2015-й: пора Пробуждений, или Проспать нельзя проснуться
Шрифт:
Он привстал с кровати и осмотрелся. В каюте было по-прежнему: прикроватные шторки всех двухъярусных кроватей, были задвинуты и легкое посвистывание ребят, свидетельствовало, что в основном все спали. Ну, кроме его друга и напарника по теперешней службе в шестом отсеке: шатена Дениса. Ведь Деня всегда спал над ним. Чижик сам себе выбрал верхнюю койку. И хотя на нее надо было еще попасть – залезть, лично себя считал большим выгодоприобретателем. Доказывая:
– Мне сверху все видно. А меня с нижних кроватей – никто не видит. Можно уединиться.
Вот и теперь, посмеявшись над своим простаком – напарником, Денис снова поучал:
– Так не про то сны надо видеть, дружище. Во сне принято мечтать о том, что тебе нужно. Хотя бы там прикоснуться к прекрасному. А то женщин не видим совсем.
– Да? А разве человек выбирает сны? – не понимал продвинутого друга Лев.
– Человек выбирает все. И жизнь его зависит только от него, – так объяснял свою активную позицию, которой теперь строго придерживался напарник.
– Я вот, к примеру, про машины и дворцы с красивыми женщинами полюбил видеть сны, – закрывая глаза, мечтал Чижик.
– Ну-ну. Так это, у тебя же была барышня? – напоминал Лев другу. Не помирились до сих пор? Сам же говорил, что она тебе часто звонила…
На что владелец верхнего места тактично промолчал, и Лев добавил:
– Ничего ты не понимаешь, – и поворачиваясь на бок, засыпал. Успевая подумать: Собака там здоровенная, наверно. Ведь будка-то, большая. Ну а собака – это лучший друг человека! Большое, громко-лающее мохнатое счастье. Которое вдобавок, никогда не предаст.
И в продолжившемся сне, снова оказался на тот самом остросюжетном Кольском полуострове, о Екатеринской гавани которого и рассказывали в семье потомственного рыбака Строгова. Не подозревавшего тогда, что это намоленное богом место, в скором будущем превратиться в легендарный город воинской славы, город русских подводников: Полярный!
2
Она была красной, а значит прекрасной и самой красивой с рождения. Безупречна в стремлении, постоянна в движении; в общем – еще та мечта… И самое главное, что барышня этим нисколько не заморачивалась. А напротив, обогнув честно один “потаенный контур“, по привычке бежала дальше – паря над равномерно расположившимися черными “арабами”. Которые, кстати, также были жутко симпатичные; и на абсолютно свободном – чисто белом фоне, гарантированно держались заметной, не требующей излишней внимательности группой. Словно намекая: зачем несвойственные движения? Когда можно насладиться издали: как открывая и перекрывая мгновением слово “Командирские“, она – красна девица; перемахнув через алую, расположенную на севере звездочку, размеренно неслась дальше – к корме подлодки. Но также лишь затем, чтобы снова – закрывая и приоткрывая силуэт субмарины рваться в будущее, к своей мечте – главной цели всего расстояния: пятиконечному символу. Круг снова замкнулся.
– Двадцать четырнадцать, – воспроизвел Дмитрий Владимирович, отмечая самостоятельно губ в попытке ужаться, а носовые проходы напротив – под действием выдоха, увеличиться. Это засуетились в памяти фрагменты из прошлого, и подобно распространенному газированному напитку “Шампанское”; что поступая мелкими глотками – порциями в организм, незаметно группировалось до образования критической массы и только потом наносило удар в голову; стали окружать и структурироваться, подготавливая западню гипоталамусу командира. Вот поэтому, “Батя” подводного корабля и стал погружаться в эти давнишние и временами не очень приятные воспоминания. А благородный нос уже подавал новую порцию воздуха. И…
Выдохнув сильнее – скопировав аварийную продувку балластных цистерн при всплытии субмарины, командир легко справился с этим нередким – за последний то год приставанием ностальгии. Он, как-бы отталкиваясь от всего прошлого, снова внушал себе:
– Будем жить дальше, и станем счастливы!
А от этой простой человеческой самоуверенности, они – воспоминания Дмитрия Владимировича Смелова, с каждым разом покидали владельца еще быстрее, а также дальше. Ну и как следствие, намного дольше. Как сам называл:
– Эти, засевшие на многие месяцы – словно острые осколки-иголочки в сердце, нехорошие нюансы былого.
А часы уже показывали двадцать пятнадцать. И это означало то, что прошло ровно пятнадцать минут, как подводная дизель-электрическая лодка “Ростов-на-Дону”, погрузилась на необходимую глубину, для своего скрытного движения на Базу.
– Самое время, – решил командир, полюбовавшись еще секунду. – Ведь в “Командирские” часы не возможно не влюбится, – так объяснял самому себе Дмитрий выработанную привычку. И хотя они были давно, а Дмитрий Владимирович по-прежнему частенько засматривался: на расположенный к югу от центра циферблата – силуэт черной подводной лодки, и выше ее – симметрично-правильную звездочку.
Поправляя пилотку левой, в то время как правая рука – в любимых часах, держала трубку внутренней громкой связи, командир – находясь на “Центральном” посту высокотехнологичной подлодки; стоя в аккурат, между вахтенным офицером с одной стороны и своим старшим помощником Горбачевым с другой, торжественно обратился к команде:
– Уважаемые подводники! “Ростовчане”, моряки России. Запомните хорошенько эту дату: Девятое, десятого, пятнадцатого. Будете потом своим внукам и правнукам рассказывать. Детям то, само собой, это обязательно. – Так вот. Именно сегодня наша подлодка “Ростов-на-Дону“ празднует совершеннолетие, – он посмотрел на белокурого командира БЧ 4-7 капитан – лейтенанта Громова, что приоткрывал рот от услышанного. И обменявшись взглядами своих темных глаз на его небесно-синие, пояснил:
– Да, можно теперь сказать. Ведь нами успешно пройдены все глубоководные испытания. Произведены контрольные учебные стрельбы из новейшего оружия. Вот засим, и совершеннолетние мы. Поздравляю! Можем эффективно защищать Родину. А при необходимости, вступить в серьезные деловые отношения с представителями запада. По-партнерски их любя, но защищая себя соответствующими такому случаю резинотехническими изделиями.
А стоящий рядом – разом повеселевший старпом, неслабо шепнул:
– Деловые – половые, товарищ командир.
Но от взгляда Смелова, растерял смех. Хотя командир и сам любил пошутить, поэтому в глубине души тоже неплохо смеялся. Но вот внешне, по-прежнему был невозмутим. И как ни в чем не бывало, продолжил:
– Экипажу так держать, но не расслабляться. Придем в Полярный, тогда отпразднуем: за столом и с поросенком. А как вы думали? – отключая связь, командир обращался к находящимся тут же, офицерам некоторых боевых частей.
– Такой праздник случается раз за жизнь подлодки – нашей защитницы, – он погладил ладонью впереди стоящие приборы.