210 по Менделееву

Краснянский Эдуард Владимирович

– Господи, какая радость, Наденька скоро приедет! – воскликнул счастливый отец и снова прослезился. – Хоть одна благая весть за последнее время. Если бы еще не история с Люсиновым. Эх, Люсинов…

Надо же, чтобтакоеслучилось именно сейчас! Конечно, как еще Наденька могла отреагировать, если когда-то была по уши влюблена в Вадима. Кто знает, может, забылось. А может, и не забылось. Порывы современной молодежи академику были не очень понятны.

Олег Евгеньевич всегда боялся любовных историй дочери. Ведь одна из них рано или поздно отнимет ее у отца. И что в итоге? Страшно

подумать! Скольких вполне достойных молодых соискателей руки Нади пришлось ему отвадить из-за собственной ревности и эгоизма…

«Молодой человек, вы же понимаете, что ваше увлечение моей дочерью ни к чему хорошему не приведёт, – отчитывал он когда-то давно молодого красавца-чекиста. – Я никогда не допущу, чтобы Наденька стала женой человека столь рискованной профессии! Так что давайте расстанемся по-доброму, просто хорошими друзьями. Может, впоследствии я вам предложу достойную работу. В обиде не останетесь».

Тот эпизод столь живо предстал сейчас в памяти, что академик невольно поёжился. Наверное, он один виноват в том, что дочь в свои тридцать шесть лет не имела ни семьи, ни детей, а сам Олег Евгеньевич до сих пор не стал дедом. Будь иначе, может, и не страдал бы он сейчас от своего дикого одиночества?

Прочь! Прочь, нездоровые мысли! Олег Евгеньевич по сей день заставлял себя верить в то, что дочь по-прежнему девственно чиста и непорочна. Как будто это имело какое-нибудь значение… Тем не менее наивное родительское заблуждение согревало его душу. Что ж, даже мудрейшие из людей рады заблуждаться и верить в придуманные ими же мифы.

Всю жизнь Олега Адова питала и грела «одна, но пламенная страсть» – обеспечить благополучие Надежды. Порой он ловил себя на мысли, что ради её достижения был готов даже на преступление. Хотя что называть преступлением? Когда ты переступаешь порог дозволенного? Но если так, то кто определил, где он, тот порог? Сам же человек. А кто дал ему право? Опять же человек! Вот ведь чушь…

Спонтанно пришедшую на ум мысль старик добросовестно, по привычке, поспешил занести в память своей записной книжки и одновременно в специальный файл «Сократа». Однако стоило академику уткнуться в монитор, как он тут же с дикой злобой вспомнил о послании Куратора: мол, у них там заседание Совбеза.

Ну и пусть заседают! Он тут при чем?

«Никуда не поеду, – продолжал заводить себя Адов. – Обойдутся другими экспертами. Пусть им другие разжевывают жвачку. Имею же я право заболеть. А потом, вот-вот Надежда прилетит… Какие еще тут заседания?!»

С решимостью одержимого он быстро набрал текст ответного послания Куратору:

«Милостивый государь! В данный момент я болен, поэтому прошу не беспокоить меня ни в качестве эксперта, ни в качестве ассенизатора, подчищающего за всеми дерьмо. Посему явиться на совещание не могу. С искренним коммунистическим приветом, Змий».

Перечитав текст электронного послания, Олег Евгеньевич остался доволен собой. Знай, сверчок, свой шесток!

Конечно, Адов понимал, что такой фортель даром ему не пройдёт – ребятки из-за «Стенки» всегда были мстительны. Но ведь иногда так хочется потешить свою гордыню. Тем более сейчас, когда смерть уже дышит в затылок.

Глава 5. Холодная война

Президент энергичной походкой вошёл в зал заседаний. Слегка кивнув

головой в знак приветствия, он цепким взором оглядел присутствующих. Раздался дружный гул отодвигаемых стульев – завидев внезапно, как всегда, появившегося главу государства, члены Совбеза вытянулись во фрунт.

– Да садитесь вы, товарищи адмиралы, генералы и прочие начальники. В ваших ногах всё равно правды нет! – раздражённым тоном бросил президент, усаживаясь в кресло.

Обычно он не допускал подобных фамильярностей, здоровался с каждым за руку, но сегодня даже не удосужился произнести слова приветствия. Нетрудно было заметить, что глава страны явно не в духе – лицо бледное, глаза лихорадочно блестят, по скулам снуют желваки. А это участникам экстренного совещания ничего хорошего не сулило.

По обе стороны длинного массивного стола на двенадцать персон сейчас расположились семь человек. Четверо из них представляли силовые ведомства: министр обороны Сергеев, директор Агентства национальной безопасности Кушаков, генпрокурор Гагара и министр внутренних дел Файзуллин. Чуть как бы отдалившись от них, ёрзая в кресле, словно на горячей сковородке, расположился глава Минатома Половинников. На противоположной стороне «совещательного верстака» восседали грузный советник президента Крутов и главный контролер страны за торговлей вооружениями, еще недавно близкий друг президента Черкасов.

– Почему отсутствует премьер? – посмотрев строгим взглядом на пустующее кресло, сердитым тоном спросил президент.

– Так он же с визитом в Китае, – чуть приподнявшись, без всякой интонации в голосе пояснил советник.

– Все ещё не наездились? Только по заграницам разъезжать… А то, что вокруг творится, мало кого волнует, – наморщив лоб, буркнул президент. Но тут же, уловив недоуменные взгляды присутствующих, поспешил добавить: – В свете все продолжающихся политических интриг против России.

Собравшиеся были, естественно, в курсе упомянутых интриг, но промолчали – коли президент хочет, чтобы они были «не в курсе», так тому и быть.

– Ладно, начнём! – Президент раскрыл папку с документами, а поверх нее водрузил очередной блокнот. – Я решил собрать сегодня Совбез в сугубо конфиденциальном режиме. Это диктуется прежде всего специфичностью обсуждаемой темы. Нам надлежит обсудить весьма острые вопросы, возникшие в связи с недавними событиями в Лондоне, и оперативно принять адекватные меры. Судя по всему, начался очередной виток холодной войны против нас. И как всегда, по дурной традиции, на передовых рубежах опять Великобритания. Вы, конечно, понимаете, что далеко не случайно провокации постоянно затеваются накануне очередного саммита «восьмерки». Там, похоже, наши западные «доброжелатели» вновь постараются сделать из меня отбивную котлету.

Президент нервно забарабанил пальцами по столу.

– Ну что вы так… Разве вы кому-нибудь дадите такую возможность? – тщательно подбирая слова, позволил себе обидеться (на правах еще одного старого друга) директор АНБ Кушаков.

– Что верно, то верно. Не позволю! – удовлетворенный поддержкой, быстро согласился президент. – И все же не стоит упрощать, товарищи. Хотел бы сразу выделить два аспекта проблемы, связанные с фактом якобы отравления отщепенца Люсинова. Первый – политический, второй – экономический, но оба они, естественно, взаимосвязаны.