Шрифт:
* * *
Почта была битком набита народом. Купить марки, отправить и получить заказное письмо, заграничную корреспонденцию, бандероли можно было лишь в одном окошечке, и к этому окошечку установилась длинная-предлинная очередь. Тяжело вздохнув, Павлик пристроился в её хвосте. Ничего не поделаешь…
Правда, в Варшаве есть и другие почты, в которых, возможно, работа организована по-умному, но туда ещё надо ехать, а эта — по дороге. Рядом жил дружок Павлика, и отсюда — прямой автобус до дома. Ехать куда-то и искать другую почту просто не было сил. Дело в том, что к дружку Павлик приезжал для того, чтобы поупражняться с гантелями, они вместе испробовали новый и совершенно
Дедушка и тётя Моника поручили Павлику отправить два письма, дедушка заказное, а тётя Моника за границу, из-за них и пришлось торчать в очереди, просто так их не бросишь в почтовый ящик. Возможно, имело смысл сначала отправить письма, а уже потом упражняться с гантелями, ну да уж чего теперь об этом говорить…
Первые десять минут стояния в очереди Павлик лишь отупело и бездумно отдыхал, совершенно не обращая внимания на происходящее вокруг него. На одиннадцатой минуте сильный толчок в спину вывел его из состояния отупелости и вернул к невесёлой реальности. Оглядевшись, Павлик понял, что стоит в помещении почты в длиннющей очереди, а толкнул его парень, который продирался сквозь цепочку людей к стоящему у окна столу. Продравшись, парень шлёпнулся на только что освободившийся стул, бухнул на стол тяжеленную толстую книгу, обложился какими-то бумагами и усердно принялся за работу. Царящие вокруг шум и столпотворение, по всей видимости, нисколько ему не мешали.
Сначала Павлик довольно равнодушно наблюдал за парнем, потом в нем пробудилась искра интереса. Знал он этого парня, точно. Но откуда? Как ни пытался вспомнить — ничего не получалось. В компании своих сверстников наверняка не встречал, тот гораздо старше, приблизительно в возрасте Рафала, двоюродного брата. Лет восемнадцать, пожалуй. Да нет, с Рафалом парень тоже никак не ассоциировался. И все-таки этого парня Павлик где-то видел. Уж очень знакомы ему ужимки парня: то, как он морщит лоб, выпячивает губы. Точно, видел его Павлик, но где?
Очередь продвигалась вперёд черепашьим шагом. И только продвинувшись на три человека, Павлик наконец вспомнил. Ну конечно же, парня он видел однажды в филателистическом клубе и несколько раз встречал в Обществе филателистов, куда приходил с дедушкой в качестве тягловой силы — помогал носить тяжеленные каталоги и кляссеры. Дедушка Павлика был не только известным филателистом, но и очень уважаемым экспертом по почтовым маркам, старейшим членом и активным деятелем польского Общества филателистов. Выходит, Павлик встречал этого парня в Обществе филателистов. И даже знает, как его зовут. Зютек! Правильно, теперь Павлик точно вспомнил, кто-то позвал этого парня — «Эй, Зютек!». Зютек значит уменьшительное от Юзеф.
Итак, проблема парня была решена, можно был? и оставить его в покое. Однако стоять в очереди было невыносимо скучно, а тут ещё какая-то бабуля застряла в окошке надолго и, похоже, намерена была торчать в нем до конца своих дней. Кажется, её бандероль потерялась, и девушка из окошка воспользовалась случаем отправиться на розыски куда-то в подсобку, а может, и по своим личным делам. В этой ситуации Зютек представлял неожиданное развлечение. Интересно, чем он там, за столом, занимается? Вон как старается, даже язык высунул, ни шум на почте, ни даже толчки ему нисколько не мешали. Наверное, чем-то жутко интересным.
Павлик принялся ломать голову. Непонятное, загадочное всегда интересовало мальчика, а тут что-то явно загадочное. Люди то и дело заслоняли Зютека, и Павлик никак не мог понять, какими же манипуляциями тот занимается с толстой книгой и своими бумагами. Нет, отсюда никак не разглядеть, придётся подойти поближе. Предупредив людей в очереди, что он тут стоит,
Толстая книга оказалась Телефонным справочником города Варшавы», рядом с ней лежала газета, на газете — тетрадь. Зютек внимательно прочитывал кусок газетного текста, потом лез в телефонную книгу, потом что-то записывал в тетрадь. Работал в поте лица. Стоя у него за спиной и заглядывая через плечо, Павлик никак не мог уразуметь, в чем же дело, ибо газета была раскрыта на странице с некрологами. Пожав плечами, Павлик вернулся на своё место в очереди. И наверняка Зютек с его газетами тут же улетучился бы из его головы, если бы не принудительное бездействие. Просто стоять и ничего не делать — это было свыше его сил!
И мальчик занялся тем единственным, чем можно было заняться в очереди — принялся думать над загадкой. Ещё стоя над головой Зютека, он подметил некоторые детали в деятельности последнего, над которыми сейчас и стал размышлять. Зютека интересовали не все некрологи, он оставлял без внимания те из них, которые извещали о какой-то годовщине со дня смерти покойного, и занимался лишь сообщениями о недавно умерших. Прочитав некролог, в котором родине и близкие с прискорбием извещали о смерти такого-то, Зютек затем разыскивал в телефонной книге по фамилии адрес усопшего и его телефон. Адрес и телефон он старательно записывал в свою тетрадь. Вот Павлик и пытался понять, зачем парню понадобились адрес и телефон человека, который недавно окончательно покинул сей бренный мир. Тщетно. Очередь подошла, а загадка так и осталась загадкой. И однако на всякий случай Павлик постарался запомнить фамилию Зютека. Он услышал её, когда Зютек сдавал в соседнем окошечке телефонную книгу и получал оставленное в залог удостоверение личности. Из-за стоящего на почте шума тому пришлось эту фамилию несколько раз прокричать. Вильчак. Зютек Вильчак — весь путь до дома Павлик проделал, пребывая в глубокой задумчивости. Автоматически толкнул калитку, пересёк двор, вбежал в прихожую. Автоматически погладил Хабра (В романах этого цикла — «Дом с привидениями», «Особые заслуги» и «Сокровища» — кличка собаки давалась в переводе на русский язык. Chaber (польск.) — Василёк.), радостно приветствовавшего его, автоматически отдал дедушке квитанцию на письмо и поспешил к сестре. Яночка, хоть и на год моложе брата, была очень умная девочка, а в разгадывании всяких тайн и загадок отличалась особым умением.
Вот и теперь, когда брат рассказал о случившемся и засыпал её вопросами, она с ходу ответила на один из них:
— А куда ему было идти? Только на почту. Наверняка новой телефонной книги у него нет, её вообще ни у кого нет, вот и пришлось просить на почте, хоть он наверняка и сам был не рад переписывать покойников на глазах у всех. А газета какая?
— «Жиче Варшавы».
— Старая?
— Да нет, сегодняшняя.
— Ну вот видишь…
— Что «видишь»? — с раздражением произнёс Павлик, усаживаясь. — Я и сам понимаю, что он торопился, поэтому и на почту попёрся. А зачем ему адреса покойников? На поминки собрался?
— Квартиры, — коротко ответила сестра.
— Квартиры? Зачем? Хочет туда вломиться? Или прибрать к рукам?
— Не знаю, но квартиры сейчас — самое прибыльное дело. Может, надеется у наследников перекупить. А может, работает на тех, которые этим занимаются, вот он каждый день и выписывает адреса.
— Так-то оно так, но знаешь… — не договорил Павлик и покрутил головой.
Подняв голову от разложенной на столе головоломки, Яночка внимательно посмотрела на брата. Всем своим видом мальчик выражал такое сомнение, что его просто невозможно было проигнорировать.