1971
Шрифт:
Я рассказывал, Зина охала, ахала, искренне переживая за меня и за мои дела. Потом вдруг вздохнула и грустно заметила:
– Скоро ты от меня уйдешь. Очень скоро. На кой черт тебе, успешному писателю, мировой звезде - какая-то ущербная бабка, неспособная даже родить тебе ребенка. Ты молодой, красивый, у тебя все впереди. А я уже все... доживаю!
– Перестань! Ну что ты такое говоришь!
– взвился я, чувствуя, что вообще-то она права и говорит правду. Ведь уйду... а она останется. И от этого мне было очень не по себе. Мы в ответе за тех, кого... мда.
Скоро Зина снова сделалась веселой, рассказывала о своих делах -
Тут я вспомнил - сбегал в комнату, достал коробочку с часами и торжественно ее поднес Зине. Она охнула, тут же достала часы и примерила на руку. Браслет лег как влитой.
– Спасибо! Мне так давно никто не дарил подарки! Только зачем такой дорогой? Хватило бы и какого-нибудь колечка.
– Ты их все равно не носишь, колечки твои. А вот часы - всегда пригодятся.
Мы сидели, болтали, ели бутерброды и запивали их горячим чаем. Зина предложила сварить суп, что-нибудь посерьезнее - но я отказался. Сегодня обойдемся.
Рассказал ей о попутчице в СВ купе, как та таращилась на меня, будто увидела морского змея. Зина серьезно кивнула, усмехнулась:
– Да, тебе не понять. Это у вас там, как ты рассказываешь, девяносто девять процентов писателей нищие, убогие, никому не нужные. А у нас тут - это люди, приближенные к власти, к небожителям. Ты же прекрасно понимаешь, что здешние писатели обслуживают власть, обеспечивают идеологию населения. А значит - их хорошо кормят, значит, они в шоколаде. У вас их место заняли телевизионщики - им все блага. А у нас пока до этого не додумались.
– Не додумались - подтвердил я - И слава богу! Хоть у вас немножко пожирую! Хе хе хе... Знаешь, моего уровня писателей в моем времени как ни удивительно достаточно много. Я не знаю, как так случилось, но это факт. Здесь писатель редкость, у нас...их как собак нерезаных. Я думал над этим, и мне кажется - «виной» всему уровень образования. Народ за пятьдесят лет стал в массе своей более грамотным, развитым. А еще - развитие интернета. Я тебе рассказывал, что такое интернет. Если сейчас чтобы написать книгу надо месяцами разыскивать источники, штудировать материалы - у нас достаточно написать пару слов в поисковике, кликнуть кнопкой, и тебе выдаст все, что захочешь - любые сведения. Почти - любые сведения. Надотолько сделать правильный поисковый запрос. Легко писать, не то что нынешним моим коллегам!
Зина задумалась, а потом спросила, но не то, что я ожидал. Не про писательство, ни про интернет.
– Скажи...тебя приглашают в Америку...ты поедешь?
– Поеду, конечно! Если отпустят - хмыкнул я - А чего спрашиваешь?
– Ты ведь можешь там и остаться...
– погрустнела она - Стоит только сказать, что хочешь жить в Америке, и тут же тебя обласкают, будут издавать твои книги за бешеные деньги. И зачем тебе тогда возвращаться?
– Я не могу там остаться. Я не хочу там оставаться!
– серьезно сказал я - И я не могу предать тех людей, которые меня туда пошлют. У них будут неприятности. И кстати - еще не факт что меня отпустят. А возвращаться я буду всегда. Тут моя Родина. Где бы я ни жил - как я могу без нее? Пафосно звучит, но это правда. Не нужен мне берег турецкий! А почему ты спросила?
– Просто...уедешь, и я тебя не увижу. Никогда - Зина снова вздохнула - Ладно, не обращай внимания. Это все так...ерунда. Я так по тебе соскучилась!
– Зин, ты Рембрандта читала?
– серьезно спросил я.
– Рембрандта? Но это же художник! Как его можно читать - растерялась Зина.
– Не читала - тогда в постель! Хе хе хе... Анекдот это такой. Я тебе потом его расскажу.
И я рассказал. Через два часа. Когда мы отдыхали, лежа на кровати, усталые, но довольные. И Зина хихикала как девчонка, и шлепала меня по голому животу.
====
– Садись, Юра...
– хозяин кабинета грузно откинулся в кресле, и пристально посмотрел на посетителя. Его кустистые густые брови, предмет насмешек и анекдотов поднялись, будто он был удивлен, что вошедший осмелился его посетить. Хотя он сам и пригласил его на беседу.
– Здравствйте, Леонид Ильич!
– Здравствуй, Юра. Ты захватил то, что я просил? Все бумаги по Шаману?
– Как вы сказали - все здесь, Леонид Ильич! Все письма, все рапорты оперативников, занимающихся его розыском, все отчеты аналитиков.
Андропов привстал, аккуратно положил пухлую кожаную папку на стол к Брежневу, под его руку. Тот задумчиво кивнул, положил руку на папку и легонько по ней похлопал:
– Здесь все письма?
– Все. Оригиналы.
– Зачем оригиналы...достаточно было бы и копий. Надеюсь, эксперты с ними поработали?
– Конечно, Леонид Ильич! Вам показать результаты экспертиз?
– Не нужно Юра. Я все это читал. Ты думаешь, если я немного болен, так и не интересуюсь ничем важным? Отстал от жизни? Думаешь, совсем сдал Леонид Ильич?
– Нет, что вы?! У вас светлый разум! Вы мудрый человек, который считает на сто шагов вперед, как самый лучший шахматист! Никто вас не считает больным!
– А я болен, Юра. И не с твоей ли помощью? Кто назначил мне эти таблетки? Не ты ли приставил ко мне тех людей, которые меня травили столько лет?
– Вы поверили словам этого Шамана?
– голос Андропова дрогнул - это все чушь! Происки наших врагов! Меня пытаются очернить, чтобы убрать из вашего окружения верных людей!
– А что за Горбачев, которого ты тянешь за собой?
– Как - что за Горбачев? Леонид Ильич, вы же знаете - он первый секретарь Ставропольского крайкома, перспективный молодой коммунист. Ни в чем компрометирующем на замечен! А то, что пишет этот Шаман - это какая-то...ерунда! Это политика очернения лучших людей из руководства партии! Я не знаю, кто стоит за Шаманом, но эти люди не желают добра нашей стране, уверен!
– А мне вот думается другое. Мне думается, что этот человек искренен, переживает за страну. И пишет он дельные слова. Ты читал его размышления про экономику? Про перспективы развития? Он искренне хочет добра! Кстати, хоть раз было чтобы он ошибся в прогнозах на катастрофы? Или о шпионах, которых он сдал? Вот ты говоришь - он желает очернить руководителей. А может он просто ЗНАЕТ? Я не знаю, как он это делает, но факт есть факт - мы уничтожили крупнейшую шпионскую сеть американцев. Мы поймали с его помощью шпионов, которые годами и годами передавали информацию нашим врагам! У тебя под носом передавали, между прочим. И ты теперь говоришь, что это политика очернения? Очернения - кого. Юра? Наших врагов? Тебя? Ну... если назвать очернением критику за плохую работу - наверное, это очернение. Вот сейчас, я очерняю тебя, Юра? Может за мной стоят какие-то враги, раз я тебя очерняю? Как считаешь?