2008_51(599)
Шрифт:
Польстим авторитетнейшему Деду Хасану и попробуем представить, что ему поручено реформировать армию. С чего бы он начал? Взялся бы за старое, чему научила прежняя жизнь - распродавать налево и направо военное имущество. Характеризуя действия главного военного реформатора, президент Академии геополитических проблем генерал-полковник запаса Л. Ивашов писал, что тот, «похоже, не взваливая на себя ответственность за оборону страны, выступает в роли, прежде всего, предпринимателя. Все, что имеет хорошую стоимость (здания, земельные участки), отнимается у Вооруженных Сил и продается». Сей сказ, конечно, не про Деда Хасана, у которого, да простит он нас, кишка тонка для высот, где крутятся несчитанные миллионы и миллиарды.
Речь идет о министре обороны, правой руке президента-Главковерха. Смысл его
– Мне называют фамилии, в том числе и супруги министра, которая участвует в этих делах. Судя по кадровым назначениям, он вводит на руководящие посты в Минобороны своих компаньонов, ставя их на главные управления... И сегодня Сердюков остается владельцем бизнеса. Открыто называются места, куда и с какой целью он летает на спецсамолете - воздушном командном пункте Минобороны. Повторяю, я не вижу других задач в поведении Сердюкова, кроме получения прибыли».
Колоритный образец девелопера в лице Деда Хасана, остро переживающего за судьбу олимпийских миллиардов, не выходит из головы. Скорее всего, одним из славных его дел по укреплению обороноспособности страны, как и у Сердюкова, стало бы переодевание воинов. Он так же по простоте душевной мог перепутать смену воинской формы с реформированием армии. И выложить кутюрье Юдашкину 70 млн. руб., чтобы тот испытал свой гений в стиле «милитари». Когда Путин, тогда еще президент, одобрил изделия рублевского любимца, вдруг выяснилось, что денег на «реформирование» в казне нет. В трехлетнем бюджете на 2009-2011 гг. заложено всего-навсего 30-40% средств от реальной потребности вещевого обеспечения армии.
Никаких денег не хватит, чтобы и волки были сыты, и овцы целы! Посему приходится массово урезать офицерский корпус и готовящие командиров учебные заведения, в 10 раз сокращать Сухопутные войска, а части ВВС и ПВО - в два раза! Наряду с ними открыт огонь по штабам: центральный аппарат Минобороны и главные управления Генштаба, как сообщалось в прессе, в скором времени уменьшатся более чем наполовину. В том числе и Главное оперативное управление - мозг армии. Военному эксперту В. Литовкину по этому поводу остается только вздыхать: «Непонятно, какой именно облик армии создается под руководством нынешней военной верхушки, для предотвращения каких войн она будет готовиться, с кем, если придется, станет воевать и какими средствами». Обобщая художества министра обороны, генерал Ивашов предостерегает: «В категории угроз существует в качестве одной из главных неспособность распознать угрозу. Сегодня (если мы не имеем дело с явным предательством) для России это и есть главная угроза ее существованию». Армию, как и государство в целом, можно сравнить с лежащим на операционном столе больным, над которым колдуют шустрые пацаны в белых халатах с повадками ненасытных лавочников. Они боятся только одного - чтобы пациент не очнулся от информационного наркоза.
Конечно, хотелось бы верить, что рожденная криминальной революцией власть, вышедшая из стихии организованной преступности, использованной для развала Советского Союза, наконец, обрела человеческое лицо. К сожалению, в том, что произошло в Южной Осетии, обнаруживаются общие черты с так называемыми межнациональными конфликтами, которые раздирали границы СССР в последние годы его существования. Прежде всего, это относится к подрывной деятельности вскормленных властью преступных группировок.
Как в горбачевские времена, Кремль и сегодня не волнует по большому счету судьба государства. В стране по-прежнему царствуют беззаконие и безответственность! Новое сейчас - это то, что во власть вместе с выхлопами криминального мира проникли его нравы и понятия. Россия для них - это море разливанное лежащих под ногами баснословных богатств. Страна с насущными заботами ее граждан, государство с его нуждами погрузились в бурлящие мутные воды криминального половодья. На поверхности видна одинокая лодка, в которой сидит теплая компания - Дед Мазай и любые его душе непотопляемые зайцы.
И. БОЛТОВСКИЙ
ИСТОРИЯ
ДОСТИЖЕНИЕ
В этом году исполняется 50 лет с момента достижения советскими полярниками геометрического центра Антарктиды, который получил название Полюса недоступности, так как является самой труднодоступной для человека точкой нашей планеты. В конце 1957 г. начала работу 3-я Советская антарктическая экспедиция, начальник которой Герой Советского Союза Евгений Иванович Толстиков принял решение добраться до самого центра белого континента. К этому времени ученые во много раз больше знали о видимой стороне Луны, чем о внутренних районах Антарктиды. 26 декабря 1957 г из обсерватории «Мирный» вышел санно-гусенечный поезд с целью создания промежуточной базы. С учетом предыдущих походов был сконструирован новый тип тягача с более широкими гусеницами и снабженный компрессорами, безотказно обеспечивающими сохранение мощности в условиях разреженного высокогорного воздуха. Участники похода имели кислородные маски. Еще одно усовершенствование - это цельнометаллические сани для перевозки грузов.
17 февраля 1958 г экспедиционный отряд прибыл в назначенную точку и приступил к сооружению внутриконтинентальной полярной станции «Советская», которая должна стать промежуточной базой на пути к Полюсу недоступности. Торжественное открытие состоялось при температуре -56 градусов Цельсия. Здесь, на высоте 3700 м над уровнем моря и в 1420 км от побережья, остались на зимовку для проведения наблюдений пять ученых связанных с остальным миром только при помощи радиотелеграфа. Наступала антарктическая осень с сильными штормовыми ветрами (в южном полушарии февраль соответствует нашему августу), поэтому поход к главной цели отложили до следующей весны. Участники похода вернулись в «Мирный». На наших внутриконтинентальных станциях, расположенных на пути к Полюсу недоступности, зимнего затишья (если о нем вообще может идти речь) не будет. Начальник экспедиции Толстиков трубит сигнал атаки. Предстоит взять последний бастион шестого континента. В холодный период в «Мирном» слишком часто дуют штормовые ветры, и ремонт техники в это время осуществить невозможно, а она полностью изнашивается в ходе летних походов. Тем не менее механики в спокойные дни восстанавливают былую мощь гусеничных машин, и они готовы сделать дальний бросок к заветной цели.
23 октября 1958 г. санно-гусенечный поезд в составе шести тяжелых тягачей «Харьковчанка» и вездехода «Пингвин» и семи саней-прицепов отправился в глубь снежных просторов самого южного материка. 12 ноября исследователи прибыли на внутриконтинентальную полярную станцию «Комсомольская». Здесь поезд переформировали. Для доставки грузов на станцию «Восток» было намечено отправить три тягача и один вездеход, а к Полюсу недоступности - пять тягачей и один сопровождающий вездеход с горючим. Занимались ремонтными работами и только 20 ноября двинулись в путь. Снег был рыхлым, глубина колеи достигала 50-60 см, тягачи буксовали, и приходилось идти сцепом по две-три машины. Наиболее часто ломались пальцы траков гусениц. Сменять стальные пальцы с помощью кувалды в таких условиях очень трудная работа. Даже видавшие виды водители ощущали высоту и кислородную недостаточность. В 230 км от «Комсомольской» после заправки тягачей горючим вездеход повернул обратно. На нем пришлось отправить двух водителей, заболевших горной болезнью.
29 ноября прибыли на станцию «Советская», где в течение нескольких дней ученые вели исследовательские работы, а водители готовились к последнему этапу похода. Несмотря на частые поломки дизель-генераторов и особо суровые условия климата прошедшая зимовка работавших на «Советской» ученых прошла успешно, ибо был очень качественный отбор кандидатов на эту станцию. Удалось выполнить намеченную программу. 30 ноября сюда самолетом прибыл начальник 3-й антарктической экспедиции Толстиков. Прежде всего он выяснил состояние здоровья участников похода. Результаты оказались неутешительными. Пришлось отправить самолетом в «Мирный» еще троих: водителя и двух сейсмологов. Это ставило экспедицию в трудное положение, но рисковать здоровьем людей было нельзя. Опыт показал, что не каждый организм может вынести напряженную работу в разреженном воздухе высокогорья, да еще в условиях низких температур.