2009 № 9

Логинов Святослав Владимирович

— Это было ужасно, — сообщил он непонятно кому.

— Наверное. Вы оправились?

— Никак нет. Позвольте выйти на пару минут.

Эльза расхохоталась, и счастливый осознанием пришедшей любви Бауэр — вместе с ней. Бляйхродт спрыгнул в снег и исчез за кормой вездехода.

— С фантастической победой вас, фройляйн, — поздравил Эрих, лишь бы что-нибудь сказать, пока они не двинулись навстречу новым опасностям. — Целая бригада русских!

— И вас, обер-лейтенант, — отозвалась девушка. — Только перестаньте причитать. Вам не к лицу.

— Она неожиданно резко придвинулась к Эриху и поцеловала его в губы — мимолетно и нежно, так, что почти нельзя было понять, случилось это или нет.

— А как же...

— Молчи! — приказала она.

* * *

Бауэру самому пришлось сесть за руль — Бляйхродта все еще трясло после пережитого. В полном молчании они пересекли место невиданного побоища. Обер-лейтенант старался объезжать мертвых, но тех было слишком много, и время от времени машина неприятно подпрыгивала.

— Меня мучает один вопрос, — признался наконец Бауэр. — Почему, имея такой устрашающий излучатель, рейх применил его только сейчас?

— Должно быть, вы невнимательно слушали последнюю мюнхенскую речь фюрера, — покачала головой Эльза. И наставительно процитировала: — «Моя практика — применять новое оружие только тогда, когда старое становится фактически бесполезным!».

До Тингуты добрались без помех — буквально долетели по гладкому снежному полю. Возле железнодорожного переезда перед вездеходом выросли из сугробов четверо солдат и унтер-офицер. Позади них из-за кирпичного завала прямо в лоб прибывшим смотрел ствол двадцатимиллиметрового зенитного автомата. Бауэр поторопился убрать газ и остановиться.

— Стоять! Документы!

Эльза привстала и распахнула парку, продемонстрировав на правой петлице две вышитые серебряной нитью руны «зиг», а на левой — четыре квадратные «шишечки» штурмбанфюрера:

— Вы действительно хотите проверить у меня документы?

Потрясение, которое отразилось па лицах солдат, было красноречивее слов.

— Э-э-э... Фрау...

— Фройляйн! — раздраженно поправила госпожа штурмбанфюрер. — Кто старший караула? Мне нужен провожатый до штаба дивизии.

Примыкавший с юга к станции поселок больше напоминал обитель призраков, чем жилище людей. Прогоревшие и рухнувшие кровли, исхлестанные пулями печные трубы. Ни одного целого окна. Стены с проломами от снарядов.

Посреди улицы стояли столкнувшиеся лоб в лоб две кучи металла, не так давно бывшие советской самоходкой и немецкой «четверкой» 12 . Объехать этот «памятник» Бауэру удалось далеко не сразу.

Солнце по-прежнему не показывалось. Мрачный, свинцового цвета небосвод низко висел над развалинами. Под ним рефлекторно хотелось согнуться, скрючиться, чтобы не удариться головой. Эриха поразило полное отсутствие в поселке какой-либо живности. Ни птиц, ни кошек, ни собак.

12

Средний танк Pz. Kpfw. IV.

Местных жителей обер-лейтенант тоже не увидел, за исключением сидевшей на пеньке согбенной годами и замотанной в тряпье старухи. Если бы не колкий взгляд из-под прихваченной платком копны седых волос, Эрих принял бы ее за окоченевший труп.

* * *

Когда вездеход замер перед обуглившимся фасадом хлебной лавки, в подвале которой ныне квартировал штаб 29-й моторизованной, поглазеть на это зрелище сбежались все, кто только мог.

— Фельдфебель! — позвала успевшая покинуть машину Эльза.

— Да, госпожа штурмбанфюрер? — голова Бляйхродта появилась над турелью.

— Если кто-нибудь в мое отсутствие попробует забраться в вездеход, пристрелите его без всякой жалости.

Фельдфебель кивнул, исчез и тут же снова появился. Но на этот раз уже с пистолетом-пулеметом. Зеваки на всякий случай попятились.

— Обер-лейтенант, за мной, — Эльза растолкала часовых у входа в подвал и скатилась по ступеням вниз. Бауэру ничего не оставалось, как последовать за своим новым командиром.

В помещении штаба дивизии оказалось неожиданно мало народу. В одном углу кучковались пятеро радистов, в другом, рядом с молчащим телетайпом, полушепотом о чем-то беседовали снабженцы и двое-трое адъютантов. У дальней стены тарахтел генератор, питающий током две тусклые переносные лампы под потолком. Седой обер-фельдфебель неистово молотил по кнопкам печатной машинки, а напротив него нахохлившейся вороной сидел замотанный в женскую шаль офицер. По фиолетовому канту на фуражке Бауэр узнал капеллана.

Отсутствовала привычная толпа рассыльных. Куда-то подевался начальник штаба дивизии, меланхоличный подполковник Мейснер. И начальник дивизионной канцелярии, вечно озабоченный чем-то майор Редниц. Да и самого командира дивизии, сурового вояки генерал-майора Ганса-Георга Лейзера тоже нигде не было видно.

Вместо всего дивизионного синклита под моргающими лампами сидел с посеревшим от усталости лицом лишь один человек — начальник оперативного отдела штаба дивизии подполковник Пауль Крафт. К нему-то госпожа штурмбанфюрер и направилась:

— Хайль!

Крафт моргнул, оторвал взгляд от стопки донесений. Увидел Эльзу и от неожиданности едва не свалился с табурета.

— Хайль... Что вам угодно, фрау?

— Во-первых, герр подполковник, я не фрау, а фройляйн.

— С чем вас и поздравляю, — буркнул подполковник.

— Во-вторых, согласно уставу ко мне следует обращаться «госпожа штурмбанфюрер». Здесь, по-моему, не настолько темно, чтобы нельзя было опознать знаки различия на моей форме?

«Вот это она зря», — успел подумать Эрих, вспомнив прозвище подполковника Бешеный Бык.