21 урок Мерлина. Практика магического знания друидов
Шрифт:
Мне было совершенно очевидно, что Друид поддразнивает меня; я почувствовал, как кровь прихлынула к моему лицу, и нервно усмехнулся. Так как мои отношения с девочками в течение всех этих лет ограничивались случайными встречами, от меня ускользнул истинный смысл того, что сказал Мерлин, - даже несмотря на то, что было ясно, что он старается удержать меня от какой-то невольной ошибки.
– Тому, кто не умеет обращаться с шипами, - добавил он, продолжая потешаться надо мной, -лучше не пытаться нарвать букет роз...
* * *
Когда мы наконец решили устроиться на ночлег, чтобы проспать хотя бы остаток ночи, от нашего костра уже оставалась куча светящихся углей. Но уснуть я не смог. Атмосфера таинственности,
Мы продолжили свой путь верхом, когда наконец в наступившем утре увидели вдали холмы Гластонбери. Почва становилась все более влажной и болотистой, и нам пришлось оставить лошадей на местной ферме и проделать остаток пути пешком. С трудом пробираясь по трясине, мы в конце концов добрались до берега озера Авалон.
– Ты видишь?
– спросил Мерлин, найдя просвет в зарослях кустарника.
– Смотри!
– И он показал на Остров.
Там, вздымаясь над озерной гладью, подобно дремлющему дракону, стоял древний скалистый холм Вершина Авалона - а над ним возвышался огромный камень Инис Витрин: старинный менгир, чернеющий на фоне утреннего неба, подобно маяку Потустороннего Мира. Весь остров являл собой внушительное зрелище - холм с зелеными склонами, испещренными дикими цветами, его подножие утопало в яблоневых садах, среди которых прятались каменные домики.
Ближе к береговой линии стояла изуродованная годами старая яблоня, с нижней ветки которой свисал большой серебряный диск. Взяв изогнутый Деревянный молоток, который лежал в дупле дерева, Мерлин трижды ударил по диску. Низкий глухой звук разнесся над водой, отдаваясь эхом в камышах, еще окутанных утренним туманом.
Очень скоро в ответ на этот сигнал от острова отчалила плоскодонка, управляемая тремя женщинами, одетыми в длинные темные мантии.
– Да хранят тебя боги, Мерлин из Айоны, - сказала самая высокая из них.
– Наша Сестринская Община приветствует тебя... вас обоих!
– и лодка медленно причалила к берегу.
Наконец, обменявшись еще множеством формальностей, мы взошли на борт и оттолкнули лодку. Заглянув в воду, я вдруг заметил, что она совсем не глубокая и для управления лодкой достаточно простого багра. Но было в воде нечто еще - нечто единственное в своем роде, что приковывало к ней взор. Я всматривался в заросшую тростником водную гладь, наблюдая за широкими кругами, бегущими по ее поверхности, пока в воде постепенно не начал вырисовываться вполне определенный образ. Это было лицо женщины, ее длинные волосы полоскал бегущий за кормой поток, в то время как неподвижное лицо медленно скользило рядом с носом!
– Не волнуйся, юный Друид, - сказала одна из женщин, которая успела заметить мое удивление, - то, что ты видишь, - это всего лишь отражение Той, что обитает между волнами и землей... Владычицы Озера, нашей общей Матери. Ее дух составляет часть всего, что здесь есть, - наслаждайся им и будь счастлив!
Мы быстро достигли берега и по тропе, ведущей через березовую рощу, отправились вглубь острова, где находился монастырь. В самом начале пути мы прошли через естественные ворота - решетчатую арку, образованную, как мне показалось, колючими виноградными лозами, перевившими две яблони. Когда мы проходили под ними, я обнаружил, что это вовсе не виноградные лозы, а хорошо ухоженные ветки вьющихся роз, покрытые множеством мелких темных цветков, издающих удивительный густой аромат. Я указал на них Мерлину.
– А-а, да... это Черная Роза Авалона - символ Девяти Владычиц Фруктового Сада и их темных мистерий земли, - ответил он.
– Но, как тебе известно, они рассказывают только половину
– нужно искать на нашем острове Англси. Разве тебя не учили когда-то давно, что цветочные символы дали согласие представлять два мистических дома этой земли? Подумай!
И тогда я понял, что он имел в виду. Живя рядом с самыми святыми местами острова Друидов, я видел легендарную Голубую Розу - высший символ жречества и, как я уже говорил, всех мужских мистерий западного мира. Эти цветы были редкими, и выращивали их в строгой тайне - это могли сделать только жрецы и жрицы в Неметоне, священном для своих орденов, - совсем не так (я убежден в этом), как ЯБЛОНЮ или ДУБ. Опять-таки, Черная Роза Авалона и Голубая Роза Англси отражают великую универсальную двойственность и Доктрину Разделения: бог и богиня, каждый из них работает в своем собственном царстве, делая максимум возможного для своей индивидуальности. Я улыбнулся, довольный тем, что наконец мне удалось собрать воедино некоторые из этих ассоциаций, и я почувствовал гордость за то, что во мне начинает зарождаться какое-то интуитивное чувство. (А может, я улыбался тому, что представил себя в роли поучающего Мерлина?.. Трудно сказать.)
Мы продолжали свой путь по тропе, которая вилась между бесчисленными яблоневыми садами, гнувшимися под тяжестью разноцветных плодов. Я никогда не мог себе представить, что существует столько разнообразных яблок: одни маленькие и красные, как ягоды земляники, другие огромные и золотые, как в греческих садах Гесперид! Так мы шли, пока вдруг не вышли на развилку у самого подножия скалистого Холма. Мерлин замедлил шаг и посмотрел на каменного гиганта, который высился на вершине холма. Сделав глубокий вдох, он изобразил Знак Трех Лучей.
– Я должен извиниться, что не могу предложить тебе экскурсию по этому древнему холму и его Драконову Лабиринту, - сказал он, - но эта земля сейчас полностью находится во владении Материнской Общины, которая всегда охраняет святыни этого места, особенно в святые дни, - даже от Друидов - как будто так и должно быть! Но когда-нибудь я расскажу тебе историю о том, как я, будучи юношей, искал свой путь в секретных переходах между скрытыми пещерами и провалами, которые лежат под нами... и о своей встрече с Гвин Ар Наддом, Великим Королем Волшебного Царства. Эта история, мой мальчик, стоит того, чтобы ее рассказать: почему то, что я здесь увидел, научило меня большему, чем я смог бы научиться у пятидесяти школьных учителей вместе взятых!
– и Мерлин быстро направился по дороге, ведущей к Монастырю.
Я неохотно последовал за ним, все время оборачиваясь назад, пока холм полностью не скрылся из поля зрения. Тропа, вившаяся вокруг этого холма, обладала для меня такой притягательной силой, что я с трудом сопротивлялся желанию повернуть обратно, чтобы хорошенько ее обследовать. "...Запретный плод сладок" - напомнил я себе и вслух рассмеялся над тем, что стал жертвой этой общеизвестной истины.
Очень скоро картина стала меняться. Яблони и сады на скалах исчезли, сменившись большими полосками расчищенных полей, которые казались очень голыми по сравнению с тем, что мы видели раньше. Наконец тропа привела к группе грубых деревянных построек, которые гнездились рядом с большой церковью, увенчанной христианским крестом. Суетящиеся вокруг люди, одетые в черные мантии, приветствовали нас именем Христа и ввели в Длинное прямоугольное строение, которое, как я подумал, служило своего Рода залом для проведения собраний. Но как только мы ступили внутрь, я понял, что ошибся: это была лечебница - лазарет, заполненный рядами походных кроватей, на которых лежали больные. Высокая пожилая женщина, скорее со строгим, чем озабоченным лицом, поджидала нас за дверью. Две сопровождавшие нас медсестры представили ее как Преподобную Матушку, ту самую, которая послала нам приглашение.