1953 год. Смертельные игры
Шрифт:
Борьба борьбой, но трехсотлетний прогиб спины в три года не выправишь. Для этого понадобилось двадцать лет то фэйсом об тейбл, то мордой в навоз, чтобы начали проклевываться какие-то иные движения души.
Надо ли говорить, что в условиях военной угрозы вылизывание вероятного противника опасно для государства? И стоит ли удивляться, что в 1950 году, когда ситуация стала острой, этих товарищей посчитали потенциальной «пятой колонной» и стали брать - тем более что их болтовня была уголовно наказуемым деянием? Так что Этингер ни в коей мере не являлся безвинной жертвой, не надо нам этих песен. «Пятую колонну» в действии мы могли наблюдать во время «перестройки» - именно она обеспечила молчание народа, партии и всех общественных организаций в то время, как правящая верхушка разворовывала страну и сдавала ее Западу.
...А дальше доктору не повезло со следователем. Следствие вел подполковник Рюмин, который, узнав, что Этингер в свое время лечил бывшего первого секретаря московского обкома Щербакова, умершего в мае 1945 года, решил заработать орден.
Тут надо кое-что пояснить. Весной 1938 года на третьем «кремлевском» процессе были приговорены к расстрелу двое высокопоставленных врачей - Плетнев и Левин, обвинявшиеся в том, что они «залечили» нескольких известных людей: Максима Горького, его сына, начальника ОГПУ Менжинского... Как там на самом деле было - Бог весть, но дело прогремело на всю страну. И неудивительно, что Рюмин решил сделать из доктора Этингера второго Плетнева - золотое яблочко прямо-таки просилось в руки.
За полтора месяца профессора допрашивали 37 раз. Бить его не били, но работали жестко: допросы длились по много часов, по некоторым данным, пожилого больного человека заставляли все это время стоять на ногах перед следователем. В итоге 2 марта 1951 года профессор Этингер умер - не выдержало сердце. Проверкой дела занялась прокуратура. 30 июля 1951 года, на том же оперативном совещании, было оглашено заключение прокурора, который заявлял, «что Этингер был виновен лишь в том, что был антисоветчиком и еврейским националистом» и обвинял Рюмина в его смерти, поскольку тот не принял во внимание предупреждение врача лефортовской тюрьмы о слабом здоровье подследственного. В этом же ответе говорилось: «Нет никаких оснований для утверждений Рюмина, что Этингер был террористом».
Гипотеза. Большинство собравшихся на этом совещании ни о каком Этингере и знать не знали. Но в МГБ к тому времени сложилась весьма специфичная ситуация - надо было во что бы то ни стало найти как можно больше недостатков в работе бывшего министра и показать в лучшем свете новое руководство. Прокурор, огласивший на этом заседании свой вердикт, привлек внимание собравшихся к истории Этингера, и они сообразили, что из нее можно раскрутить громкое дело. И самим по ордену заработать, и в абакумовские обвинения подбавить фактуры. К тому времени была арестована ученица Этингера Софья Карпай - однако одного врача и одной жертвы для громкого процесса мало. Нужна преступная группа и как можно больше трупов. (Конец гипотезы.)
Дальше вся эта история развивается весьма смутно. Летом 1951 года было начато расследование деятельности Лечсанупра, которое выявило множество недостатков, но связано ли оно с будущим «делом врачей» или шло само по себе - вопрос. Судя по тому, как лечили Жданова, бардак был еще тот...
По некоторым данным, существует датированный ноябрем черновик постановления ЦК о расследовании «странных» смертей высокопоставленных товарищей, в том числе и Жданова. Несколько раньше, в октябре, начались аресты в МГБ. Одним из первых был арестован заместитель министра Питовранов, а бывший следователь по делу Этингера Рюмин, наоборот, назначен замминистра и начальником следчасти по особо важным делам. Позже мы обратимся к этой исторической личности. А пока продолжим хронику.
Чуть-чуть дело сдвинулось лишь в марте 1952 года, после ареста доктора Рыжикова, работника санатория в Барвихе, где в свое время лечился Щербаков. Рыжиков оказался слабоват и практически сразу дал нужные показания. Известно также, что весной 1951 года были созданы какие-то «комиссии», которые вроде бы провели посмертное исследование сердца Щербакова и его истории болезни и установили «криминальный» характер лечения. Правда, даже такой не очень-то заслуживающий доверия человек, как заместитель главного военного прокурора Китаев [3] , проверяя то, что успела наработать следственная группа, заявил: работа комиссий была небрежной, незаконной, предвзятой, расследования проводились «при игнорировании норм законности», в деле нет объективных доказательств.
3
Не заслуживает он доверия, поскольку участвовал в фальсификации «дела Берия» - не лучшая запись в послужном списке прокурора. Впрочем, возможно, весной 1952 года он честно выполнял свои прокурорские обязанности. После 26 июня Хрущеву помогали не одни заговорщики
До осени 1952 года дело тянулось ни шатко, ни валко. А потом что-то произошло. Внезапно «вспомнили» о письме Тимашук, начались аресты врачей Лечсанупра. Впрочем, доказательств найти так и не удалось, да и с признаниями как-то не получалось - Рыжиков так и оставался единственной удачей следствия. В начале ноября сняли и уволили из органов Рюмина, и лишь после этого «дело врачей» пошло раскручиваться в хорошем темпе. Секрет успеха чрезвычайно прост: арестованных начали интенсивно бить.
Не к чести «светил медицины» следует сказать, что сломали их очень быстро. Заносчивый Егоров, согласно его собственным воспоминаниям, начал «признаваться» в первый же день. Остальные «светила» также продержались недолго. Камня в них за это кидать, конечно, нельзя, но... Был в «деле врачей» человек, который так нив чем и не признался, несмотря ни на моральное давление, ни на пытки. Этот человек - арестованная еще летом 1951 года врач-кардиолог Софья Карпай, та самая, которая летом 1948 года снимала кардиограммы у Жданова. Значит, можно было выдержать! Едва ли игнатьевские следователи щадили женщину - в СССР давно уже существовало равноправие.
Дым без огня
В начале января «дело врачей» из чисто чекистской плоскости перешло в плоскость политическую.
9 января 1953 года на заседании Президиума ЦК был утвержден текст сообщения ТАСС и передовой статьи в «Правде»:
Док. 6.8. «Подлые шпионы и убийца под маской профес- соров-врачей». «Правда». 13 января 1953 г.
«Сегодня публикуется хроника ТАСС об аресте врачей-вре- Дителей. Эта террористическая группа, раскрытая некоторое время тому назад органами государственной безопасности, ставила своей целью, путем вредительского лечения, сократить жизнь активным деятелям Советского Союза.
Следствием установлено, что участники террористической группы, используя свое положение врачей и злоупотребляя доверием больных, преднамеренно, злодейски подрывали их здоровье, ставили им неправильные диагнозы, а затем губили больных неправильным лечением. Прикрываясь высоким и благородным званием врача - человека науки, эти изверги и убийцы растоптали священное знамя науки. Встав на путь чудовищных преступлений, они осквернили честь ученых.
Жертвами этой банды человекообразных зверей пали товарищи А А. Жданов и А. С. Щербаков. Преступники признались, что они, воспользовавшись болезнью товарища Жданова, умышленно скрыли имевшийся у него инфаркт миокарда, назначили противопоказанный этому тяжелому заболеванию режим и тем самым умертвили товарища Жданова. Врачи-убийцы неправильным применением сильнодействующих лекарственных средств и установлением пагубного режима сократили жизнь товарища Щербакова, довели его до смерти.
В первую очередь преступники старались подорвать здоровье руководящих советских военных кадров, вывести их из строя и тем самым ослабить оборону страны. Арест преступников расстроил их злодейские планы, помешал им добиться своей чудовищной цели.
Кому же служили эти изверги ? Кто направлял преступную террористическую и вредительскую деятельность этих подлых изменников Родины? Какой цели хотели они добиться в результате убийства активных деятелей Советского государства?