20-ть любительских переводов (сборник)
Шрифт:
Это было значительное размышление. Эта была мысль, которая несла в себе слишком много, понятие доверия, понятие отсутствия доверия и гораздо больше, чем само понятие обмана.
Когтистый Дрон доставил ее к астероидам на украденных крыльях и неуклюжих двигателях. Сестра прогоняла руду через свои бункеры до того предела, пока не набрала достаточно металла.
Потом они вернулись и Когтистый накормил металлом Брата, все еще запертого в своей камере. Когда дневная работа была закончена, он запер Сестру в ее собственной клетке и ушел.
Сестра
Корабль представлял собой крошечную сферу и в центре его было крошечное солнце. Сестра даже замерла, когда увидела это явление в первый раз, а Когтистый при этом рассмеялся над ее замешательством.
— Ты видишь его, да? Солнце, – гордо спросил он.
— Я вижу его, — ответила она, — но я не понимаю, — даже самое маленькое солнце, во много раз больше этого.
— Ты правильно понимаешь. Были глупые расы, которые пытались построить стены вокруг настоящих солнц, чтобы сохранить всю энергию для себя, а не истекать ею в пространство. Это нереально. Не хватит материи, даже если вы разденете целые солнечные системы. Расы вымирают прежде, чем это делается.
— Ты же знаешь, что такое гиперпрыжок, через так называемые ворота?
— Я видела один раз такое, — ответила Сестра.
— Есть такие одни, в центре звезды, с тысячью конечных точек. Так вот одна из этих точек здесь. Поэтому у этого корабля есть только клочок солнца, мельчайшая фракция, проходящая через ворота, шириной всего в несколько атомов. И этого достаточно чтобы подпитывать всю нашу мощь.
— Так вот почему мы не почувствовали никаких признаков энергии, снаружи корабля, — резюмировала Сестра.
— Верно, верно, — хихикал Когтистый Дрон, — корабль не позволяет ничего выбрасывать в вакуум. Вся сила солнечно клочка — наша.
Сестра не видела остального корабля и понятия не имела, что находится по ту сторону крошечного солнца. Она знала только о двух тюремных клетках, коридоре и ряда трюмов. По ту сторону трюмов находилась остальная часть солнечной системы. Когтистый Дрон вцеплялся своими когтями-захватами в специальные поручни, на спине Сестры и летел с ней к следующему астероиду. Пока они летели, Сестре пришло в голову что он был очень искусен, на их украденных крыльях.
И она осторожно это подметила, что он уже однажды был крылатым.
Когтистый оставил ее на астероиде: «Я вернусь», – предупредил он ее, взмывая ввысь.
«Вернется ли?»
Эта мысль подрагивала в ее электрических цепях. Она не верила Дрону. Он мог… обманывать.
Строки кода терпели неудачу и взрывались сообщениями об ошибках. Она беспощадно их перезаписывала. Ложь. Она была чем-то вроде ошибки, которую она понимала. Всегда можно было ошибиться, узнать, что ты ошибаешься и откорректировать себя. Ложь была умышленной ошибкой и проявлением другой ошибки. Ошибкой без исправления. Ошибкой, введенной по выбору.
Когтистый мог лгать.
И Сестра могла… так же… лгать.
Она перетирала камни в пыль, пытаясь обернуть свое бесхитростное программирование вокруг концепции. Еве было передано знание добра и зла, а Сестра должна была создать это знание для себя из первых принципов, и этот процесс не был таким быстрым. [84]
В ее бункере лежал коричневый камешек. Сестра направила на него внутренние сенсоры и подумала: «Я могла бы сказать, что это был черный камешек. Я могла бы сказать об этом кому-то еще, что он был черным. Если бы они этого не видели, то и не знали бы».
84
"И произрастил Господь Бог из земли всякое дерево, приятное на вид и хорошее для пищи, и дерево жизни посреди рая, и дерево познания добра и зла". (примеч. переводчика — Еве то было передано, а вот Сестре пришлось самой консолидировать свою программу, под возникшую ситуацию.)
Если бы она была человеком, она бы глубоко вздохнула. Она щелкнула своими клешнями и написала в своем сетевом журнале: «Это черный камешек».
Незнакомая паника охватила ее. Она выхватила камешек из бункера, метнув все свои сенсоры к нему на случай, если он почернел, и она случайно изменила вселенную. Но он все еще оставался коричневым, что показалось одновременно, как и ужасным моментом, так и моментом облегчения.
Она бросила камешек в одну из своих внутренних камер хранения. Она не хотела избавляться от него, на случай если вдруг забудет, что он был коричневым. Это казалось вполне вероятной перспективой. Что делает ложь, когда ты ее отпускаешь? Восседал ли он неподвижно как камешек, или же он начал вращаться в цепной реакции, как радиоактивная частица? Слишком многого она не знала.
Появился Когтистый Дрон, он направился вниз, чтобы поднять ее и отнести к следующему месторождению металла.
— Что-то ценное есть? — требовательно вопросил он.
— Здесь был черный камешек, — ответила Сестра, ожидая при этом, что он пронзительно закричит на нее, за ее фальшь.
— И? — нетерпеливо поинтересовался ее конвоир, — был ли в нем пригодный для использования металл?
— Нет, — ответила Сестра, и это было правдой, независимо от того, был ли камешек коричневым или черным.
— Бесполезно, — недовольно произнес он, — и все эти астероиды бесполезные…
— Необходимо найти несколько заброшенных горнодобывающих аванпостов, если я хочу получить металл для своих крыльев, — подытожил он.
Ложь осталась в силе. Дрон ее не уловил. Он поверил, что она видела именно черный камешек. Он распространила преднамеренную ошибку.
Вселенная поднялась, развернулась и приземлилась в другой формации, но только в ее микрочипах. Когтистый ничего не заметил. Сестра молча висела на его когтях и снова посмотрела на камешек, чтобы еще раз увериться, что это была не ошибка.