2007 № 08
Шрифт:
«Зодиак» начинается как повесть молодежная и контркультурная. Вполне уместно смотрелась бы книга и в серии «Альтернатива». Фантастический элемент минимален, субкультуре борцов за экологию уделено гораздо больше внимания, да и прописана она более интересно. Музыка бунта, песни протеста были бы подходящим саундтреком для книги. Однако во второй части действие сворачивает на территорию триллера.
Сэнгеймон Тейлор — один из «экстремистов охраны окружающей среды» — сталкивается с крупными корпорациями, загрязняющими акваторию Бостона. Перипетии сюжета показывают, как романтика молодежного бунта оборачивается смертельной угрозой не только для героя, но и для большинства бостонцев.
«Зодиак», конечно, выглядит сыровато на фоне прочих текстов Стивенсона. Но и достоинств у него немало: запоминающиеся характеры, авторская ирония и фирменный стивенсоновский
Поклонники Нила Стивенсона прочтут книгу в любом случае. А вот остальным стоит начать свое знакомство с других романов автора, к примеру «Алмазного века» или «Криптономикона».
Сергей Шикарев
Вячеслав РЫБАКОВ
ЗВЕЗДА ПОЛЫНЬ
Москва: ЭКСМО, 2007. — 416 с.
(Серия «Русская фантастика»).
8100 экз.
Новый роман Вячеслава Рыбакова так и просится в «актуальную тему». О сведении фантастического элемента к минимуму — созданием в наши дни некоего полугосударственного городка гениев, упрятанного в сущую глушь и занятого разработками по освоению космоса, уже никого не удивишь. О полном преобладании «публицизма» над «художеством» — вплоть до того, что лексические характеристики принципиально различных персонажей у Рыбакова, имеющего репутацию разборчивого стилиста, порой совершенно идентичны. О позиции значительной части современных русских образованных людей, наперекор всему ставящих во главу угла творчество и развитие. О заметном дрейфе Рыбакова в сторону христианства.
Да только все не так. Все мимо. Над страницами романа витает великолепная авторская интуиция, предъявляющая потаенную правду нашего времени. Огромное количество интеллектуалов сейчас как будто погрузилось в полусон. Не работает на полную катушку. Выживает в условиях тесных и некрасивых. Отстраняется от жизни или понемногу жертвует собственную личность в угоду мелкобытовой суете и повседневным конфликтам. Тысячи, десятки тысяч хотят получить большое настоящее дело. Послужить своей стране. Сдвинуть с мертвой точки великие задачи, брошенные когда-то за рыночным недосугом. И вся их огромная творческая сила, дай ей только шанс, устремится ввысь, будто пружина, сжатая до отказа, а потом отпущенная. И если правительство еще не созрело или не из того материала создано, чтобы дать этой накопленной энергии настоящую цель, то пускай хотя бы отечественные предприниматели потихоньку, таясь и отбивая наскоки, привлекая к нефальшивому делу изголодавшихся по серьезной работе людей, примутся строить дорогу в будущее.
Ведь космос у питерского фантаста — это и есть будущее. Мечта не умерла. Вот правда, которую сумел сказать Рыбаков.
Дмитрий Володихин
Чарлз СТРОСС
НЕБО СИНГУЛЯРНОСТИ
Москва: АСТ, 2007. — 381 с.
Пер. с англ. М. Б. Левина.
4000 экз.
Чарлз Стросс — одна из новых звезд британской НФ. Нашим читателям он известен по отличной повести «Очень холодная война» и рассказам в журнале «Если». Рецензируемый же роман — явно не лучшее детище Стросса, хотя он и дает представление о творческой манере и мировоззрении автора.
Итак, в середине XXI века человечеству в очередной раз не повезет: некая почти божественная сущность, прозванная Эсхатоном, разбросает 90 процентов населения Земли по планетам Галактики. После этого Эсхатон потребует, чтобы люди следовали одному важному правилу — ни в коем случае не нарушали принципа причинности в ходе экспериментов. Тех же, кто ослушается, высший разум попросту сотрет в порошок, взорвав ближайшую звезду…
Позже мы узнаем, что Эсхатон — не просто задуривший божок, а результат развития человечества, итог его приближения к Точке Омега. И запрет на игры с принципом причинности необходим для выживания как людей, так и самого сверхсущества. Потому, когда некая Новая Республика, созданная изгнанниками из Восточной Европы, попытается во время военной операции нарушить принцип, то в дело вмешаются агенты Эсхатона…
Вот тут-то и начинаются проблемы. Прописывая Новую Республику, Стросс неожиданно ушел от основного сюжета совсем в иные дебри. Из всех щелей поперли культурологические антирусские комплексы, заложенные в англосаксонской традиции. «Небо сингулярности» — красноречивый образец ненамеренной интеллектуальной русофобии в НФ. Автор не то чтобы изначально плохо относится к России. Он ее просто не понимает, а потому и не приемлет, целиком солидаризируясь с главными героями, исполненными отвращения к реакционной и мракобесной Новой Республике. Однако раздражает даже не русофобская позиция автора, а то, что, увлекшись к середине книги весьма примитивной «этнополитологией», писатель загубил интересный сюжет.
Глеб Елисеев
Дмитрий ЛИПСКЕРОВ
ЛЕОНИД ОБЯЗАТЕЛЬНО УМРЕТ
Москва: Астрель — АСТ, 2007. — 384 с.
7000 экз.
Есть такой старый анекдот: мальчик стоит у входа в кинотеатр и требует с входящих по 10 копеек, иначе он расскажет — кто в фильме убийца. В роли такого мальчика решил выступить и Дмитрий Липскеров, раскрыв в заглавии концовку романа. Такая ситуация, можно сказать, весьма символична для мэйнстрим-авторов на поле фантастики. Они никак не могут понять: если ты берешь на вооружение фантастические приемы, то надо хотя бы пытаться соответствовать неким правилам. Фантастика — жанр сюжетный, а раскрытие концовки означает смерть сюжета. В результате сколько бы нереалистических элементов (сверхразум, левитация, бессмертие) ни внедрял автор в текст, роман все равно останется «толстожурнальным». Хорошо написанным, с большим количеством «вкусных» моментов, причудливыми переплетениями судеб и… абсолютным отсутствием логики, когда дело касается нереалистичной части. Скажем, один из двух главных героев, Леонид, жизнеописание которого начинается с состояния эмбриона, по ходу становится банальным грабителем (зачем нужны деньги сверхчеловеку, способному летать и годами обходиться без пищи?), а весь смысл его существования сводится к поиску идеального, пардон, соития. Теме «про это» посвящена большая часть страниц — многочисленные герои долго и подробно совокупляются (впрочем, после секса с медведем, описанного в одном из прошлых романов Липскерова, нынешние сцены выглядят даже несколько пуританскими). Автор пытается свести воедино все распускающиеся сюжетные нити, в концовке связывая их грубыми узлами, но все равно роман остается набором отлично написанных рассказов, перемешанных между собой. Особенно хороша сквозная история второй главной героини — бессмертной старухи-снайперши Ангелины Лебеды. Ее биография, начиная с военных лет — самая интересная часть текста. И ведь почти без фантастики.
Илья Североморцев
Ольга ЛУКАС, Евгений ЛЕСИН
ПО КАБАКАМ И МИРАМ
Москва: Гаятри, 2007. — 128 с.
3000 экз.
В ассортименте у писателей есть немало способов отправить своего героя в мир, альтернативный нашему. У приверженцев психоделической фантастики есть понятие «трип»: буквально с английского «путешествие», в данном же случае путешествие в иллюзорные миры.
Оригинальный вариант русской психоделики предлагают читателю Евгений Лесин и Ольга Лукас. Герои их повести, которых так и зовут Лесин и Лукас, под воздействием местного психотропа (алкоголя) отправляются в необычное странствие, пронизывающее целую череду альтернативных миров.
Все начинается с того, что двух «продажных журналистов» хозяин нового пафосного кабака «Послание президента» привлекает для пиар-компании: мастера пера должны обругать все питейные заведения в районе. Выпив с заказчиком, подрядчики отправляются на задание. Однако заведения им попадаются все более и более странные. Сначала они оказываются в кабаке, находящемся в фойе метро «Усачевская», которое якобы строили между станциями «Спортивная» и «Университет». Дальше больше — герои оказываются в питейном заведении, открытом в универмаге «Детский мир» на Лубянке, а оттуда уже недалеко идо подвалов… Герои попадают в доведенный до гротеска мир репрессий 30-х годов. Выбравшись оттуда, они оказываются в кафе «Антигламур», где их встречают «охранники в трусиках танго с перламутровыми пуговицами на гульфиках».