1941: неизбежный реванш СССР
Шрифт:
Будучи спрошены об этом на суде, командующий округом Павлов и командующий 4-й армией Коробков пытались перевалить вину друг на друга. Этот разговор, учитывая то, что мы уже знаем, более интересен, чем кажется. Итак:
«Я признаю себя виновным в том, что не успел проверить выполнение командующим 4-й армией Коробковым моего приказа об эвакуации войск из Бреста. Еще в начале июня я отдал приказ о выводе частей из Бреста в лагеря. Коробков же моего приказа не выполнил, в результате чего три дивизии при выходе из города были разгромлены противником…
…
Павлов: „После того как я отдал приказ командующим привести войска в боевое состояние (это что – какой-то новый армейский термин? – Е.П.), Коробков доложил мне, что его войска к бою готовы. На деле же оказалось, что при первом выстреле его войска разбежались.
Состояние боеготовности 4-й армии, находящейся в Бресте, я не проверял. Я поверил на слово Коробкову о готовности его частей к бою“ [34] .
34
Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т. 2, Кн. 1. Начало. – М… 2000. С. 382, 386.
Гражданин Павлов и дальше будет пытаться представить себя банальным раздолбаем. Не проверил, видите ли… Четверть века в армии – и не проверил! Но давайте-ка послушаем Коробкова.
„Председательствующий. Подсудимый Павлов на предварительном следствии дал о вас такие показания: „Предательской деятельностью считаю действия начальника штаба Сандалова и командующего 4-й армией Коробкова. На их участке совершила прорыв и дошла до Рогачева основная мехгруппа противника и в таких быстрых темпах только потому, что командование не выполнило моих приказов о заблаговременном выводе частей из Бреста“.
Коробков. Приказ о выводе частей из Бреста никем не отдавался. Я лично такого приказа не видел.
Павлов. В июне по моему приказу был направлен командир 28-го стрелкового корпуса Попов с заданием к 15 июня все войска эвакуировать из Бреста в лагеря.
Коробков. Я об этом не знал. Значит, Попова надо привлекать к уголовной ответственности за то, что он не выполнил приказа командующего“ [35] .
35
Органы государственной безопасности СССР… С. 390.
Генерал-майора Попова, несмотря на то, что был он казаком и царским офицером, никто к ответственности не привлекал. Возможно, даже не допрашивал – ибо трудно поверить в то, что командующий округом забыл такие слова, как „шифровка“, „директива“, „телеграмма“, с помощью которых обычно отдавались приказы, или, на крайний случай, термин „офицер связи“. На вопрос председательствующего бывший командующий округом должен был представить черновики соответствующих директив, или хотя бы призвать в свидетели своего начальника штаба, сидящего рядом на скамье подсудимых – были, были директивы! Вместо этого он лепит неуклюжую сказочку о некоем распоряжении, отданном некоему генералу.
Но на самом деле все еще более отвратительно. В армии ведь понимали, что война близка, что части расположены крайне неудачно. Командиров РККА можно было упрекать во многом, но не в отсутствии инициативы, и они постоянно напоминали командованию, что части расположены плохо, что их надо из крепости убирать. И как реагировали на эти напоминания в округе? Слово свидетелям:
Подполковник Синковский (в то время майор, начальник оперативного отдела штаба 28-го стрелкового корпуса 4-й армии):
„…Командование 28-го СК возбудило перед командованием 4-й армии ходатайство о разрешении вывести 6-ю и 42-ю дивизии из крепости. Разрешения не последовало…“.
Командир 28-го стрелкового корпуса – это как раз тот самый генерал-майор Попов, на которого ссылался Павлов на суде. Возможно, его все же допросили – и уж он-то все рассказал!
Генерал-полковник Сандалов, накануне войны – полковник, начальник штаба 4-й армии (именно он заменил командующего и остановил отход армии).
„…Настоятельно требовалось изменить дислокацию 22-й танковой дивизии, на что, однако, округ не дал своего согласия…“.
Генерал-майор авиации Белов (тогда – полковник, командир 10-й смешанной авиадивизии):
„20 июня я получил телеграмму начальника штаба ВВС округа полковника С. А. Худякова (репрессирован не был – Е.П.) с приказом командующего ВВС округа: „Привести части в боевую готовность. Отпуск командному составу запретить. Находящихся в отпусках отозвать“.
Сразу же приказ командующего был передан в части. Командиры полков получили и мой приказ: „Самолеты рассредоточить за границей аэродрома, там же вырыть щели для укрытия личного состава. Личный состав из расположения лагеря не отпускать“.
О приказе командующего ВВС округа я доложил командующему 4-й армии генералу Коробкову, который мне ответил:
– Я такого приказа не имею.
В этот же день я зашел к члену Военного Совета дивизионному комиссару Шлыкову.
– Товарищ комиссар, получен приказ от командующего ВВС округа – привести части в боевую готовность. Я прошу вас настоять перед округом отправить семьи комсостава.
– Мы писали в округ, чтобы разрешили вывести из Бреста одну дивизию, некоторые склады и госпиталь. Нам ответили: „Разрешаем перевести лишь часть госпиталя“. Так что ставить этот вопрос бесполезно“ [36] .
Получается, Павлов не только не приказывал, наоборот – прямо запрещал выводить части из крепости. Странно другое: почему Коробков не просил, не требовал у командования такого разрешения? А если требовал, то почему ни слова не сказал об этом на суде – о своих докладных и запретах командования округа?
36
Белов Н. Горячие сердца // URL: http://brestfortress.blogspot.ru/2010/03/blog-post_3015.html