2048
Шрифт:
Вэри открыла глаза. Сразу после цветного плетения Ткани обычный свет всегда чуть-чуть раздражает — слишком белый, слишком густой. Облака прямо-таки вливаются в зрачки. И Марта так резко машет руками, пересылая что-то невидимому собеседнику.
Она вновь опустила веки. Может, все-таки посмотреть, что означает второй слой в деле доктора Шриниваса? И попытаться понять, почему у неё до сих пор остаются сомнения в правильности своих действий. Сомнения, из-за которых…
Вэри на миг замерла, прислушалась к ощущениям. И тут же, поддавшись радости нового маленького
Ты пролетел, мой Ангел-хранитель. Ты не сможешь отследить эту мысль, потому что её очень трудно выразить даже для себя самой. А уж действие, которое надо проделать, вообще не содержит в себе ничего особенного.
Нужно просто открыть глаза. И найти ими то, на что надо смотреть в таком состоянии. Но для начала — поглядеть на другие вещи, чтобы Третий Глаз запутался окончательно. Станцевать с ним вальсок.
Она сделала первый шаг. Поглядела на серое небо, похожее на испорченный йогурт.
Вечные сомнения. Ты считала это своим проклятьем. Догадка, возникшая после теста с хрустальным шариком, лишь укрепила тебя в этой мысли: от неуверенности лучше избавиться. Тогда можно избавиться и от странных «живых картинок». Но надо ли — вот в чем вопрос.
Ещё шаг, поворот. Голубой минарет мечети. Череп Кали из розовых каменных тел.
…Марта именно это имела в виду, когда говорила про шило. Сомнение — инструмент, с которым ты управляешься лучше всего. Это шило сделало тебя одной из лучших в добреле. Ведь чтобы помочь клиенту построить правильное будущее, нужно сначала разрушить то вымышленное будущее, которое ему мешает.
Снова шаг, шаг, поворот. Золотой многогранник, купол русского «пчельника».
…Но Артель не даёт тебе применять инструмент сомнения к самой себе. Неуверенность штопают позитивными установками, свою персональную выкройку смотреть запрещают. На себе не шьют даже Золушки, стоящие над модельерами. Но кто же тогда шьёт за них? Кто ведёт твоего Ангела, притаившегося на затылке?
Шаг-шаг-поворот. Ручейки дождевой воды смывают пятно серебристого инея со стены дацана.
Как же ты раньше не догадалась! «Живые картинки» приходят не просто от неуверенности. Они возникают, когда ты сомневаешься в том варианте будущего, что придуман Артелью. И сейчас — то самое состояние. Осталось только увидеть…
Иероглифы трещин, проступающие из-под серебристой плесени.
Едва ли искины способны расшифровать этот странный язык. Язык, который понятен только тебе. Узор, приковавший взгляд, боль в висках — и моментальное раздвоение. Словно столкнулись два киба с большими аквариумами. Или склеились две голограммы — похожие, но не одинаковые. На одной — танцующая орхидея схвачена, заморожена синей тенью. А на другой…
Только не проговаривай это словами, шпилька. Лучше сними наконец вторую сандалию — так будет гораздо удобнее танцевать.
ДЕТАЛЬ Б (ПОДКЛАДКА)
ЛОГ 13 (СОЛ)
Пузырьки, пузырьки, пузырьки.
Тысячи пузырьков лунного света.
Из-под пальцев, из одежды, изо рта.
Так и кружиться бы в этом водовороте из маленьких лун.
Но они улетают вверх, рой за роем…
После погружения Сол будто оцепенел. Удар об воду, холодная вспышка света внутри — и вдруг все замерло. Он разглядывал всплывающие пузырьки и почему-то был уверен, что сейчас его вместе с ними выбросит обратно. Туда, где он только что парил над водой, медленно приближаясь к девушке, которая взлетела к нему навстречу с другого берега реки. Она была так близко, он уже различал обрывки водорослей, облепившие её стройное белое тело подобно разорванному бикини.
Но пузырьки улетели, а он так и остался в чёрной воде. Что там говорят на водных аттракционах? «Не бойтесь, вас сразу выбросит наверх». Так обычно и происходит: задержишь дыхание, чуть-чуть подождёшь…
Сейчас этот трюк не пройдёт, с ужасом осознал Сол. На нем не было ни искина, ни спасательного жилета. И он не умел плавать. А чёрная тьма продолжала держать за горло.
Он начал задыхаться, и лишь тогда конечности заработали.
Беспорядочно колотя руками и ногами по воде, Сол выскочил на поверхность. Луна ярко вспыхнула — и тут же расплылась: вода опять потянула тело вниз, в темноту. Он забился сильнее, снова всплыл. Что-то попалось под руку — верёвка? корень? Он ухватился второй рукой. Кажется, лиана.
Движение воды теперь ощущалось сильнее: его несло по течению. Но это уже не так страшно — благодаря лиане он держался на поверхности. Он бросил взгляд на берег, прикидывая, откуда растёт лиана. Похоже, вон от того дерева на мысе. Сейчас он подтянется…
Его пронесло мимо мыса в одно мгновенье, а скорость все нарастала и нарастала. Это не течение! Сама лиана тащила его за собой гораздо быстрее, чем река. Отпустить её? Но он по-прежнему находился в реке — и по-прежнему не умел плавать.
Когда он понял, что его вынесло в океан, отцепляться было уже поздно. Вокруг была лишь тёмная, страшная вода с лунными бликами на волнах. Солёные брызги били в глаза и в нос. А в голове осталась единственная мысль — не отпускать, ни в коем случае не отпускать спасительную ветку, которая все ещё помогает держать голову над водой…
Время свихнулось вместе с пространством, превратилось в бурлящую воду и понеслось так, что невозможно было понять, как давно продолжается это невероятное плавание. Солу казалось, что лиана тащит его за собой целую вечность — или может быть, всего несколько минут.
К тому моменту, как впереди показалось тёмное пятно какого-то острова, он уже почти потерял сознание от ударов об волны. Столкновение с берегом окончательно погрузило его в небытие.
Звук шёл откуда-то сверху, словно Сол лежал в яме, а говорящие склонились над ним.
— Ну пожалуйста, хоть немного! — умолял молодой женской голос.
— Нет и ещё раз нет, — отвечал голос женщины постарше. — Я тебе уже говорила, Экки: с этим ничего не выйдет. На такого даже грибов жалко, не то что папоротникового корня.