2048
Шрифт:
Впрочем, какие ещё «будущие дела»? Это кладбище — последнее.
До зоны действия колпака оставалось совсем немного. Пролетев метров пятьдесят, Басс отключил скат и пошёл пешком. Согласно плану, он войдёт в сад через боковую калитку. Войдёт шумно, в расстёгнутой «невидимке», чтобы кладбищенские искины сразу засекли его. Сутана Саймона, управляющая всей сетью, направит крыс на цель. Их передвижения будут видны Бассу через летающих ботов. Когда к калитке подтянется достаточно тварей, он сбросит им полифемов с ультразвуковой приманкой. Cам же вернётся за пределы колпака, быстро облетит
Вот только где эта багова калитка?
Сверху все казалось понятным, но, отключившись от полифемов, Басс слегка растерялся в темноте. «Эдем» представлял собой отгороженную часть более крупного парка, занимавшего весь полуостров. Одинаково высокие кусты со всех сторон, одинаково кривые тропинки… Ага, вон те жёлтые фонарики.
Поляна перед калиткой открылась так резко, что Басс непроизвольно отступил назад, под прикрытие больших кустов.
Да нет, померещилось… Просто ветер шевелит листву, и рваные тени, обрамляющие пустое пространство, напоминают мифических биоргов.
Он хмыкнул, вспомнив свои дневные планы. Вот и весь твой домашний зверинец. Вчера у него были собственная лиса и крыса. А теперь — тени, одни только тени. Точь-в-точь как детстве, когда он лежал в своей комнате, наказанный матерью за какую-то мелкую провинность, и играл сам с собой в театр теней. Зверинец, который всегда с собой. Рука лодочкой, большой палец вверх, мизинец вниз — и по розовым обоям скачет темно-зелёная…
Из кустов справа донёсся шорох. Басс вздрогнул. Эту мысль он отгонял с самого начала. Две крысы, которые попались ему тогда на площади, далеко за пределами «Эдема». Он уверил себя, что их не стоит принимать во внимание — случайная вылазка. А если нет? С чего он взял, что они все сидят на кладбище?
Он дважды сжал веки, переходя в инфракрасный режим. Кусты по краям поляны словно уронили в отбеливатель: яркие пятна проступали со всех сторон. Ого… Без взгляда сверху тут не обойдёшься. Он подключился к камерам полифемов.
Так и есть. Когда он смотрел на кладбище с сикоморы, эти пятен не было. Наверняка твари прятались под землёй. Но теперь его обложили со всех сторон. Ещё до того, как он вошёл в «Эдем». Идиот, какой идиот!
Одно из пятен двинулось к Бассу. Ну что ж, по такой крупной мишени не промахнёшься. Он поднял «швейцарку», активировал жальник…
Пятно остановилось. Такое большое — нет, это не крыса. Басс открыл глаза.
На поляне сидел огромный биорг. В жёлтом свете фонариков, отмечающих ограду кладбища, его шерсть казалась золотой. Однако Басс уже знал, что на самом деле она серебристая.
«Элис!», чуть было не вскрикнул он. Но окружающая тишина словно заткнула ему рот. Зверь на поляне был гораздо крупнее той лисицы, что исчезла с его подоконника.
Ещё несколько лис бесшумно легли полукругом позади вожака. Их было не меньше дюжины. Басс поискал глазами Элис. Нет, здесь все какие-то огромные…
Она вышла из-под ближайшего куста, прямо к нему под ноги. Обнюхала комбинезон и как ни в чем не бывало направилась к центру поляны. Пара пушистых хвостов рисовала в воздухе восьмёрки.
Вожак лисиц тявкнул. Элис остановилась, села. Между ней и вожаком оставалось метров пять пустоты, но Басс чувствовал, что там словно бы натянули невидимый кабель. Две лисы, большая и маленькая, не отрываясь смотрели друг на друга. Все замерло. Басс моргнул — и обнаружил, что вместо лиса-вожака на поляне стоит седой человек в синем камзоле.
«Убью Марека за эту глючную креветку», — подумал Басс. Однако индикатор в уголке глаза показывал, что креветка и так на минимуме.
А странности между тем продолжались. Элис тоже превратилась в седого человека. Зато вместо первого седого на поляне уже стоял красный киб. Но и второй человек тоже вдруг стал красным кибом, который стал баком-мусороедом, который стал женщиной в белом халате, которая стала робохирургом, который стал перевёрнутым деревом…
Это было похоже на соревнование двух зеркал. Даже если это и была галлюцинация, в ней прослеживался чёткий порядок. То, что возникало на месте большой лисы, тут же повторялось там, где сидела Элис. Или наоборот — Басс уже не различал, какое из видений появляется первым. Двойные образы сменяли друг друга с нарастающей скоростью, словно объекты, возникающие с одной стороны, старались обогнать своих дублёров или спешили смениться после того, как их скопировали…
Все прекратилось так же внезапно, как началось. На поляне остались только серебристые звери. Крупная лисица-вожак метнулась в сторону и исчезла в кустах. Элис поднялась и направилась к ограде «Эдема». Остальные лисы потрусили за ней.
— Э-э… — пробормотал Басс. — Ребята, может вы послушаете мой план?
«С кем это ты разговариваешь, торчок несчастный? — поинтересовался внутренний голос. — Может, ребята просто пришли пообедать. На кой Баг им твои планы?»
Похоже, так оно и было. Не обращая внимания на человека, серебристые тени проскальзывали меж прутьев ограды и исчезали в темноте кладбища. Бассу ничего не оставалось, как войти туда же через калитку.
В любом случае, появление лисиц только на пользу. Вот уж кто хорошенько отвлечёт крыс на себя! Если бы ещё направить их стаю по нужному маршруту…
Увы, его задумки по-прежнему никого не интересовали. Когда он оказался за калиткой, все серебристые твари уже разбежались. Сад начал оживать: сенсоры склепов засекали посетителей и включали искины покойников. Обликов не было видно издалека, зато звук хорошо разлетался в ночной тишине.
«Я не узнаю тебя, путник, но если ты хочешь услышать мою историю…», — заскрипело справа. «Я знаю, почему она никогда не приходит меня навестить!», — уверенно заявили слева. Но их уже перебивали другие голоса из глубины кладбища:
«Мне кажется, вы похожи на моего племянника, но вы так быстро…»
«Если вы заблудились, я с удовольствием предоставлю вам…»
«Не уходи, не уходи! Я же знаю, что это ты, ты просто стесняешься, ты всегда был такой, но теперь-то меня не стоит бояться, я же…»
«Что наша жизнь? Лишь бирки на ногах! Лишь крем для обуви грядущих поколений!…»
«Извини, я давно хотел тебе рассказать о нем, но все как-то не решался. А теперь, наверное, уже поздно — у него же была такая слабая батарейка…»