонни зовут?
Он энергично закивал.
— Хочешь поесть чего-нибудь?
— Целиком и полностью. Только можно мне мой ножик обратно?
Через двадцать минут мы стояли перед Шевроном с пакетом разогретых в микроволновке буррито [36] в руках, поглощая их одну за другой.
— Теперь я знаю, кто ты, — сказал Джонни. — Только напомни мне, за что тебя вышвырнули.
— Застали наедине с одной из моих сводных сестер. А тебя за что?
— А я рок-группу слушал, «Киллеров», знаешь такую? И диск-то вовсе не мой был, а брата. Но поймали меня. А мне эти «Киллеры» и не нравятся даже.
36
Буррито— маисовая лепешка с начинкой из мяса, сыра или бобов.
Это не было истинной причиной. Они там отделываются от мальчишек, чтобы уменьшить конкуренцию. Когда молодых парней вокруг нет, старики могут всех девчонок к рукам прибрать.
Я вручил Джонни последнюю лепешку.
— А как ты здесь-то очутился?
— Меня сюда два Апостола привезли. Самая страшная ночь в моей жизни. Я все глаза выплакал, а они сидели впереди и делали вид, будто меня там вовсе нет. А я все спрашивал: за что вы со мной так поступаете? Я же еще маленький! Как мне жить одному? Только они со мной даже говорить не стали. Я всю дорогу на их шеи смотрел. Хотел им головы поотрезать. Был бы у меня нож получше, так бы и сделал. Потом они меня оставили на парковке у Пайонир-Лоджа.
— Когда это было?
— Полгода назад.
— И что ты с тех пор тут делаешь?
— Болтаюсь туда-сюда. Какое-то время жил в одном из бараков Батт-Хатс, потом отправился в Вегас. Только там мне не больно понравилось, так что я обратно сюда вернулся.
— А нож?
— Это мамин. Я его из кухни взял. У меня только одна ее вещь и есть. Смотри — она свое имя на бумажке написала и приклеила к ручке.
Джонни с гордостью показал мне надпись. Нескладными письменными буквами синего цвета на бумажке значилось «Тина». Его матери, скорее всего, и тридцати еще нет.
— Сделай мне одолжение — будь с ним поосторожнее.
Потом мы смотрели, как подъезжают к Шеврону машины, заправляются, водители забегают внутрь за сигаретами и визином. [37]
— А твоя мать вроде как в тюрьме, нет разве?
— А тебе откуда это известно?
— Так про это всем уже известно.
— Это не ее рук дело. Все считают, что это она, а она этого не делала.
Джонни приканчивал пакет картофельных чипсов, вытряхивая из него остатки прямо себе в рот.
37
Визин—
— Когда я услышал о том, что случилось, я не так уж сильно удивился, — произнес он. — Там у них сейчас что-то странное творится. Что-то все время случается. Всякие слухи там ходили, перед тем как я уехал.
— Что за слухи?
— Типа мы все переезжаем в Техас, или в Мехико, или еще куда. А еще всякая муть про твоего отца.
— Какая муть?
— Ну, не знаю. Слухи про то, что он вроде хотел вместо Пророка стать. Всамделе-то я всего не знаю, просто слышал, что такое говорят. И еще всякое. Потому и не удивился, что его убили.
Я ничего не сказал. То ли малыш наслушался всякого дерьма, то ли и вправду знал что-то. Мы болтались по Шеврону примерно полчаса, пока менеджер не сказал нам, что хватит. Но он вежливо с нами обошелся, просто объяснил, что полиция следит за порядком на парковке и мы должны отъехать.
Я повернулся к Джонни:
— Куда?
— Это тебе решать.
— Давай поедем в Снежный каньон. Я знаю местечко, где можно припарковаться на ночь. Там должно быть прохладно.
— О'кей. Только никаких таких штучек.
— Вали отсюда.
— Шутка! Я думал, вы, геи, люди веселые, должны чувство юмора иметь! [38]
Мы выехали на шоссе 18. Дорога была темна, светила лишь луна да звезды. Джонни заснул, прислонившись головой к окну и открыв рот. Когда я припарковался, он покрутил головой из стороны в сторону, пробормотал что-то и снова заснул. Вот так, спящий, он и правда казался совсем маленьким. Трудно было представить себе, что хоть кто-то с бьющимся в груди сердцем может бросить Джонни. Я поднял его и переложил на футон. Укрыл простыней и свернул фуфайку — положить ему под голову вместо подушки. Лег позади него, закинув руки за голову. Электра свернулась между нами. Я не чувствовал себя усталым и долго смотрел на потолок фургона. Джонни похрапывал. Вовсе не громко, издавая лишь что-то вроде тихонького пыхтенья. Детишки не шумят во сне. Я размышлял о том, чем займусь с утра. Что Джонни известно на самом деле? Я долго думал об этом, потом погрузился в неглубокий сон.
38
Гей( англ.gay) — как прилагательное означает «веселый, радостный, беспечный».
VI
НЕБЕСНЫЙ БРАК
ДЕВЯТНАДЦАТАЯ ЖЕНА
Глава третья
Доктрина Небесного Брака и Смерть Джозефа Смита
Теперь, после того, как я описала религиозное обращение моей матери — Элизабет и отца — Чонси, а также их несгибаемую преданность Джозефу Смиту, рассказала об ужасах бойни в Хонз-Милле и долгом переходе из штата Миссури в Иллинойс; изложила, возможно слишком откровенно, историю подъема Нову и описала мир и покой, какой Святые обрели в этом городе; представив все это тебе, мой Терпеливый Читатель, я перейду теперь к сюжету, который, несомненно, с самого начала и привлек тебя к этим страницам. Это доктрина небесного брака, иными словами — многоженство.