1953 год. Смертельные игры
Шрифт:
Вторая загадка «дела врачей» формулируется так же, как и основная загадка «большого террора»: на что рассчитывал глава госбезопасности, имея над собой Сталина и Берию?
Он мог надеяться какое-то время обманывать вождя - но и только. Можно было выбивать признания, фальсифицировать доказательства, посылать наверх «липовые» протоколы, даже привозить к Сталину арестантов. Но ведь любое дело надо заканчивать. И тогда оно уже не по жалобам подследственных, которые «наверх» можно и не передавать, а по закону попадет в сферу действия прокуратуры. Генеральный прокурор СССР Сафонов не принадлежал к «карманной» разновидности - по этой причине в июне 1953 года его заменили хрущевским ставленником Руденко. И можно не сомневаться - Сафонов не оставил бы от этого дела протокола на протоколе.
Подготовка судебных процессов над важными персонами сталинского СССР производилась очень тщательно. Когда в 1952 году готовился суд над активистами Еврейского антифашистского комитета, делом занимался не только прокурор. Материалы рассматривались на Политбюро, председатель Комиссии партийного контроля один на один беседовал с каждым из обвиняемых. «Дело врачей» ждала та же процедура. Более того, после артподготовки в газетах не избежать открытого процесса. Что заявят подсудимые, оказавшись в полном зале, перед представителями иностранных посольств и прессы?
Так на что рассчитывал Игнатьев по истечении сроков, отпущенных на следствие? Этого мы не знаем, зато знаем, на что рассчитывал его духовный предшественник товарищ Ежов. На государственный переворот, который он усердно готовил.
Зима 1952-1953 годов была отмечена еще одним совершенно бредовым, раскручиваемым в лихорадочной спешке делом, получившим название «мингрельского». Его рассматривают как подкоп под Берию. Это ж надо додуматься: при живом Сталине копать под Берию!
Гипотеза. А если не при живом? Если рассматривать «дело врачей» как направленное против Сталина - чтобы замаскировать его убийство, то дальнейшие действия могли быть следующими. Сталин умирает, после чего ЦК требует отстранения Берии «по данным следствия». Его можно даже не арестовывать - просто убрать с «Олимпа», лишить влияния. Как предлагалось в «маленковском черновике», назначить министром нефтяной промышленности. И поставить других руководителей государства - любых, с одним условием: чтобы они никогда не интересовались еще одним делом игнатьевского МГБ...
Глава 7 РАБОТА НАД ФАЛЬШИВКАМИ: «ДЕЛО АБАКУМОВА»
От радости бандиты пьяны все,
Всю ночь полны стаканы самогоном, -
Сегодня в полночь на глухом шоссе
Захвачен в плен Предгубчека Семенов.
И атаман Алешка Костолом,
Бывалый подпоручик Чалин,
Расплатой упиваясь, как вином,
Кровавую нагайку измочалил.
У министра госбезопасности и тех, кто стоял за ним, была причина желать скорой смерти Сталина и, если не удастся договориться и спустить дело на тормозах, то и Берии. Была и причина спешить - потому что давно уже прошли все приемлемые сроки следствия по делу человека, с которым, без всякого сомнения, Сталин захочет увидеться лично и сам будет проверять все, до последнего протокола. Может быть, даже пригласив в качестве консультанта министра иностранных дел, небезызвестного товарища Вышинского - чтобы не очень дергать и злить своего первого заместителя.
Судьба этого человека еще трагичнее судьбы Берии. Он был, как и Берия, убит и оболган, но перед смертью три года находился под следствием, умирал под пытками, боролся до конца и выслушал расстрельный приговор, не изменившись в лице.
Звали его Виктор Семенович Абакумов.
Служебная характеристика: «порывист»
Когда Берия в сентябре 1938 года принял Главное управление госбезопасности НКВД, Богдан Кобулов, назначенный начальником Следственного управления, нашел в недрах ГУГБ троих молодых офицеров: старшего лейтенанта Льва Влодзимирского и лейтенантов Павла Мешика и Виктора Абакумова. За считанные годы они, до тех пор мало чего добившиеся, сделали совершенно невероятную карьеру. Первый к 1941 году стал начальником следственной части по
Третьего же ждала особая карьера и особая судьба.
Виктор Абакумов был одним из самых молодых членов сталинской команды. Он родился в 1908 году в Москве, в семье рабочего и прачки. Тринадцати лет, окончив четыре класса городского училища, стал рядовым в бригаде ЧОН (частей особого назначения) - вот и гадай: не то боец, не то сын полка... В 1923 году, после демобилизации, работал где придется - подсобником, упаковщиком, стрелком охраны. По-видимому, где-то за это время сумел подучиться, поскольку в январе 1930 года внезапно оказался на посту замначальника административного отдела торгово-посылоч- ной конторы Наркомата торговли РСФСР. В 1931 году он становится заведующим военным отделом Замоскворецкого райкома комсомола, а в 1932 году по партийной путевке приходит в НКВД, в далеко не самый простой для работы экономический отдел. Два года спустя ему писали в служебной характеристике: «К оперативной работе влечение имеет. Порывист. Быстро делает выводы, подчас необоснованные. Иногда мало обдумывает последствия... Дисциплинирован». Склонность к необоснованным выводам и неумение обдумывать последствия с опытом обычно проходят. Порывистая натура и дисциплинированность по ходу работы вполне способны трансформироваться в две составляющих чекистского девиза: «горячее сердце, холодная голова». С третьей составляющей - «чистые руки» - немножко подождем.
Карьера в «органах» у Абакумова шла трудно. Чем-то он этой структуре не подходил. Сначала работал в экономическом отделе, потом почти три года отслужил в ГУЛАГе. Первое офицерское звание - младший лейтенант - получил лишь в декабре 1936 года. Только ежовская чистка помогла чуть-чуть продвинуться по карьерной лестнице - в апреле 1937 года его назначили оперуполномоченным в 4-е отделение ГУГБ. 4-е отделение - секретно-политическое, в ежовском НКВД самое перспективное место... или же самое неперспективное. Если ты даешь хорошие показатели - едешь вверх как на лифте, если не даешь - ты никто и звать тебя никак. В 1937 году добиться приемлемых для наркома показателей можно было лишь одним методом.
Абакумов карьеры не сделал. К моменту прихода в «органы» Берии он достиг должности помощника начальника отделения и имел звание лейтенанта ГБ. Возможно, причину столь медленного служебного роста объяснят воспоминания старого чекиста Ведерникова, приведенные в книге Олега Смыслова «Генерал Абакумов. Всесильный хозяин СМЕРШа».
Цит. 7.1.
«Абакумов пальцем подследственного не тронет, даже голос на допросах не повышал. Помню, один деятель из троцкистов так прямо измывался над ним. Развалится на стуле, как у тещи на блинах, и дерзит, угрожает даже. Мы говорим, что ты, Виктор Семенович, терпишь, дай разок этому хаму, чтобы гонор поубавил. Он на нас глянул так, словно на врагов народа».
Неудивительно, что в ежовском НКВД он не сделал карьеры.
Зато при новом начальстве не пригодившийся в прежних органах лейтенант не шел, а летел вверх, перепрыгивая через звания и должности. Уже через три месяца после смены власти на Лубянке, в декабре 1938 года, капитан Абакумов становится начальником Ростовского УНКВД. Жуткое это было место, вотчина одного из самых кровавых людей «большого террора» - Евдокимова, залитое кровью по крыши. Новый начальник в рекордные сроки пересмотрел дела на еще живых арестованных и освободил около 60 процентов, без колебаний отдавая под суд фальсификаторов и палачей. За эту работу получил в апреле 1939 года орден Красного Знамени.