1972. Родина
Шрифт:
— Вам туда! — показал водитель на здание — Я жду здесь.
– Акела – обратился я к Аносову, и увидел, как дрогнули у того губы в улыбке. Не привык еще! — Ты идешь представляться, вот документы. Мы ждем здесь. Если все-таки понадобится нас показать — тогда пойдем. А раньше нечего светиться.
— Слушаюсь, Маугли! — все-таки ухмыльнулся Аносов, но слава богу — под козырек не взял. Интересно было бы увидеть, как генерал отдает честь капитану! Вдруг кто-то через лобовое стекло углядит -- потом разговоров не оберешься.
Водитель открыл дверь, и Аносов легко
Кстати сказать – я хотел взять позывной «Шаман», но передумал. Я использовал его для связи с руководством страны, и теперь – вдруг кто-то сопоставит? Фантастично, конечно, но…чем черт не шутит. Вот на таких мелочах люди и прокалываются. Как там сказано про мелочи? Дьявол в них сидит? Сидит, поганец, уверен!
Аносова не было минут двадцать. Вышел из здания не один, а в сопровождении молоденького лейтенанта – видимо только-только начал служить, небось в прошлом году закончил училище. Голубой берет – здоровенный такой, блиноподобный, смешной! Хроноаборигены носят его тоже смешно – не набекрень, как у нас было принято, а на самом затылке, и это чем-то напоминает нимб у святых. Лихость такая, понимаете ли !
– Здравия желаю, товарищи! – лихо вскидывает руку лейтенант, и усаживается впереди, возле Акелы – Поехали, покажу вам гостиницу.
Мы разворачиваемся под руководством лейтенанта и возвращаемся назад, в ДОСы, где автобус и останавливается возле одной из пятиэтажек.
– Вот, здесь! – объявляет лейтенант – три квартиры – ваши. Первый и второй этаж – гостиница, три квартиры внизу и три наверху. Можете занимать любые, какие понравятся. В каждой квартире есть кухня, все нужные принадлежности – чашки-ложки и все такое. Одна квартира однокомнатная, другая двухкомнатная, третья трехкомнатная. На другом этаже то же самое. Какой этаж займете?
– А если мы сразу все займем? – толкает меня бес – Каждому по квартире!
– Хмм… – теряется лейтенант – У меня нет такого распоряжения. Может еще кто-то приехать, а куда потом селить? В трехкомнатной спокойно умещаются четверо, там есть кровати, в двухкомнатной трое, и в однокомнатной двое. Товарищ генерал может в однокомнатной, девушки в двухкомнатной, остальные…в общем, я не знаю! Распределите сами, пожалуйста – кто куда!
– Товарищ генерал распределит – ухмыльнулся я, поглядывая на хмурого Аносова. Интересно, о чем он там говорил в штабе?
– Давайте ключи от квартир второго этажа, мы сами решим, куда заселимся – махнул рукой Аносов.
– Пожалуйста, товарищ генерал! – с явным облегчением передал нам связку ключей лейтенант – Товарищ полковник сказал, что вечером ждет вас на ужин в офицерской столовой. Небольшой банкет, так сказать.
– А без этого банкета нельзя обойтись? – поморщился Аносов, и лейтенант беспомощно развел руками:
– Извините, товарищ генерал! Мне как сказано, так я и передал! В двадцать часов вас и всю комиссию ждут на банкет! Разрешите идти, товарищ генерал?
– Подожди, лейтенант…там у нас в автобусе ящики, коробки, мешки – организуй доставку в квартиру. В трехкомнатную. Давай, шеметом!
Лейтенант бросил руку к берету и выскочил из подъезда, а мы пошли наверх, на второй этаж. Навстречу попалась молодая женщна с ребенком на руках – она посмотрела на нас и улыбнувшись, поздоровалась. Мы ей ответили, а ребенок, которого она держала на руках помахал нам пластмассовым кольцо на ручке. К кольцу были приделаны блестящие пропеллеры, и эти самые пропеллеры зажужжали от движения детской ручки.
У меня вдруг испортилось настроение. Все эти недели, месяцы – я заставлял себя не думать о Зине. И о своем сыне, который живет за тысячу километров отсюда. Я просто боялся об этом думать, потому что стоит мне как следует задуматься, и я плюну на все и рвану туда, к своей подруге, которая вот так просто взяла, и выбросила меня из своей жизни. Но она-то ладно – бог ей судья, но сын! У меня ведь здесь родился сын! И я его до сих пор еще не видел… И дело не в том, что Зина меня обидела, можно сказать – предала. Я боюсь навлечь на моего сына беду. А если его возьмут в заложники? Если будут давить на меня через сына? Сейчас лучшая защита – изобразить, что я не интересуюсь его судьбой и судьбой Зины.
Кто будет давить? Да кто угодно. Даже Шелепин с Семичастным – а чем они лучше остальных? Но эти хотя бы меня знают не решается, а вот их оппозиция…эти запросто могут устроить похищение и выйти на меня. По-хорошему, Зине бы спрятаться как можно глубже, где-нибудь в глубокой деревне…может этим вопросом и займусь – чуть попозже. В преддверии Большой Крови не стоит оставлять их на месте.
Квартиры были простенькие, и на самом деле больше напоминали гостиничные номера, а не жилые квартиры. Но…это были не номера. Приличные ванные комнаты, чистенькие кухни со всем набором посуды. Кровати, заправленные чистым бельем.
Да нормальные условия, чего уж там говорить! Конечно, не четырехкомнатная квартира в высотке на Котельнической, и не вилла в Ньюпорт-Бич, но и не «тараканья ферма» с многочисленным и голодным контингентом. Пойдет!
Помню, как еще в девяностые пришлось пожить в гостинице «Россия». Так вот там была тараканья республика – вольная воля усатым и многоногим! Тусовались они под телевизором «Акай», он едва не ходуном ходил на спинах отборных воинов тараканьего племени. Недоеденные куски на столе нельзя было оставить – тут же из-под телевизора выскакивала ватага молодцов и пыталась уволочь твой кусок в свое логово.
– В общем, так: Балу, Хан и Сахи – в трехкомнатную. Мы с Маугли – в двухкомнатную. Девчонки в однокомнатную! – распорядился Аносов и посмотрел на меня, мол, пойдет? Я пожал плечами – нормально.
На лестнице – топот, пыхтение и сдавленная ругань. Потом что-то грохнуло, и раздался отборный армейский мат:
– Вы дол…ы! Безрукие дол…ы! Какого х… вы не держите как следует?! Ящик разбили!
Балу тут же вышел из квартиры и мы услышали его гулкий, медвежий голос:
– Да б…ь! Вы в самом деле безрукие дол…ы! Все вывалили! Собирайте теперь!