2015-й: пора Пробуждений, или Проспать нельзя проснуться
Шрифт:
– Ладно, – тогда давай по домам! – не предложил, а с горчинкой приказывал шофер.
Ну что ж, барышня все поняла. И только чуть слышно, подтвердила:
– Как знаешь. А хочешь, то можешь вообще не приезжать и не звонить, раз для другого я тебе не нужна.
Назад ехали долго и скверно – собирая все ямы дороги. Но как только она вышла из сразу потемневшего автомобиля и, не оборачиваясь – рванула в подъезд; как бы в отместку – Денис позвонил любительнице чужой соли: соседке Гуле; что довольно-таки часто наведывалась, в почему-то одних и тех же, обтягивающих розовых шортах. Видимо, так тонко она намекала на просыпающийся
Да, Денис тогда жил с родителями. И со своего балкона на четвертом, часто слышал, как незнакомый мужской голос называл соседку загорелым птенцом – шоколадкой. Причем муж – Марат Косен, а Денис это точно знал: был еще в плавании.
– А что я теряю? – думал Чижик, договариваясь о визите. Она сама оставила номер телефона. Так и помчался к дому, подгоняемый невоспитанными гормонами. И подняли они его не на свой, а чуть выше: на пятый этаж. Где уже ждали…
Охочая до мужского внимания, почти молодая – проводившая все свободное время у телевизора; как увидела в дверном глазке желанного перед скорой ночью посетителя – быстренько отстегнула обе верхних пуговицы на приталенном цветастом халате. От этого, обычная домашняя одежда, превращалась в необычную. Манящую возжелавшего. И словно не замечая своего полуобнажённого вида – как ни в чем не бывало, женщина впускала припозднившегося. У старшины Чижик – что увидел ее такой легкодоступной, от неожиданности подкосились ноги. Парень просто плюхнулся на стоящее у двери кресло.
– А это ты Денис, а я только чаю напилась. И так жарко стало, – рассмеялась над откровенно выпученными его глазами хозяйка двухкомнатной.
Гуля стала крутиться, еще больше оголяя худые ножки, а запыхавшись, плюхнулась на колени. И тут, они – уже его мужские колени, стали подергиваться и приподниматься неестественным образом: без явной на то воли владельца. Причем, это независимое движение, передавалось и бедрам, и голени – все выше и выше…
Ровно в 7.00. и без объявления войны.
– В общем, меня снова жестоко кинули. – Именно так подумал Денис.
Ведь эту желанную жизнь и мечту-сон, что так старался себе придумать парень, непреднамеренно прерывал друг: приподнимая ноги мечтателю, так как другие способы разбудить – которые он несомненно уже использовал, просто не помогали. Конечно, товарищ по отсеку не догадывался о той пикантной ситуации, в которой по собственному желанию оказался Денис. Ведь сны по-прежнему являются к нам без спроса, с каким-то – только им известным умыслом. Правы были философы, что сравнивали сновидения с маленькой, скрытой дверцей; ведущей в самые потаенные уголки души. И самое главное, что дверца эта, – утверждали мудрецы, – обязательно открывается в космическую ночь. В обе стороны…
А сейчас получалось так: наблюдая, что напарник самостоятельно не встает вовремя, Лев Ильин поначалу – не шибко сильно толкал. Удивляясь: какой сон богатырский? Не добудишься. Но устав от безрезультативности сего действа, просто стал переводить в вертикальное положение его спящие конечные части: руки и ноги.
– Подъем рука, нога вставай,– снова и снова шутил Лев над спящим на верхней койке товарищем.
Помогло, Денис нехотя, но просыпался. И первая реакция была:
– Вечно ты не к месту. Такой сон обломал. Эх, Ильинкин Лев…
– Потом досмотришь. Твой сон, это только твой. Никто за тебя не посмотрит и не подсмотрит, не переживай – по-доброму объяснял напарник, застегивая ремень.
Потому как переживая за товарища – ведь ребята давно встали, Ильин считал что так помогает другу: вдвоем остались. Вот и объяснял, раз заспавшийся недопонимает:
– Все ушли, а ты спишь. А если снова зам по воспитательной увидит? Опять к тебе будут претензии. Спасибо бы сказал, за своевременную помощь.
– Ой, спасибки. Низкий поклон Вам. Я такое видел… А ты со своим замом… И стал рассказывать:
– Сначала, у меня не складывалось…, с Галкой моей. Хотя был – как и мечтал, на своем собственном “Мерседесе”, представляешь? Не помогло – расстались. Так я к соседке пошел. А там пышные украшения в форме бюста; и все пошло по первоначальному плану. А тут ты, со своим: вставай-вставай. У меня давно все вста…
– Откуда у тебя “Мерин”? Ведь и прав насколько я знаю, еще нет. И вообще, я могу не помогать, если хочешь, – почти обиделся Лев, заправив свою койку и поворачиваясь к выходу.
– Да все, все, – спускаясь на пол, Денис принялся щекотать друга.
И сразу – надо же, что так совпало: зашел вахтенный офицер Александр Глебов. А увидев единственного раздетого, объявил выговор:
– Так Вы – старшина Чижик, до сих пор в неглиже? Наряд вне очереди захотели? Или, ударить длинным рублем? Лишив Вас премиальных? Объявляю выговор.
Больше обыкновенного. Да, больше привычного выпучив глаза на офицера, раздето-испугавшийся вмиг накинул штаны. И доложил:
– Виноват, товарищ лейтенант. Исправлюсь. Это в первый и последний раз.
– Смотрите, чтобы не в предпоследний, – пожурил Глебов и приказал Ильину: – Лев, Вас вызывает к 8.00 командир.
Услышав слово командир, подтянулись оба подводника.
– Есть. Только, нам на вахту к 8.00, как быть? – поинтересовался удивленный старшина.
– Ничего. Напарник примет, а ты – через десять минут придёшь. Сам справится без тебя, напарник-то? – намекая на Дениса, раздумывал офицер.
– Обижаете, товарищ лейтенант, ведь я старший в отсеке, – уже застегивая китель, оправдывался Денис.
– Ну – ну, я проверю, – и поправляя пилотку, Глебов вышел.
– Так точно, – ответил Лев вслед, не понимая: что он мог такого натворить?
Ничего не вспомнив, предположил: Может, командир просто так вызывает? Но сам же опроверг, эту нелепую идею: у командира Смелова столько работы и забот, что некогда заниматься мелочами. Тем более, двадцатилетними старшинами.
Специально парни не старались, но в последующие тридцать минут, старательно копировали друг друга: исполняя обычные ритуалы утра. Умыться, побриться и так далее. А затем, также дружно и c превеликим аппетитом; переместили в себя все, что полагалось каждому в плане очередной трапезы. И в без пяти восемь, дружно разошлись. Ильин не пошел как большинство – принимать свой отсек; а притихнув и даже чуть погрустнев, двинулся сдаваться на “Центральный”. А очень скоро заявился в “Шестой” веселым, и смущенно-радостным, прижимая левой рукой поднос: с шоколадно-бисквитными килограммами. Так сказать: счастье сладкоежки. Но в правой(!), держал еще более значимые для себя: почетную грамоту, вымпел и белую футболку, с изображением родимой подлодки “Ростов-на-Дону”. И вручая Денису это богатство, рассказал: