1933 г. — мор без голода
Шрифт:
Пик летней смертности с апреля по июль с максимумом в июне был бы естественным для России, где сев возможно производить только в середине — конце мая, а первый урожай чего-то иметь в июле. Но на Украине посев начинается в первой половине марта-апреля, а в некоторых местах даже в последних числах февраля. Май — это месяц, когда вопрос об отсутствии еды перед украинской деревней не стоит вообще. В июне на Украине уже полно молодой картошки.
Кстати, то же самое случилось в Центрально-Черноземном районе. Загоровский [11] подробно проанализировал смертность в Центрально-черноземной области. Там пик смертности также приходится на июнь-июль. Он пишет. «Весной 1933 г. масштабы смертности начали быстро
Если бы люди умирали во время или сразу после голода, от непереваривания пищи после голода, то пик смертности должен был прийтись на апрель-май, резко падая в июне. Даже если допустить, что смертность была связана с необратимыми изменениями в организме — повреждение желудочно-кишечного тракта после голодания и неспособность усваивать пищу, то все равно июль-август слишком поздно для этого, такие люди к июню уже должны умереть или спастись. Июнь слишком далек от конца зимы — почти 3 месяца.
Очевидец украинского голода М. Долот описывает голод 1932 года, когда особых жертв ещё не было (избыточная смертность составила примерно 100–150 тыс). Он пишет, что уже к лету 1933 г. голод прекратился. Да, именно так и должно быть, если развивается классический голодный сценарий.
Но в 1933 годы с первых чисел марта идут доклады о том, что народ потянулся в колхозы и честно работает — поскольку в качестве основного средства помощи (помимо адресной конкретно обнаруженным голодающим) были использованы колхозные столовые для работающих.
То есть распределение избыточной смертности на Украине и в Черноземной зоне РСФСР крайне необычно, если посчитать это прямым недостатком продовольствия из-за последствий неурожая 1932 г.
Почему же именно на июнь пришёлся пик смертности, а не на март-апрель, как должно было бы быть, если бы смерти были вызваны только голодом? Ведь к маю в деревню поступил семенной материал и его можно было хотя бы немного поесть?
Почему голодные люди в июне и даже июле шли в города и там умирали, а не пытались найти еду в деревне, где уже появилась зелени, картофеля и других продуктов, выращиваемые в огородах весной? Почему они двинули в Киев — ведь, опухшие трупы умерших находили в Киеве в июне? Почему люди умирали, когда казалось, что беда миновала? Какие обстоятельства стали причиной трагедии? Кто в ней виноват?
Нас заинтересовало это очень странное распределение добавочной смертности по времени.
4. Был ли неурожай и был ли голод?
А был ли голод? Ведь голода вообще-то не должно было быть. По данным большинства исследователей и как показали архивные материалы, в 1932 г. засухи не было. Как показала биологическая оценка урожая, проведенная на полях частников, колхозов и совхозов, урожай должен был составить 69 млн. т. Урожай с 1932 г. рассчитывался, согласно распоряжению Колхозцентра от февраля этого года, с помощью биологического метода («метровки») — делалась случайная выборка участков поля и обмолот в этих участках поля. Затем производился пересчет будущего урожая на все поля.
Также применялся так называемый «сплошной перечет» — после окончания обмолота определялся «амбарный» урожай, который делился на площадь. В данном случае — бралась не выборка, а, скажем так, полная перепись. Но, для отдельных сортов применялась именно метровка [49, с. 75].
Разница в том, что метровка всегда давала завышенные оценки по сравнению с «амбарным» урожаем (поскольку не учитывались потери при сборе и меньше были потери при обмолоте) — разница была порядка 10–20 % [4]. Как пишет хорошо знающий экономику СССР П. Грегори [48], по данным же биологического метода, собрали 69 млн. т. Долгое время цифра собранного урожая в 69 млн. т была официальной. Именно этой цифрой оперировал Сталин и другие советские руководители.
Все изменилось тогда, когда огромную работу в архивах провел американский исследователь М. Таугер. Изучая отчеты о собранном урожае, отправленные крестьянами-единоличниками, колхозами и совхозами, в статистические органы, Таугер пришел к парадоксальному выводу. Он подсчитал, что, по официальным данным, в СССР было собрано всего 50,1 млн. т зерна — это существенно меньше, чем давала погрешность «метровки». Здесь же потерялось около 19 млн. т. зерна. Вопрос — куда делись почти 20 млн. т. зерна? Такое обычно случается при засухе. В своей книге я уже разбирал вопрос — была ли засуха. Как и Таугер, я пришел к выводу — засухи не было [37]. Об этом же свидетельствуют архивные материалы.
Тогда Таугер предположил, что раз не было засухи, то урожай был испорчен вредителями зерновых культур таким как ржавчина, головня, спорынья, насекомые, грызуны и пр. Таугер сделал вывод (которому я в то время безоговорочно поверил): на Украине был неурожай, вызванный сочетанием необычных условий, вследствие неурожая возник голод, приведший к смерти 1,385 млн. человек.
Сначала я согласился с Таугером, но потом понял, что он в корне неправ: неурожая как такового на Украине не было. Действительно, по подсчетам Таугера, в 1933 г. собрали 50 млн. т. и при таком урожае будто бы развился голод. Если мы разделим это зерно на все население СССР, то на одного человека в год придется 300 кг зерна, то есть чуть менее 850 г зерна в день. Это более чем достаточно для выживания.
Странно — 35 млн. т зерна, собиравшиеся в годы Великой Отечественной войны, голода не вызвали [36], а 50 млн. т собранного в закрома зерна вдруг дали голод. Тогда спасала картошка. Почему же тогда украинские крестьяне не сажали картофель в 1932 г.?
В своей книге «Голодомор на Руси» я приводил данные о том, как питались в городах. Там тоже съедали немногим более 800 г зерна в день. То есть явно город советскую деревню не объедал.
В деревне же ситуация должна быть намного лучше если же принять во внимание рыбу, ежей, сурков, крыс, тушканчиков, собак, зелень, свежую картошку и т. д… вся эта живность и зелень может быть съедена. Можно есть дубовую кору и всяческие коренья — неприятно на вкус, конечно, но выжить на этом возможно — ведь голод на Руси случался не в первый раз и люди, которые знают, что в таких случаях делать несомненно были — они есть и сейчас, но об этом почему-то все забывают.
Очевидец голода М. Долот [31] чётко описывает ситуацию, когда после голода появилась пища в огородах: «К концу мая 1933 года голод пошёл на убыль». Он свидетельствует, что власти сумели «обеспечить трудоспособных членов колхоза необходимым продовольствием, чтобы они могли работать».
Из Центра за счёт страдавших от голода краёв и областей СССР за период с 19 марта 1932 г. по 4 июля 1933 г. [Данные Особых папок Политбюро ВКП (б)] на Украину было поставлено более одного миллиона тонн зерна и продовольствия. Но смертность на Украине была намного выше. Кроме того в 1933 г. (я уже писал об этом в своей книге [37]) СССР резко снизил продажу зерна за рубеж.