1Q84. Тысяча невестьсот восемьдесят четыре. Книга 1. Апрель-июнь
Шрифт:
— Но разве ты не боишься? — спросила Аюми.
— Чего именно?
— Ну как же. А может, вы с ним уже никогда-никогда не встретитесь? То есть я, конечно, от всей души тебе этой встречи желаю. Ну а вдруг ее просто не произойдет? Или, хуже того, встретитесь — а он на ком-то женат? И у него уже два ребенка? И ты останешься на всю жизнь одна. Неужели не боишься?
Аомамэ уставилась на красное вино в бокале.
— Может, и боюсь. Но у меня, по крайней мере, есть тот, кого я люблю.
—
— Пока любишь кого-то всем сердцем — хотя бы одного человека, — в твоей жизни еще остается надежда. Даже если вам не суждено быть вместе.
Аюми надолго задумалась. Появился официант, подлил вина в бокалы. Сделав еще глоток, Аомамэ мысленно согласилась с Аюми. Нужно быть полным кретином, чтобы жаловаться на такое восхитительное вино.
— Классно формулируешь! — наконец сказала Аюми — В корень смотришь.
— В какой еще корень? — пожала плечами Аомамэ. — Что думаю, то и говорю.
— У меня тоже был парень, — призналась Аюми. — На три года старше. Как только я окончила школу, он стал моим первым. Но сразу после этого начал путаться с другими девчонками. А меня словно на помойку выбросил. Как же было хреново! В итоге я, конечно, его послала, но до сих пор в себя прийти не могу. Этот член на ножках трахает все, что движется. Вообще без тормозов. Угораздило же втрескаться в такого кобелину!
Аомамэ понимающе кивнула. Аюми глотнула еще вина.
— До сих пор еще звонит иногда. Давай, типа, встретимся, все такое. Понятно, что у него только одно на уме. Точнее, в штанах. Вот я и не встречаюсь. Знаю, что все равно потом снова в дерьме окажусь. Только знаю-то головой! А тело в жар бросает. Как представлю, что он меня обнимает, аж коленки подгибаются. Боюсь, если такое накопится, как-нибудь могу и с катушек слететь… Понимаешь?
— А то! — кивнула Аомамэ.
— И ведь было бы по кому убиваться. Жмот, каких свет не видывал, да и в сексе, прямо скажем, не супергерой. Но по крайней мере, он меня не боится. И при каждой встрече, скотина, так со мной нежен…
— Ну, с такими настроениями у тебя просто нет выбора, — усмехнулась Аомамэ. — Это тебе не блюда в меню изучать. Здесь не ты выбираешь. Здесь выбирают тебя.
— Эх. Нужно было сразу заказывать, чего хотела!
Они рассмеялись.
— Хотя на самом деле, — сказала Аомамэ, — и с меню, и с мужчинами, и с чем угодно — может, у нас и правда нет никакого выбора? Может, то, что остается с нами в итоге, предписано свыше, а мы лишь делаем вид, будто из чего-то там выбираем? И вся эта «свобода выбора» — только иллюзия? Иногда мне и правда так кажется.
— Если ты права, наша жизнь — очень мрачная штука.
— Да уж…
— И что же? Если любишь кого-то всем сердцем,
— Именно так.
— Ну, не знаю. Насколько я вижу, в этой жизни все слишком глупо и слишком бездушно.
— Возможно, ты права, — согласилась Аомамэ. — Да только обменять ее на другую уже не выйдет.
— Срок для обмена закончился? — уточнила Аюми.
— Ага. И чек потерялся.
— Точно.
— Да и черт с ним, с этим миром. Все равно ему скоро конец придет. И наступит Царство Небесное.
— Жду не дождусь, — усмехнулась Аюми.
Они прикончили десерт, допили «эспрессо», располовинили счет (на удивленье щадящий). А затем передвинулись в соседний бар и выпили по коктейлю.
— Гляди-ка, — вдруг сказала Аюми, — вон тот мужик, случайно, не в твоем вкусе?
Аомамэ обернулась. За стойкой сидел высокий мужчина и пил мартини. Явно бывший отличник в учебе и спорте, постепенно превратившийся в самого обычного мужика средних лет. Волосы на голове уже поредели, а лицо еще оставалось молодым.
— Может быть. Но сегодня у нас девичник, — ответила Аомамэ. — Да и в этот бар не ходят, чтобы кого-нибудь подцепить.
— Ну, это понятно! Я просто так спросила.
— Как-нибудь в следующий раз.
Аюми посмотрела на Аомамэ в упор.
— Значит, в следующий раз ты пойдешь со мной на охоту? За мужиками, я имею в виду.
— А что? — ответила Аомамэ. — Почему бы и нет.
— Вот здорово! — обрадовалась Аюми. — Если ты рядом, я готова на что угодно!
Аомамэ пила «дайкири», Аюми потягивала «Том Коллинз».
— Так что ты там по телефону говорила? — спросила Аомамэ. — Что мы с тобой лесбиянок изображали?
— А! Ты об этом, — улыбнулась Аюми. — Да так, ничего серьезного. Покривлялись, чтобы общего драйва подбавить. А ты что, правда ничего не помнишь? Сама же тогда разошлась чуть ли не больше всех!
— Ни черта не помню, — призналась Аомамэ. — Провал в памяти.
— Ну, мы с тобой разделись догола, за сиськи друг друга трогали, целовали друг дружку везде…
— Куда целовали? Даже туда? — перебила Аомамэ и, спохватившись, огляделась по сторонам.
В полупустом баре ее голос прозвенел, как сигнал тревоги. Слава богу, к их болтовне никто не прислушивался.
— Но я же говорю, мы понарошку дурачились. И языком ничего не делали.
— Ч-черт! — Аомамэ с силой потерла пальцами веки и глубоко вздохнула. — И что на меня нашло?
— Прости, — вздохнула Аюми.
— Да ну тебя. Ты-то здесь при чем? Это же я нализалась до чертиков.