22 июня – 9 мая. Великая Отечественная война

Драбкин Артем Владимирович

Потеря Минска произвела большое впечатление на советское руководство. В сущности, это был первый занятый противником крупный город, к тому же столица союзной республики. Мало кто ожидал, что такое может произойти уже на седьмой день войны. В послевоенные годы появилась легенда о том, что в первые дни после немецкого нападения Сталин впал в прострацию и на неделю самоустранился от руководства. В конце 1990-х годов был опубликован журнал посещений сталинского кабинета в Кремле. По нему видно, что в первые дни Великой Отечественной вождь достаточно интенсивно принимал высших руководителей страны и Красной Армии. Однако в журнале имеется пропуск в приеме посетителей длительностью около суток с 29 по 30 июня. Скорее всего именно этот кратковременный уход от дел и отъезд на дачу после донесения о сдаче Минска дал почву для рассуждений о недельном затворничестве Сталина.

ДЕБЮТ ИЛ-2

27

июня 1941 года в 19 часов 40 минут состоялся неудачный дебют ставшего впоследствии легендарным штурмовика Ил-2. Основной задачей этого самолета была непосредственная поддержка сухопутных сил на поле боя, когда приходилось наносить удар буквально в сотне метров от своих войск на узком участке фронта. При прорыве обороны противника необходимо подавить его огневые точки, заставить вражескую пехоту залечь, спрятаться для того, чтобы дать возможность атакующим без потерь преодолеть нейтральную полосу. Справиться с такой задачей могут только штурмовики, хорошо бронированные самолеты, которые несут мощное вооружение – пушки, пулеметы, бомбы и реактивные снаряды. Летчики 4-го штурмового авиаполка шли в свой первый бой не успев не только освоить боевое применение Ил-2, но и отработать технику пилотирования новой крылатой машины. Атаку немецкой колонны на Слуцком шоссе около Бобруйска они провели с малой высоты, сбросив бомбы с взрывателями замедленного действия и обстреляв врага только из пулеметов, поскольку пушки отказывали из-за заводского брака. Все три участвовавших в налете «Ильюшина» вернулись обратно. Хотя, напоровшийся на батарею зенитных автоматических пушек «Эрликон», самолет капитана К.Н. Холобаева дотянул почти что «на честном слове» – весь в пробоинах разных размеров, оставленных в плоскостях залпами немецких зенитных орудий. Бронекорпус штурмовика превратился в рванину, а фюзеляж до самого хвоста был залит маслом. На аэродроме поврежденный «Ильюшин» «добил» совершивший вынужденную посадку бомбардировщик СБ. Практической отработкой всего комплекса способов боевого применения Ил-2 пришлось заниматься в тяжелой обстановке 1941 года ценой потерь летчиков и самолетов. Только за три дня боев 4-й штурмовой авиаполк потерял 23 «Ильюшина». 2 июля, за уничтожение 9 переправ через Березину полк получил благодарность от командующего Западным фронтом Д.Г. Павлова. Всего за неделю боев погибли 20 летчиков, а из 56 штурмовиков полка в строю осталось всего 19 боеспособных самолетов. Тем не менее 4 июля все оставшиеся Ил-2 несколько раз вылетали на штурмовку Бобруйского аэродрома, где уничтожили около 30 крылатых машин Люфтваффе. К 10 июля в 4-м штурмовом авиаполку насчитывалось не более десятка «Ильюшинов». В августе его личный состав, передав последние три самолета соседнему полку, по пыльным военным дорогам пешком двинулся на восток для переформирования.

Прорыв частей Западного фронта из окружения

Советские легкие танки Т-26 105-й танковой дивизии атакуют немецкие позиции. Западный фронт, июль 1941 г.

Спустя более семидесяти лет после боев кровавого июня 1941 года генерала армии Д.Г. Павлова можно упрекнуть во многом, что он не сделал. Однако командующий Западным фронтом отдал войскам приказ отходить, когда угроза немецкого окружения только обозначилась на карте. Тем самым Павлов дал шанс на спасение множеству бойцов и командиров Красной Армии. Советские войска снялись с позиций и начали отступать на восток, в направлении Волковыска, Слонима и Минска. О сдаче никто не помышлял, войска сохраняли порядок и управляемость. Вместе с другими отступала 3-я армия генерала В.И. Кузнецова. По пятам, не отставая ни на шаг, ее преследовала немецкая пехота. Отступающих непрерывно атаковала авиация.

До войны в Красной Армии не изучался опыт окружений, войска не учили, как действовать, если оно все же происходит. Ситуация на Западном фронте ухудшалась наличием «бутылочного горла» в районе Волковыска. Количество дорог и переправ в этом лесисто-болотистом районе уменьшается при движении с запада на восток. Преодолевшие «бутылочное горло» части попадали в район к западу от Минска, стиснутый двумя немецкими танковыми группами. Кузнецов вел свои войска быстро и энергично. Попытка врага перехватить его части еще на пути к «бутылочному горлу» была пресечена. Немецкие передовые отряды были решительно выбиты с переправ у местечка Мосты на Немане, затем у местечка Пески на Зельвянке. Едва ли не в первый раз за все время войны на территории Советского Союза немецкие части оставляли захваченное. Благодаря этому потрепанным частям 3-й армии удалось прорваться через «бутылочное горло» в район Ново-грудка, к западу от Минска. Под Минском остатки армии Кузнецова соединились с попавшими в окружение защитниками столицы Белоруссии. В штабной землянке состоялось совещание. Предложение других командиров перейти к партизанским действиям Кузнецов отклонил. Более трудным был выбор между прорывом на северо-восток (где находились войска Германа Гота) и на юго-восток (там действовали части Гейнца Гудериана). Выбор окруженцев пал на второе направление, поскольку по нему можно было быстрее выйти к своим.

Если бы Гейнц Гудериан проявил в выполнении приказов командования такую же настойчивость, как Герман Гот, шансы окруженных частей Красной Армии на прорыв были бы ничтожными. Однако этого не произошло –

командующий 2-й танковой группой грезил о Москве и главные силы бросил на восток, к Березине и Днепру. Гот позднее с досадой написал в мемуарах о своем прорыве в Минск: «Но соединиться со 2-й танковой группой <…> все же не удалось». В официальных документах он был более резок: «2-я ТГр (танковая группа. – Прим. авт.) не выполнила свою задачу завершить кольцо окружения, соединившись с 3-й ТГр восточнее и южнее Минска». Построение немецких частей на юге и юго-востоке «котла» под Новогрудком было неплотным. Гот мог лишь смотреть на ускользающие советские войска. В.И. Кузнецов в штабной землянке под Минском всего этого знать не мог, однако он знал одно: надо прорываться из окружения, и будь что будет. Прорыв оказался удачным, но фронт уже ушел далеко на восток. Впереди вырвавшихся из «котла» красноармейцев ждали дни и недели скитаний по лесам.

Прорыв из окружения летом 1941 года был если не редкой, но все же удачей. Выход войск В.И. Кузнецова стал возможен благодаря его выдержке и профессионализму, помноженным на простое везение. Однако так везло далеко не всем. В окружение под Белостоком и Минском попало почти 270 тысяч солдат и командиров Красной Армии. Окружавшие их две немецкие армии превосходили их в численности почти вдвое. Советские части пытались пробиться через «бутылочное горло», яростно атаковали германские заслоны на реках Зельвянка и Щара. Последней задачей окруженных стало удержание возможно больших сил врага на периметре «котла». Эту задачу благодаря новым танкам КВ и Т-34 6-го механизированного корпуса они выполнили и даже перевыполнили. Для сдерживания попыток прорыва на Слоним немцам пришлось направить туда не только пехоту, но и часть 2-й танковой группы Гудериана. Численное превосходство немецких войск сделало свое дело – как организованная вооруженная сила окруженные войска перестали существовать в первых числах июля.

На Юго-Западном фронте первые бои с немцами обошлись без крупного окружения. На этом направлении было около 800 новейших танков КВ и Т-34. Также фронт сохранил после ударов по аэродромам большую часть своей авиации. На немецкие танковые колонны обрушились удары бомбардировщиков, с фронта и с флангов их атаковали механизированные корпуса. Поэтому на Украине за первую неделю войны Вермахт с тяжелыми боями смог пробиться лишь на 150-170 километров. Катастрофа Западного фронта заставила Юго-Западный откатиться на восток сразу на 450-600 километров.

Прорыв красноармейцев из окружения под Минском. Июнь 1941 г.

ТАНКОВЫЙ КЛИН (PANZERKEIL)

На поле боя немецкий танковый батальон строился так называемым «танковым клином». Чаще всего к противнику было обращено не острие, а основание «клина». Изюминкой этого построения был узкий фронт атаки. Основание «клина» имело ширину всего километр, на котором атаковало сразу 50-60 танков. В обороняющейся дивизии Красной Армии в 1941 году противотанковые пушки равномерно распределялись по фронту. Таким образом, на атакованном фронте в километр оказывалось всего 5-10 орудий. Вражеские «панцеры» своей массой просто задавливали эти несколько пушек. После пробивание бреши узким «клином» немецкие танки поворачивали вправо и влево, атакуя оборонительную линию противника во фланг и тыл.

Итоги Приграничного сражения

Советские беженцы идут мимо брошенного танка БТ-7А

Приграничное сражение завершилось крупным поражением Советского Союза. Были потеряны почти территории, приобретенные накануне войны, с 1939 года, за исключением Бессарабии, Эстонии и Карелии. За восемнадцать дней Вермахт прошел половину пути от границы СССР до столицы страны – Москвы. Тем не менее относительный уровень потерь Красной Армии хотя и был чрезвычайно велик, но не являлся смертельным. За неполных три недели советские войска потеряли примерно пятую часть орудий и боевых самолетов, потери личного состава были еще меньше – восьмая часть от всей армии (убитыми, пленными и ранеными), но при этом была потеряна половина танковых войск и почти все танки новых типов – средние Т-34 и тяжелые КВ.

Битва за небо «сталинскими соколами» также была проиграна. Однако, несмотря на нанесенное ВВС Красной Армии поражение и потери в размере 7500 самолетов, потери Люфтваффе составили тысячу боевых самолетов уничтоженными и 800 поврежденными. Немецкое командование не было готово к такому уровню собственных потерь. Поскольку успешность продвижения наземных войск находилась в прямой зависимости от поддержки с воздуха, потери авиации привели к тому, что уже через несколько дней после начала войны двухмоторные бомбардировщики «Юнкерс» и «Хейнкель», которые должны были бомбить коммуникации Красной Армии, мосты, железнодорожные станции и другие цели в тылу, вынужденно стали использоваться для непосредственной поддержки войск на поле боя. Люфтваффе превратились в «летающую артиллерию». Это не позволило Вермахту помешать отходу советских частей на новые рубежи обороны, а также сорвать эвакуацию промышленности и переброску резервов из внутренних военных округов Советского Союза.