2012: Вторая Великая Отечественная. Дилогия
Шрифт:
Майор Анатолий Логунов, начальник технического отряда
День как день. Ночь, если быть точным. Сижу у открытой дверцы и настороженно вглядываюсь в темноту через свой ПНВ. Еще пару секунд. Есть, крайний покинул борт, движки пошли на разгон, взлетаем. Осторожно сдвигаю кронштейн пулемета на место, закрываю дверь. Блин, а ведь замерз. Вроде и летняя ночь, а прохладно. Так, глядишь, и мой друг «радик» проснется. Хотя и говорят, что во время войны люди не болеют, но пока не очень в это верится.
Так, еще примерно минут двадцать до следующей точки есть, можно покемарить. А то вчера за день только полчаса и прихватил. Нет, ну бардак все же и у наших, и белорусов — состояние перманентное. Если же несколько разных структур взаимодействуют — вообще неустранимое. Весь день вчера вопросы с ремонтом «тридцать третьей» решал. Вот и воюем вместе, и государство союзное, а ведомства все равно друг друга не признают. Хотя, что о белорусах говорить, если даже наши авиаторы на нас как на чужих смотрят. Вот и все взаимодействие, блин.
Ага, прикемарил чуть. Кажется, только на ящиках пристроился и чехлом укрылся, а уже пора глаза открывать. Чего-то мне не по себе. Неужели какая-то заподлянка впереди? Всего делов и осталось — подобрать группу Серого, через фронт перелететь и все. Хм, пойду гляну, что там у летчиков творится. Ну, нихренаськи! Сразу из всего долбанули. Эх, не зря у меня выпуклая часть спины чего-то ощущала, вот тебе и происшествие, ага. Блин, а чего это мы снижаемся, вроде же «тридцатый» должен был бойцов подбирать?
Тьфу, черт, я ж от СПУ отключился!
— …дверь, как слышишь? Группа эвакуируется под огневым воздействием, приготовиться к ведению огня.
— Командир, борту. Принял.
— Борт, командиру. Чего тогда, твою мать, молчал? Спишь, борт!
— Командир, борту. Виноват, СПУ отключил.
— Твою мать, стреляй же!
Не, под огнем как-то некомфортно, хотя бы и неприцельным. Дал пару очередей по огонькам, мелькающим с моего борта где-то внизу, а тут и вертолет завис невысоко над землей. Едва успел в сторону отскочить и пулемет убрать, как в дверь заскочили двое. Один — точно Серый, а второго я даже и не узнал, вместо лица маска из грязи, крови и прилипших листьев. Они втащили поданного с земли раненого, тоже всего измазанного до полной неузнаваемости, отволокли его в темпе в сторону и положили на оставленный мною чехол. Из-под повязок на пол капали темные капли. В нос, казалось бы, навечно забитый ароматами керосина, АМГ и кордита, ударил тяжелый знакомый запах. Кровь…
Одновременно в кабину заскочили еще двое. И все? В группе было восемь. А где же еще трое? Видимо, поймав мой вопрошающий взгляд, Серый махнул рукой, характерно чиркнув по горлу большим пальцем. Ну, ни… фига же себе. Такие потери, как помню, наши спецназовцы даже в Афгане редко несли.
Впрочем, это я опять отвлекся. Хорошо, что ПК у меня под рукой. Сразу, едва освобождается дверной проем, на полном автомате разворачиваю его в боевое положение и даю длинную, как любил писать один популярный в свое время фантаст «на расплав ствола», очередь в невидимых в темноте гансов. Впрочем, судя по тому, что в обшивку пули уже не бьют, их «тридцатый» тоже неплохо угостил. Ну, ничего, и моя очередь лишней не будет, глядишь, одного, а то и парочку фрицев положу. Негуманно радоваться чужой смерти? Так я их к нам не звал. Как говорится, кто к нам с чем, тот того и огребет.
Вертолет стремительно набирает высоту, а я перебираюсь к бойцам, возящимся с раненым другом. Кстати, замечаю, что повязки на всех, только один Серый не задет ни разу. Везунчик, что и говорить. Только вот как же он троих потерял? Пока помогаю обновить повязки, успеваю достать из тайничка заветную фляжку и даю глотнуть мужикам для бодрости. Осторожно перематываем бинты, стараясь не сильно будоражить беднягу. Получается не очень, все же опыта у нас не хватает. Раненый теряет сознание. Ладно, хоть кровь удалось остановить. Я не врач, но, похоже, его здорово задело осколками, кажется, гранатными. Черт, повязки, новенькие, чистенькие, стремительно пропитываются кровью. Бегу к летчикам, прошу прибавить, иначе можем не довезти.
Возвращаюсь, делаем еще по глоточку, и тут Серого прорывает. Он начинает, матерясь от души, рассказывать, что произошло. Если убрать междометия и нецензурщину, получается примерно следующее — они имели задачей выйти на важный штаб противника. Сбросили их вчера ночью, днем, отлеживаясь в лесу, они отследили направление интенсивного потока легковушек и мотоциклов. Как стемнело, рванули в ту сторону. Не задалось с самого начала, наткнулись на пост фельджандармов, которых пришлось тихо убрать. После этого Серый вышел на связь и доложил о проколе. Вместо «бати» на связи был какой-то важный чин из совместного штаба группировки, он и приказал продолжать выполнение задачи. Продолжить-то они продолжили, дальше двинулись. Как оказалось — прямо в пасть волка. Пропажу поста немцы засекли и на их тропу сели. С собаками, с броневиком. Даже и не фельджандармерия, а хорошо подготовленная пехота. Как бы не ягдкоманда какая-нибудь эсэсовская, многие, как Серый успел заметить, в камуфляжных рубахах были. Да и пистолетов-пулеметов у них много оказалось, не сравнить с обычными частями.
В общем, прижали группу плотно, пришлось отстреливаться. А у немцев еще и минометы оказались, пятидесятимиллиметровые. Вроде игрушки, а под прикрытием пехотного огня поближе перенесли, за холмиком установили и начали минами засыпать. Двоих сразу насмерть, Барса с Чебурашкой ранили. Ну, Барс и остался их прикрывать. Пока он там отбивался, они оторвались и вертолеты вызвали. Вот так. А штабная крыса больше на связи и не появлялась.
Да, не завидую тому подполу, если его Серый найдет. А он найдет, из-под земли достанет, он, насколько я успел его узнать, он такой отмороженный и есть. По-моему — типичный спецназовец, они все немного подвинутые с точки зрения нормального человека. Хотя, если в обычной обстановке — люди как люди, и друзья отличные, лучше не бывает. Но вот специфика профессии…
Фронт проскочили без приключений, на площадке уже ждал санитарный вертолет, и мы аккуратно перегрузили в него раненого Чебурашку, чье настоящее имя я так и не узнал. Мы занялись обслуживанием и ремонтом техники, а группу Серого забрал другой вертолет и увез на МПД. Кстати, нам приказали оставаться здесь и готовиться. Судя по всему, наступление началось, раз нас назад уже не оттягивают.
Н-да, вот это интересно. Привезли нам систему минирования вертолетную, спецы понаехали и полдня ее монтировали. Оказывается, ночных вертолетов не хватает, да и самолеты преимущественно днем работают, ну а немцы наловчились ночами небольшие группы автомобилей и подкреплений перемещать. Вот один наш вертолет и дооборудуют, чтобы вечерком вместе с несколькими десятками других засыпать эти дороги с воздуха, наглухо отрезав фронт от притока подкреплений. Я подумал, и мы переоборудовали «тридцатку». Пока пусть помотается на минирование, тем более что к ночи отремонтированный «тридцать третий» обещают.
Проснулся под вечер от грохота. Ни фига себе. Артподготовочка пошла, точно. А с чего это вечером… Понял. Все же у нас с ПНВ немного (хе-хе) лучше, чем у фрицев, наверное, решили, что ночью будет проще наступать. Так, пора и самому технику готовить. Интересно, что для нас придумали? Понятно, опять в тылу шебаршить будем. Только кроме высадки групп еще и НАРами поработать придется. Теперь вообще непонятно, кто такое выдумал. Значит, высаживаем группу и по ее наводке долбаем цели. Хм, что, не хватает боевых машин, что ли? Хотя… если учесть, что большинство «крокодилов» — дневные, Ка-50 дай бог эскадрилья на весь фронт наберется, то, может, и целесообразным посчитали наши «мишки» ночью с новыми ракетами применять. Все же и летчики, и техника для ночных действий предназначены. Ладно, полетаем, посмотрим.