+1
Шрифт:
Мама, мамочка, посмотри, как я могу! Посмотри, видишь? Я так хочу, чтобы ты гордилась мной.
А ещё, я здесь стою, и мне необходимо сказать… Родина! Я так тебя люблю! Здесь я могу это сказать. Здесь могу… И никто не сможет меня в чём-то заподозрить. Заподозрить в фальшивом патриотизме, каком-то дремучем и бессмысленном чувстве или в желании быть лояльным власти. Здесь, на Марсе, я могу сказать: Родина, я люблю тебя!
Все дни, которые я летел сюда и был один среди космической тьмы, я вспоминал не свою поездку в Париж, где мне, надо сказать, очень понравилось, не какие-то другие приятные и красивые места… Я вспоминал то, что, мне казалось, я совсем не люблю или даже терпеть не могу… А я бы сейчас с таким удовольствием посмотрел телевизор! Всё подряд. Даже какой-нибудь эстрадный концерт, юбилейный вечер какого-нибудь певца, вечер юмора, концерт ко Дню милиции, любой сериал, новости, всё подряд.
Я хочу осеннюю слякоть, серый дождь, грязные машины, пробки. Я отсюда люблю даже поликлинику, которая есть в каждом районе, регистратуру, очередь. Люблю поезд, летящий в ночи, плацкартный вагон. И пусть пьяная компания, которую невозможно утихомирить, поёт под гитару все самые ужасные песни, от армейских до песни про белого лебедя на пруду. Я хочу это слушать. Мне это не нравится, но я это знаю и люблю. И здесь, на Марсе, я этого хочу. И здесь, когда я один, а Земля видна отсюда, как с Земли виден Марс, здесь и отсюда я это люблю.
Здесь я люблю Кремль и кремлёвские звёзды. И флаги над Кремлём люблю. Здесь я чувствую, что люблю наше правительство, наших главных руководителей, президента. Жаль, что, когда я вернусь, их уже не будет, а будут другие. Лететь-то долго. Жаль, а то я их тут так полюбил.
Посмотри на меня. Родина, посмотри на меня! Здесь больше никого нет. На всей этой планете, кроме меня, никого нет. Услышь и разгляди меня, Родина! Мне это необходимо. Я же тебя люблю. Полюби и ты меня! Пусть пока я здесь. Пусть на этом диком расстоянии, но полюби меня. Когда я вернусь, можешь не любить, а здесь полюби.
Мне тут нет воздуха. Мне тут дышать нечем, так я люблю тебя. Нет мне воздуха, кроме твоего. Родина! Мама, мама!
Снимает скафандр.
«Мы освоили космос!» Тьфу! Что мы там освоили?! Так, как собачек, выводят погулять на поводке возле дома, так и мы запускаем наши, так называемые, космические корабли. А фантасты пятьдесят лет назад, или даже сорок лет назад такое фантазировали нам в наше теперешнее время. Интересно, да?! Космические путешествия всяких инопланетян они нам к нашим сегодняшним дням нафантазировали, всякие летающие машины без колёс, умных роботов… А мобильный телефон нафантазировать не смогли, всякие цифровые аппараты и технологии тоже не смогли. Вот эти всякие маленькие цифровые штучки не смогли нафантазировать. А теперь это везде. И стоят эти все цифровые штучки совсем недорого. И мы к этому уже привыкли. А для детей это то, что было всегда. Потому что они родились, а это в мире уже есть. Как же быстро всё происходит! И все уже с этим живут, пользуются. А в истории человечества это что?
Берёт в руки портняжный сантиметр и ножницы.
Вот это, допустим, история человечества. Она где-то там началась… Я просто взял этот сантиметр для наглядности. Короче, где-то там она началась, очень давно. Например, где-то здесь был Гомер (показывает на сантиметре), он где-то здесь писал. Если, конечно, он был и его так звали. Но кто-то же написал тогда эту «Илиаду». Для нас это было давно. Но и для Гомера было своё давно. Ему что-то тоже казалось давним, и он, наверное, думал: «Вот интересно, как это они там, в давние времена, жили. Надеюсь, жили неплохо». И наше давно ничуть не больше Гомерова. Это как горизонт, ну, понимаете?
А где-то там некое будущее. Где-то там (показывает на сантиметре). И, как Гомер в своё время от своего будущего, мы от нашего будущего ничего хорошего и утешительного не ждём. А где здесь на этом сантиметре наша жизнь? Где моё время во всём этом?..
Вот она. (Вырезает ножницами полосочку в несколько миллиметров.) Вот. Вот она относительно всего этого процесса. Крошечная, тоненькая. Но без неё нельзя. Без неё этот кусок с этим не срастается. Без неё этот сантиметр испорчен. Это не срастается с этим…
А у нас же есть полное ощущение того, что мы живём в самое бурное, неспокойное и переломное время. При нас такое придумали, такое творится! И совершенно непонятно, куда всё это выведет и к чему приведёт. Но вот интересно, было ли у всех поколений такое же ощущение? Ощущение, что это они живут в самое сложное, а стало быть, самое главное время. И на все ли поколения приходились какие-нибудь важные события. А то, может быть, несколько поколений затерялись где-то здесь (показывает на сантиметр), и им не выпало никаких открытий, войн или великих людей.
А у нас есть не только ощущение, но и даже уверенность в том, что мы подводим какие-то итоги, делаем выводы из некоего исторического процесса. Мы уверены, что некоторые итоги уже пора подводить, и именно мы должны это сделать. Это так приятно, подводить итоги. Потому что мы же подводим не свои итоги.
У нас-то здесь полная неразбериха. А заглядываешь в историю, там у них всё так последовательно и поступательно, что будто все поколения, одно за другим, только и делали всё, чтобы появились мы.
Заглядываешь в историю, а там так всё разумно, так всё логично…
Как хорошо постарались древние греки! Как они всё красиво у себя строили, писали трагедии и комедии, такие делали скульптуры, такие памятники архитектуры, такие штуки из камня вытёсывали, такие математические открытия совершали… Только стали греки немного загнивать, хоп! Рим! Дальше римляне всё греческое осмыслили, присвоили, всё, что смогли, сделали, и как только стали тоже загнивать, тут со свежей кровью и свежими идеями варвары на смену. Христианство вовремя пришло. А китайцы в своё время там параллельно тоже что-то делали своё. Причём последовательно, династия за династией.
В Европе Средневековье дошло до предела мракобесия, хоп! Тут тебе эпоха Возрождения! Только Возрождение началось, тут как тут необходимые художники, писатели, мыслители и архитекторы.
Я прям удивляюсь! Кто-то задумал совершить географическое открытие, а друг детства у него оказался кораблестроителем, а родственник этого друга картографом, а королева оказалась разумной женщиной… И пошло-поехало. Или только застой в экономике, тут же – раз, какой-нибудь изобретатель изобретает паровую машину. Казалось бы, зачем нужна эта машина? Но тут же появляется воинственный диктатор, ему нужно новое оружие, сразу же начинается перевооружение, а потом тебе война и безудержное развитие науки и техники.