2020: Дословный Апокалипсис
Шрифт:
–Что будет, если я не попрошу убить меня? – Аня смотрела в огонь и вспоминала горящий рушащийся дом, боль от ожогов, запах жареного мяса и воодушевленные голоса родителей, распевающих какие-то псалмы собственного сочинения.
– Мы раздобудем одежду, по мере необходимости будем добывать еду и доживём до Страшного Суда, постаравшись получить как можно кайфа в оставшееся у нас время. А потом каждому воздастся по делам. Меня, наверное, сразу на Нижний Круг. А тебя как каяться будешь. – Ты так спокойно об этом говоришь…
– Я говорил, что меня сложно назвать человеком. – Агасфер перевернул сосиски и криво улыбнулся. – К десятому веку я понял, что смертность – основа человечности.
– А как ты научился разжигать огонь прикосновением?
– Никак. Думаю, это побочный продукт моего проклятия. – Увидев недоумение на лице Ани, Агасфер снял сосиски с огня и протянул девушке. – Ешь, это сложно и долго объяснять.
– Значит ли это, что либо я ем, либо ты рассказываешь? – Аня с сомнением посмотрела на сосиску. Всю её сознательную жизнь любопытство оказывалось сильнее голода.
– Это значит, что ты будешь есть, я рассказывать. И возьми из коробка хлеб и капусту, их лучше съесть побыстрее. – Девушка устроилась перед костром с бутербродом, Агасфер задумчиво почесал переносицу и начал рассказывать. – Когда Назарянин проклял меня – он пожелал, чтобы я жил вечно. Для этого мира его желание – закон. Пока понятно? – Аня кивнула, не в силах оторваться от второго бутерброда. – Теперь смотри: в ситуации, когда я могу умереть, у реальности в любом случае есть несколько вариантов, как меня спасти. Видимо, в самый первый раз было проще отклонить летящие в меня камни или подставить под них кого-то другого, чем не допустить смерти от поражения мозга или ещё что-нибудь важного. В ситуациях, когда меня ранят, работает ускоренная регенерация. Наверное, это логичнее, чем делать что-то вроде каменной кожи. Насколько я понимаю, здесь используются те же механизмы, что и в моём бессмертии. Это уже тебе, биологу, виднее. Так вот, однажды я попал в очень неприятную ситуацию: я был серьезно ранен и не имел никакой возможности добраться до человеческого жилья. Если совсем честно, то было это в Арктике. Я подрался с белым медведем и лежал на куске земли, где была растительность, замерзающий и истекающий кровью. Тогда я понял, что могу разжечь костёр одним прикосновением. Думаю, это было проще сделать, чем вывести на меня какого-то крупного пушистого зверя, который бы не пожелал меня сожрать.
– И что ты делал в Арктике? И откуда в там взялись дрова для костра? – Аня почувствовала себя сытой, только съев три сосиски с хлебом и капустой, и запив их несколькими глотками Колы. Теперь она заинтересованно разглядывала Агасфера, пытаясь понять, врёт он ей или нет. История о схватке с белым медведем и разведении костра в Арктике звучала, мягко говоря, неправдоподобно.
– Путешествовал. Точнее, скрывался от светского общества, в котором изрядно наследил, будучи графом Сен-Жерменом. А в костёр пошли какие-то мелкие кустики, похожие на иву. Может быть, то и была какая-то её разновидность. – Агасфер ловко насадил на прутики ещё три сосиски и устроил их над костром. – Ты наелась?
– Ага. Кстати, а ты всегда так выглядел?
– Ну, обычно я одевался по моде того общества, в котором жил. Вот татуировок никогда не было – не приживаются. А что?
– Я имею в виду, выглядел ли ты также, будучи простым жителем Галилеи? Ты слишком хорошо развит для жителя того периода, когда дети питались хуже и с медициной проблемы были. – Аня оценивающе оглядела жилистые руки и пропорциональную фигуру Иудея. – Мне всегда казалось, что века до семнадцатого люди были намного мельче, как минимум.
– Нормальная я питался. – Агасфер стащил с одного из прутиков сосиску и жадно надкусил её. Медленно прожевал, прислушиваясь к ощущениям, затем пожал плечами и засунул в рот оставшийся кусок мясного изделия категории Б.
– Не мясо, конечно, но пойдёт. – Заметив удивленный взгляд Ани, он пояснил, – вкуса я, конечно, не чувствовал, и голодать могу очень долго, но есть мне всё-таки необходимо. А вкус мяса я помню ещё по тем временам. – Он быстро съел еще две сосиски и растянулся на земле прямиком возле костра. – А чего ты вдруг заинтересовалась моим телосложением? Я же уже говорил: у меня всё в порядке. Можешь удостовериться в любой момент.
– Идиот! – Аня села на коробок и подперла голову руками. – Я биолог. Особенности развития людей, конечно, не моя специализация, но всё равно интересно.
– А знаешь, пожалуй, я рад, что этот разговор состоялся до того, как ты упала в мои объятия. А то чувствовал бы себя подопытным кроликом. – Агасфер подмигнул Ане и поднялся с земли. – Ладно, надо двигаться. Сигареты-то в машине остались. Ты как?
– Я в норме, можно двигаться дальше.
– Отвернись, я костёр потушу и пойдём.
Агасфер почему-то не захотел идти по дороге. В результате, изрядно побродив по полям и пару раз перепрыгнув мелкие речушки, спутники вышли к непривычно тихо и пустой промзоне города. – Что-то не так. – Аня крутилась по сторонам, пытаясь понять, что заставляет её дрожать от иррационального ужаса.
– Всё не так. Машин нет, людей нет. Я думаю, половина заперлась в церкви, а вторая мародёрствует. – Агасфер задрал голову, затем опустил её и подозрительно быстро продолжил, – Трубы не дымят, видимо, никто не счёл нужным выходить на работу в сложившихся обстоятельствах.– Аня начала поднимать голову, желая убедиться в том, что заводы действительно стоят, но Агасфер ловко поймал её за подбородок. – Не советую этого делать, они всё-таки нашли способ свернуть небо. Этого, правда, лучше не видеть.
– Зверёк ты мохнато-ушастый. – Аня тряхнула головой, избавляясь от холодных пальцев Иудея, и задрала голову вверх. Краем уха она слышала обиженное ворчание Агасфера, сообразившего, что его только что назвали кроликом, но это её не волновало. Перед глазами Ани был космос. Покрытый протуберанцами нестерпимо сияющий шар над горизонтом был, очевидно, Солнцем. За ним, менее яркие, но всё же в разы больше, чем обычно, были видны звёзды и галактики. Ане даже показалось, что она видит знаменитые Столпы Творения или что-то очень на них похожее. Справа, такой же нестерпимо сияющий, с протуберанцами вместо волос и невыразимо прекрасным лицом, стоял ангел с мечом в одной руке. Другая рука его была сжата, словно он держал в ней что-то невидимое. Лицо Ангела было прекрасно, но полно такого неприкрытого ликования, что Аня сочла за лучшее перестать смотреть в небо. Она опустила голову и тут же встретилась с сочувствующим и обеспокоенным взглядом Агасфера.
– Увидеть ангела в блеске Силы и Славы Господней – то ещё испытание. Хорошо, что разума не лишилась. – Он шагнул вперед и обнял Аню, прижав её голову к своему плечу.
– Почему он так хочет нас убить? Почему он так радуется тому, что стоит на небе, символизируя смерть нашего мира? – Аня высвободилась из объятий. Проявление каких-то эмоций на улице всё ещё казалось ей неприличным, хотя смотреть на них было, в общем-то, некому.
–Он радуется скорой окончательной победе над Сатаной. А то, что будут смерть и страдания… – Агасфер пожал плечами. – Он ведь солдат, а солдаты, что земные, что небесные, должны выполнять приказы. Кстати их там двое. Второй стоит с другой стороны, и он намного страшнее. Смотреть не советую.