20-ть любительских переводов (сборник)
Шрифт:
– Это хитин? – предполагаю я, – хитин, который образует экзоскелеты земных насекомых? Но в этом случае, состав из серы, вместо кислорода, не так ли?
– Я бы так не сказала, – отвечает Наамла.
– А как бы ты это объяснила?
– Ну… у нас нет возможности в точности узнать, как устроены молекулы, из-за того, что они слишком быстро разрушаются при таком давлении, вы же согласны с этим, капитан? Так что мое объяснение сводится к тому, что все три вытяжных шкафа переполнены и я вынуждена немедленно изолировать лабораторию.
«Вот что значит,
За пределами лаборатории находится аварийный душ и тренажерный зал.
– Направляюсь к тебе, – я плыву горизонтально, прокладывая себе путь из модуля управления в соединяющий туннель, – скоро буду.
– У меня щипят глаза, прям горят огнем, – сообщает Наамла, – похоже слезы, только усугубляют ситуацию, влага окисляет…
Я влетаю в тренажерный зал.
Мы сталкиваемся.
Фиксирую её лодыжками. Левой рукой, щелкнув замок, снимаю её шлем.
Не пойму, как ядовитые газы проникли внутрь. Я проверила все скафандры, кроме того, в который была облачена Наамла.
Сдается мне, что ощущаю запах тухлых яиц.
– Не двигайся, успокойся и замри, – приказываю я. Её влажные темные ресницы, лежат на смуглых щеках, словно водоросли, выброшенные на берег.
– Приоткрой глаза.
– Пожалуйста, никакой воды, – умоляет Наамла, – кислород отсутствует, мне нужно…
– Тебе необходим азот, – сообщаю я, – задержи дыхание.
Она не дышит и открывает глаза. Я наблюдаю округлые и мягкие зрачки. Они покрыты капиллярами, их влажность ужасает. Но почему-то я не кричу. СОВСЕМ НЕ КРИЧУ. Вместо этого, я спокойно открываю клапан в своем умном скафандре, где уровень азота чуточку ниже температуры тела. Направляю свою замороженную правую руку, левой, как пожарный шланг.
Газообразный азот, заставляет её жгучие слезы, испариться.
Орбита Меркурия.
Песенка в голове: «Это моя вечеринка (И я заплачу, если захочу)». [71]
Зрачки!
Придется нам совершить посадку, на поверхность этого шустрого и маленького ублюдка.
– Печать ускорителя частиц, закончена, – информирую я, – но выстрелить отсюда, не повредив Китовую Акулу, будет сложно. Придется прижать сопло прямо к поверхности.
– Это будет нелегко, – отвечает Наамла, – даже здесь, на Меркурии.
71
«It’s My Party» — песня наиболее известна в исполнении американской певицы —Лесли Гор, чья версия вышла отдельным синглом в апреле 1963 года. На тот момент певице было 16 лет, и этот сингл стал её дебютным. Песня в её исполнении стала большим хитом, достигнув, в частности, 1 места в США, и 9 места в Великобритании.
Итак, нам потребуется помощь.
Я проверяю список обслуживающих роботов общего доступа, все они бродят по всей длине комплекса «MINE-Z».
«Ага, вот. Робот-копатель марки — Lay-BoR, он сможет транспортировать ускоритель частиц, и лучше бы закопать его на глубину не более 0,7 метра, чтобы он не расплавился и не превратился в шлак. Придется осуществить посадку, как можно ближе к шлейфу».
Кинула взгляд на экраны Наамлы. Так, она уже занимается этим. Определенно более квалифицированней, чем не вылупившееся яйцо. Потеря Джихада Диба – это моя выгода.
Чувствую себя самодовольной до момента, пока мой стажёр не молвит с довольно сильной иронией в голосе: «Капитан, полмиллиона литров азота, готовы к охлаждению. Историческая встреча цивилизаций, неизбежна. Остается только решить капитан, какую речь вы собираетесь произнести».
Орбита Меркурия.
Застрявшая песня в голове: «Восход плохой Луны». [72]
– Еще больше меркурианцев, покончили с собой, – докладывает Наамла, – пока нас носило на темной стороне. Как ваша речь, капитан, готова?
Сообщение, речь. Да мне сейчас надо запрограммировать ускоритель частиц, до момента посадки, до момента, когда робот закопает сопло и мы его запустим.
«Вот что я собираюсь произнести? Моё сообщение, должно учитывать их послание, и как это будет выглядеть? Немного математики, немного смерти, так что-ли? Хм… математика и смерть. Вот из чего состоит вселенная».
72
«Bad Moon Rising» — песня американской рок-группы Creedence Clearwater Revival, с их альбома 1969 года Green River.
Поэтому и возникает вопрос, да за все время нашего существования на Земле, мы когда-нибудь овладели реальным межвидовым общением? Мы не смогли даже управиться с обезьянами, что уж там говорить о радикально иной жизни.
– Еще не готова, – отвечаю я.
«Например, вот как скажем человек общается с деревом? Вы выясняете, чего оно хочет — света, воды, чего-то еще, и обеспечиваете этим дерево. И оно растет и тянется навстречу им. Все, сообщение получено».
– У моего отца, есть некоторые соображения, по этому поводу, – информирует Наамла.
«Итак, как дерево общается с обезьяной? Оно говорит: «Обезьяна, мне нужно, что бы ты посеяла мои семена, пожалуйста, съешь их и покакай ими потом?» Нет конечно. Надо просто завернуть семена в то, что желает обезьяна. И что она желает? Правильно, фрукты».
– Держу пари, что так и есть, – рассеянно ответила я.
Эти большие старые омары с тухлыми яйцами, думают, что мы хотим их съесть. Вот почему они сами выбрасываются на берег на подходящем расстоянии от того места, откуда поступают их сигналы.