22 июня 1941 года
Шрифт:
Совпадение по времени двух таких развернутых документов, составленных подчиненным и начальником, ясно показывает, что причиной их создания явился приказ руководства. В данном случае, учитывая особый статус должности начальника военной разведки, а также то, что первым лицом, кому доклад Голикова предназначался, был Сталин, означает, что и указание такое он получил от него. Думаю, для тех, кто представляет себе отношения в служебной иерархии государственных органов, такой вывод достаточно очевиден. Сталин приказал Голикову, Голиков, в свою очередь приказал своему подчиненному, резиденту в Берлине. Это кстати, было обычной реакцией Сталина
Кроме того, ясно, чтобы готовить доклад настолько высокому адресату по своей инициативе для того только, чтобы сделать выводы о том, что немцы возможно нападут после окончания войны с Англией, а все разговоры об их нападении весной 1941 года являются чьей-то дезинформацией, несколько страннно. Потому что все сообщения, которые привёл в своём докладе Голиков, как мы с вами видели, Сталину ранее направлялись. И тот их, разумеется, читал. Зачем их предъявлять ему еще раз?
Другое дело, если это было сделано по поручению Сталина. Для того, чтобы обобщить эту информацию и представить по ее поводу свои выводы. Иными словами, с большой долей вероятности можно утверждать, что подготовить подобный доклад поручил Голикову сам Сталин. Зачем?
Если Сталин приказал генералу Голикову подготовить обобщающий доклад по сообщениям военной разведки, то получается, что эти сообщения достаточно сильно его встревожили. Впрочем, о тревогах Сталина, равно и о его мыслях, мы по-прежнему промолчим. Поскольку ничего о них не знаем. Но вот сам факт того, что поручение такое могло существовать в природе, уже указывает на многое. Во всяком случае, не очень совпадающее с утверждениями о том, что Сталина эти сообщения совершенно не интересовали.
Теперь по существу претензий маршала Жукова к докладу генерала Голикова. В данном случае дело даже не в них, а в том, что эти претензии историки старательно переписали в свои исследования в качестве подтверждения своим теориям. Причем интересно, что никому из них не пришло в голову просто подумать над справедливостью слов знаменитого маршала. Сказано великим полководцем, значит и думать не о чем. Уже само по себе мнение такого авторитета - уже неоспоримое подтверждение.
Между тем, полководец, излагая эти свои претензии, вполне мог руководствоваться своими резонами, не очень связанными с установлением истины. И еще. Это полководцу, вы уж извините за откровенность, позволительно иногда не думать, поскольку за него работает не голова, а его репутация. Ученому же вообще-то думать полагается. И не иногда.
Что имеется в виду?
Начнем с того, что обвинение Жукова в том, что выводы доклада Голикова не соответствуют его содержанию, несостоятельно. Оно имеет вид некоторой логичности только лишь в том случае, если рассматривать доклад в том виде, в котором его представил сам Жуков. А он его изложил только лишь в отрывках. Причем сделал это в манере, охотно повторяемыми самими историками. То есть привел те места из доклада Голикова, где были изложены сведения, которые потом подтвердились. Всё остальное он при цитировании опустил. Знакомо, не так ли?
Потому-то и пожимают
Доклад этот, кстати, в этом смысле очень удобен. Потому что некоторыми историками он как раз и признается примером того, что мнения Сталина боялись, под него подлаживались. Вот и Голиков испугался, а потому сделал такие верноподданически ориентированные выводы.
Между тем, существует по этому поводу свидетельство, зафиксированное в одном очень любопытном документе. Он приложен в сборнике "1941 год" к рукописи этого знаменитого доклада генерала Голикова.
"... Справка
27 апреля 1964 года
4 февраля 1964 года маршал Голиков обратился с письмом к начальнику ГРУ ГШ, в котором просил разрешения ознакомиться с "...письменным докладом РУ за моей подписью в адрес Инстанции и военного руководства о силах, которые фашистская Германия на то время может бросить против СССР в предстоящей войне и об основных операционно-стратегических направлениях наступления гитлеровской армии против Красной Армии".
По рассмотрению начальника ГРУ т.Голиков был в апреле 1963 года ознакомлен с этим документом. Он его признал. Внимательно прочитал, заметил, что все правильно изложено. В отношении выводов сказал, что они значения не имеют.
Начальник ЦА МО РФ (подпись)
ЦА МО РФ. Оп. 14750. Д. 1. Л.21(с об.). Рукопись, оригинал, автограф..."
Взято из сборника документов "1941 год", т.1.
Документ N 327.
Интересно, не правда ли? Спустя почти четверть века автор документа его прочел и снова согласился с его правильностью. В отношении же выводов сказал, что они значения не имеют. Что означают эти слова? То, что маршал Голиков не желал обсуждать с кем-либо свою прошлую роковую ошибку? Или что-то еще? Попробуем в этом разобраться.
Подумаем по возможности непредвзято, опираясь только на сам текст, но не на то, что о нем уже успели понаписать. И зададимся вопросом. Так чем же эти выводы так уж невероятны, чтобы приписывать их страху генерала Голикова? То, что война весной 1941 года не началась, так она и не началась. А значит, сведения о начале войны весной 1941 года действительно оказались дезинформацией. Чьей, это в данном случае даже и не важно. Дезинформацией.
Да, эту его фразу со времен еще ее первого упоминания маршалом Жуковым всячески стараются представить выражением той позиции, что дезинформацией генерал Голиков считал и саму по себе возможность войны с Германией. Именно это обычно имеется в виду, когда говорится о выводах из этого доклада. И не только говорится. Существуют даже историки, которые не смогли сдержать соблазн исказить подлинные слова из доклада и привести их в своих работах, изъяв из них слова о весне 1941 года. Те, кто читал "Рихард Зорге: заметки на полях легенды" понимают, о чём идет речь.