2024
Шрифт:
Олег покосился на заключённого: нет, ничего страшного. Видать, парень многого натерпелся, пока был тут. Нервы и у самого Олега работали на пределе возможного.
— Надо выдвигаться, — сказал он, — у нас очень мало времени. Ферроподы сдавите один раз на всякий случай.
Они вышли из охранной комнаты. Оба заключённых последовали совету Олега, и сдавленные ферроподы выпустили по облачку коричневых спор. Вебер чихнул.
— Что это за гадость?
— Споры, несущие запах, — ответил Олег, понимая, что и сам не так давно морщился от этого терпкого запаха, — ничего, привыкнешь.
Они осторожно двинулись по гудящему от боёв «Стара Проспект». Здесь нужно было каждую
— Дмитрий, — повернул голову Олег, — мы хоть правильно идём? А то опять не заметим, как заблудимся.
— Правильно, не сомневайся, — заверил его заключённый, — я этой дорогой уже пять раз ходил.
— Слушай, — тихо поинтересовался Олег, — скажи, ведь это же тюрьма? Зачем она вообще нужна? Как я понял, расправу над «преступниками» солдаты и «Госкавалерия» могут свободно чинить и в городе, на улицах. Какой смысл содержать здесь заключённых? Или здесь через пару дней назначают судебное заседание?
Дмитрий усмехнулся. Похоже, Олег тут — совсем недавно. Объяснить ему?
— Здесь больше пары дней не задерживаются, это верно. Но остальное совсем иначе. Здесь не расстреливают. И, тем более, не судят, это было бы уже совсем как в цивилизованном обществе. Как бы тебе объяснить… Подними взгляд. Вон там, под потолком, видишь?
Олег прищурился. У потолка к стенам рядами были прикреплены продолговатые предметы в человеческий рост. Вебер тоже поднял взгляд.
— Это капсулы, — пояснил Дмитрий, — их привозят на машинах или на поездах в течение пары дней, и тебе повезло, если они задержатся ещё хотя бы на день.
Вебер за его спиной напряжённо слушал.
— В этих капсулах людей увозят в самый центр, в Цитадель. А там… — Дмитрий осёкся, словно ему трудно было продолжать, — а там из них делают сталкеров.
Вебер вздрогнул. Олег нахмурился: он и раньше слышал тут это слово и догадывался, что это — одна из боевых единиц Правительства.
— Сталкер, — твёрдо продолжал Дмитрий, покосившись на оцепеневшего Вебера, — это вроде такой раб, разнорабочий. Людям полностью уничтожают их мыслительные центры, оставляя лишь контроль мозга над рефлексами, жизненно важными органами и памятью. Идеальный раб.
— Что? — Ошеломлённо сказал Вебер, замерев.
Он-то всегда думал, что тут просто расстреливают после допросов… Он приготовился к смерти и был рад ей как избавлению, а теперь… Теперь смерть от него ускользала. Ему тут был уготован не вечный покой, а жуткий кошмар, который намного хуже смерти. Полужизнь. Но почему? Почему ему никто этого не говорил? Неужели и остальные не знали? Тогда откуда знает это Дмитрий?
— Будь они прокляты, — тихо проговорил Олег, — творить такое с людьми…
— Можно считать, мы только чудом до сих пор не в капсулах, — невесело усмехнулся Дмитрий.
— Откуда тебе это известно? — Вдруг резко спросил Вебер, — это всё слухи. Нас тут просто расстреливают, когда дальнейшие допросы становятся бессмысленными. Это всё неправда!
— Не кипятись, Вебер, — спокойно ответил заключённый, — я никому не говорил, чтобы люди понапрасну не мучились. Спасения-то у нас всех не было и не могло быть. Мне рассказал про сталкеров один мой знакомый… Думал, что я испугаюсь…
Дмитрий поморщился от гнусного воспоминания. Бывший друг, а ныне надзиратель блока «А5» Станислав Хромов живописно и в подробностях описывал процесс превращения в сталкера… Это было шоком… Но надзиратель просчитался: Дмитрия шок делал только сильнее.
Вдруг Олег снова остановил всех, подняв вверх руку: что-то было не так.
— Что? — Коротко и шёпотом спросил Вебер.
— Не знаю, — тихо ответил Олег, — что-то не так. Я чувствую… Шорох вроде слышал какой-то, писк. Будьте настороже.
Он выглянул за угол: вроде чисто. Они вышли в просторный коридор с боковым ответвлением. Не единой души. Олег покосился в сторону: в пяти закрытых камерах, сжавшись, лежали холодные трупы расстрелянных заключённых. Похоже, покидали это место очень спешно. Среди разного оборудования, электрических и телефонных кабелей и труб висели капсулы. Везде были какие-то ящики, контейнеры. Похоже, этот блок заработал не очень давно. Они вышли в центр коридора. Вебер заметил впереди охранную комнату и шепнул, что надо бы пробраться туда.
— Сообщаю о Нарушителе №1, — вдруг раздался мерный голос, — блок «В2».
Олег даже не успел развернуться на звук, как из-за большого контейнера прямо в них полетела граната, блеснув в тусклом свете ламп отшлифованным корпусом.
— Ложись! — Заорал Олег и, поспешно пнув гранату куда-то в сторону, кинулся за один из ящиков.
— Ах ты, чёрт! — Вебер кинулся в одну из открытых камер.
Дмитрий кинулся к тому контейнеру, откуда полетела граната. Пол дрогнул от мощного взрыва. Олег инстинктивно пригнулся, забегая за ящик, и тут же столкнулся вплотную с вооружённым охранником. Вскрикнув в запале ярости, Олег вскинул автомат, но охранник, не дрогнув, сразу нанёс ему мощный удар прикладом в грудь. Олег, сдавленно застонав, отлетел в сторону, машинально нажав на спуск. Охранник не успел среагировать вовремя, и несколько пуль раздробили его колени. Застонав, он тоже упал. Олег, едва видя что-либо от дикой боли, метнулся на звук и, вложив в глухие удары всю свою боль, прикладом забил охранника. Когда тот уже перестал дышать, Олег, чувствуя, как ноющая грудь начинает затруднять дыхание, схватил дробовик охранника и высунулся в коридор.
Олег заметил приближающуюся со стороны подмогу, которую вызвали солдаты — семерых охранников и одного солдата. Застонав от усиливающейся боли в груди, Олег дал по приближающемуся отряду короткую очередь и кинулся за одну из толстенных труб, шедших вертикально вдоль стены. Охранники тут же бросились врассыпную, один из них упал с пробитым животом и, хрипя, пополз вперёд, сжимая автомат. Олег, оглянувшись на прогремевший в эту секунду пятикратный взрыв, снова выбежал из укрытия, сочтя его ненадёжным. Он хотел было кинуться в камеру, но заметил там Вебера и помчался к небольшой лестнице на помост под высоким потолком, вдоль которого тоже были камеры. Охранники приближались. Олег почувствовал, как что-то трижды сильно ударило его в грудь. Вскрикнув, он упал, почувствовав, как в ногу и руку ударила ещё пара пуль. Руку обожгло, словно калёным железом. Костюм сообщил о частичной разрядке батарей. Олег, пересиливая боль, поднял голову: оказалось, что он отлетел на три метра, за контейнер, и даже довольно мягко приземлился на изуродованные взрывами трупы солдат. Олег метнул взгляд на грудной щиток костюма: тот был немного погнут, грудь сильно болела от стольких ударов. Нога вроде была в порядке, а вот правая рука… Олег вздрогнул, когда понял, что между пластинами виднеется гематома. Плохо… Пуля попала между бронепластинами — в голую ткань, поэтому сильно ударила по руке… Её Олег почему-то больше почти не чувствовал. Собрав всю волю в кулак, он вскочил и, сжимая автомат этой рукой, снова дал очередь по прибежавшим охранникам.