2007 № 08
Шрифт:
Миры сменяются — один причудливее другого. В одном царит закон здорового образа жизни, его обитатели, подгоняемые ударами тока, бегут «от инфаркта к инсульту». Во втором Москва разбита на множество государств, и даже некоторые дома имеют суверенитет… Есть мир фашистской диктатуры. Есть мир, жители которого покинули Землю и поклоняются святому Гагарину… В этой фантасмагории реальность причудливым образом сплетается с диковатой фантастикой, жанровые клише мелькают, словно булавы в руках у жонглера.
Андрей Щербак-Жуков
Олег
ОРУЖИЕ ВОЗМЕЗДИЯ
Москва: ЭКСМО, 2007. — 416 с.
(Серия «Легенды»).
20 000 экз.
Фантаст, ни разу не надкусивший горбушку реализма, все равно что сочинитель верлибров, не написавший ни одного регулярного стиха. Он вполне любим «своим» кругом, а за пределами оного вроде как специалист без диплома, доверия не внушает. Фантаст Дивов еще в «Толковании сновидений» деликатно намекнул, что в форматной, тщательно подогнанной одежке жанровой литературы ему тесновато. И время от времени осторожно, небольшими шажками-рассказами пробовал пройтись по ухабистой для цеховых собратьев дороге — к иным сюжетам, формам, иной языковой пластике…
Не удержался — сделал книгу. Книгу отменной прозы. Очень смешную, очень ехидную и одновременно очень трагическую. Не надо быть оракулом, чтобы предсказать: на будущий год «Оружие…» не попадет в списки жанровых наград, но наверняка окажется в номинационной таблице «Большой книги» и «Нацбеста». И вероятно, прорвется в шорт-лист.
Роман — многоцветный веер историй из жизни самого автора в годы срочной службы в рядах Советской Армии. Тут хватает ностальгии и яростного неприятия Системы, смеха до колик и жесткой дивовской «социалки». Здесь и мемуарные записки, и армейские байки, и комический трагифарс, и героическая поэма… Сам автор назвал роман трагикомедией.
Смешного, однако, в книге больше. Писатель старался. «Оружие» — книга сугубо мужская. Она для тех, кто Там был и для тех, кто Там будет. Последним особенно рекомендую в качестве учебника по выживанию.
«А при чем же тут фантастика?» — спросите вы. А разве это не фантастика, что вопреки тем чудовищным порядкам, которые царили в Советской Армии, мы умудрялись оставаться мощнейшей военной державой! Дивов написал реалистическую, очень честную (и светлую, кстати) книгу о фантастической жизни в фантастической стране. Хотя кто-то, уверен, посчитает эту историю альтернативной.
Евгений Харитонов
ДЕЛА ИЗДАТЕЛЬСКИЕ
Терри Пратчетт:
«ДОБРО, ЗЛО, МИЛОСЕРДИЕ ПРИВНОСЯТ В МИР САМИ ЛЮДИ»
Подобного читательского ажиотажа Москва не видела давно. Желающие подписать книгу образовали километровую очередь. А герой всего этого хеппенинга английский прозаик Терри Пратчетт, чей приезд в столицу организовали издательство ЭКСМО и британская сторона, едва не падал с ног от усталости… Несмотря на это, писатель все же сдержал свое давнее обещание дать эксклюзивное интервью журналу «Если», который на протяжении многих лет не оставлял без внимания ни одной новой книги автора.
В начале июня в издательстве ЭКСМО вышел «Пятый элефант», очередная и, по отзывам фэнов, едва ли не самая сложная и масштабная книга из цикла «Плоский мир». На сей раз командору Ваймсу и его супруге Сибилле пришлось отправиться с ответственной дипломатической миссией в Убервальд — страну, где царит равновесие сил между вампирами, вервольфами и гномами, а люди служат лишь фоном для этого странного троевластия. А заодно расследовать загадочную пропажу Каменной Лепешки — тронного камня, без которого невозможно возведение на престол очередного Короля-Под-Горой.
В то же время капитану Моркоу и констеблю Ангве приходится решать свои личные проблемы, но эти личные проблемы по понятным причинам опять же ведут в Убервальд — ведь констебль Ангва принадлежит к старинному роду вервольфов, а равновесие сил в Убервальде, кажется, начинает нарушаться, причем не без помощи родни Ангвы… А тут еще сопровождающие дипмиссию в сверхконсервативный Убервальд представители нацменьшинств Анк-Морпорка — феминистка-гном Шельма (ныне Шелли), Задранец и тролль Детрит, плюс загадочный Иниго Сепаратор, навязанный Ваймсу патрицием Витинари… В общем, понятно, что путь дипломата Ваймса, официального представителя вольного Анк-Морпорка, не будет усыпан розами…
— Начиная цикл о Плоском мире, вы знали, что он разовьется в столь сложное полотно?
— Понятия не имел. Меня часто спрашивают: как можно было придумать такую замысловатую конструкцию? Я воспринимаю этот вопрос, скорее, как риторический — я ее не придумывал. Она развивалась сама по себе. По мере написания.
— Первая ваша книга, посвященная Плоскому миру — «Цвет волшебства» — явно отличается от последующих. Она более пародийная, в ней больше черного юмора.
— Я бы сказал, отличаются первые две. «Цвет волшебства» и «Безумная звезда». Вы говорите об эволюции. Я становился старше, учился по мере написания, овладевал инструментарием… И начал лучше понимать, что именно хочу делать. Поначалу я еще не очень представлял себе, какие возможности предоставляет Плоский мир. Первые два романа — это просто забавные приключения и путешествия, не больше; там много шуток, гэгов, но, если честно, они меня самого теперь слегка раздражают. Сейчас — имея нынешний опыт — я, наверное, написал бы все это по-другому.
— То есть сейчас вы воспринимаете Плоский мир как способ донести до читателя какие-то важные для вас идеи?
— Вот это очень-очень русский вопрос. Вы понимаете, я не пишу беллетризованных трактатов. Я пишу книгу — и в ней идеи играют не меньшую роль, чем сюжет и персонажи. Но и не большую. Идея должна органично встраиваться в книгу, но, если так можно выразиться, на общих основаниях. И она должна быть универсальной; например, во многих более поздних книгах цикла я пишу о застарелой взаимной вражде, фактически о холодной войне гномов и троллей, о ксенофобии. Люди говорят: «А, мы знаем, это о…», — и называют какую-то конфликтную, враждующую пару стран… Или — о «Патриоте»: «А, это ведь вы о ситуации на Ближнем Востоке!» Я в ответ: «Нет, я писал обо всех ситуациях сразу!» Хотя, если честно, на Ближнем Востоке всегда какая-нибудь та еще ситуация… Этот регион — сам по себе ситуация. Не вижу причины, по которой тролли и гномы вели бы себя умнее любых других разумных существ.