2010: Одиссея Два

Кларк Артур Чарльз

Но твердый ли он? Он почти не отражает лучи радаров, даже при перпендикулярном падении. Мы видим лишь черную прямоугольную тень на облаках Юпитера, до которых в действительности в тридцать раз дальше. Не считая размеров, это точная копия монолита, найденного на Луне.

Завтра – высадка на «Дискавери»; не знаю, когда мы снова сможем поговорить. А у меня есть к тебе громадная просьба.

Я говорю о Каролине. Она так и не поняла, почему я полетел. Думаю, она никогда мне не простит. Некоторые женщины считают, что любовь – это главное. Считают, что любовь – это все. Возможно, они правы – что толку спорить.

Если

представится случай, попробуй ее подбодрить. Она говорила, что собирается вернуться на материк. Боюсь, если так… Если с ней не получится, попытайся подбодрить Криса. Я очень соскучился по нему.

Он-то поверит дяде Диме – скажи, что папа его по-прежнему любит и постарается вернуться скорее.

17. Абордаж

Высадиться на другой космический корабль, если он сам этому не содействует, нелегко. А нередко и опасно.

Смысл этой прежде абстрактной истины стал очевиден для Уолтера Курноу, как только он собственными глазами увидел кувыркающееся стометровое тело «Дискавери». Годы назад бортовая центрифуга остановилась из-за трения в подшипниках, но угловой момент передался корпусу корабля. И «Дискавери» вращался вокруг поперечной оси, словно жезл лихого тамбур-мажора.

Это вращение следовало остановить: оно делало корабль не только неуправляемым, но и почти неприступным. В воздушном шлюзе «Леонова» Курноу с Максом Браиловским облачались в скафандры, Курноу испытывал почти незнакомое ему чувство неуверенности, даже неполноценности; задание ему не нравилось. «Я опытный инженер, а не подопытное животное», – объяснял он; однако дело нужно было делать. Лишь он мог вырвать «Дискавери» из лап Ио. Времени оставалось мало: корабль врежется в огненное пекло, прежде чем русским удастся разобраться в незнакомом оборудовании.

– Страшно? – спросил Макс; они уже одевали шлемы.

– Конечно. Но штаны пока сухие.

Макс усмехнулся:

– Вот и отлично. Ничего, доставлю в целости и сохранности. На моем… как правильно?

– «Помеле». Транспортном средстве ведьм.

– Точно. Знакомая штука?

– Один раз попробовал. Оно от меня сбежало.

Некоторым профессиям присущи собственные инструменты: мастерок каменщика, молоток геолога, круг гончара… Строители космических станций придумали «помело».

В сложенном состоянии это просто метровая труба, заканчивающаяся «башмаком» вроде тех, на которые приземляются межпланетные аппараты. Но при нажатии кнопки оно раздвигается в несколько раз; внутренние накопители импульса позволяют умелому оператору выделывать с таким «помелом» самые невероятные трюки. «Башмак» можно заменить клешней или крюком, есть и другие хитрости. «Помело» кажется простым в обращении – но только кажется.

Насосы умолкли, перестав откачивать воздух. Над внешним люком загорелась надпись: «Выход», потом он отворился, и они медленно выплыли наружу.

«Дискавери» подобно крылу ветряной мельницы вращался в двухстах метрах от «Леонова». Корабли шли параллельными курсами вокруг Ио, которая загораживала полнеба – и закрывала Юпитер. Момент выхода выбрали не случайно: Ио служила экраном, защищающим от мощных энергетических разрядов, которые гуляли между двумя мирами. Но радиации хватало и здесь. Оставаться вне укрытия больше пятнадцати минут было крайне нежелательно.

Курноу тут же ощутил неудобство.

– На Земле скафандр

был в самый раз, – пожаловался он. – Сейчас я болтаюсь в нем, как в погремушке.

– Все в порядке, Уолтер, – вмешалась в радиоразговор бортврач Руденко. – В анабиозе вы потеряли десять килограммов, но они все равно были лишними… Правда, три вы уже вернули.

Курноу не успел достойно ответить – его мягко, но сильно повлекло от «Леонова».

– Отдыхайте, Уолтер, – сказал Браиловский. – Ускорители не включайте, я все сделаю сам.

Миниатюрные двигатели в ранце Браиловского несли их к «Дискавери». После появления облачка пара буксирный трос натягивался, Курноу приближался к Браиловскому, но догнать не успевал – следовало новое зажигание. Курноу чувствовал себя чертиком на ниточке – недавно началось их очередное нашествие на Землю. Он дергался вверх-вниз, совершенно беспомощный.

К «Дискавери» вел лишь один безопасный путь – вдоль оси, вокруг которой медленно вращался корабль. Она проходила примерно посередине, возле главной антенны; туда-то и нацелился Браиловский, увлекая за собой партнера. «Каким образом он успеет нас остановить?» – с тревогой спрашивал себя Курноу.

«Дискавери» надвигался, похожий на огромную вытянутую гантель, размеренно перемалывающую небо. Хотя полный оборот занимал не одну минуту, скорость концов этой вертушки была внушительной. Курноу старался смотреть не на них, а на приближающийся центр, который медленно поворачивался.

– Сейчас я сделаю это, – сказал Браиловский. – Помогать не надо, но приготовьтесь.

«Что значит – это?» – подумал Курноу, призывая на помощь все свое хладнокровие.

Операция заняла пять секунд. Браиловский раздвинул «помело» на четыре метра, оно уперлось в борт корабля и сложилось, передав внутренним накопителям весь импульс хозяина; но вопреки ожиданиям Курноу тот вовсе не остановился у основания антенны. Нет, «помело» тут же раздвинулось, отбросив советского космонавта от «Дискавери». Будто отразившись от упругой стенки, он пронесся всего в нескольких сантиметрах от Курноу, и испуганный американец успел различить лишь широкую усмешку на его лице.

Секундой позже последовал рывок. Трос натянулся и тут же ослаб. Противоположные скорости погасились: оба космонавта практически замерли относительно «Дискавери». Курноу оставалось ухватиться за ближайший выступ и подтянуть товарища.

– Вы играли когда-нибудь в русскую рулетку? – поинтересовался он, постепенно успокаиваясь.

– А что это такое?

– Столь же невинное развлечение, – объяснил Курноу. – Я вас как-нибудь научу.

– Не хотите ли вы сказать, Уолтер, что Макс собирался совершить нечто опасное?

Голос доктора Руденко звучал не на шутку обеспокоенно, и Курноу не стал отвечать; иногда русские не понимали его своеобразный юмор. «Над кем смеетесь?» – пробормотал он вполголоса, надеясь, что никто его не услышит.

Теперь, когда они прочно обосновались на втулке космической карусели, вращение почти не ощущалось – особенно когда Курноу фиксировал взгляд на металлической обшивке «Дискавери». Но его поджидало новое испытание. Лестница, проходившая вдоль вытянутого цилиндрического корпуса, казалась бесконечно длинной. Создавалось впечатление, что массивный шар командного отсека отделяют от них световые годы. Конечно, Курноу знал, что расстояние не превышает пятидесяти метров, но…