1938: Москва

Богданов Сергей

— Тогда собираемся на цеппелины и продолжаем начатое. У кого какой остаток топлива?

Двигатель, чихнув последний раз, затих. Лопасти качнулись и встали. Он отодвинул назад

фонарь, встал в кабине и выпрямился, морщась — затекла спина. Самолет, вокруг которого засуетились механики, распространял в безветренном воздухе запахи раскаленного металла, выхлопа, бензина и неповторимый шлейф сгоревшего пороха изо всех шести стволов. Ему помогли выбраться, приняли парашют, получили подписи и Серебров, одной рукой стаскивая с головы шлем, а другой — ковыряясь в застежках жилета, вошел в раздвинутые створки ворот ангара А-18 на Ходынке.

Его уже ждали.

— Эээ, нет. Нет, мисс. Просто — нет. Душ, несколько часов сна. Потом — все что угодно. Интервью, укрощение тигров и даже перелет с вами через Гималаи. Но пока — нет.

Три донесения

Полковник Ито, руководитель седьмого департамента службы разведки ВВС в задумчивости

потер тронутый сединой висок, сделал глоток чая, еще раз перечитал донесение.

«Стрекоза: Основная миссия выполнена. Он вылетел из Москвы в Нагасаки. По имеющимся сведениям, планирует оттуда двинуться на Оаху».

Три столбика иероглифов, а сколько интересных возможностей для той игры, которую уже полтора года играет со всем миром господин Ито. В карих миндалевидных глазах полковника загорелись озорные искорки…

***

«Полноценный контакт не состоялся. Продолжаю работу по направлению. Прошу временно передать мне в подчинение секцию А дальневосточного отдела агентуры, службу радиоперехвата секции J и усилить разработку объекта. Перемещаюсь в Сайгон, где рассчитываю получить дополнительные сведения. Единорог».

***

Радиоперехват 14.08.1938.

«…У меня нет уверенности, что это правда. Но в одном я могу быть уверен — здесь начинаются какие-то неприятности. Серебров».