22 июня, или Когда началась Великая Отечественная война
Шрифт:
По плану декабря 1940 г. на этом ТВД должны были быть развернуты семь армий, имеющих в своем составе 76 стрелковых и 7 кавалерийских дивизий.
В майских (1941 г.) «Соображениях по плану стратегического развертывания» на Ю-3. фронте планировалось развернуть восемь армий, насчитывающих 74 стрелковые и 5 кавалерийских дивизий.
Фактически в конце июня 1941 г. на южном ТВД было развернуто восемь армий. Шесть армий в первом эшелоне у границы (с севера на юг): 5 А, 6 А, 26 А, 12 А, 18 А, 9 А. В глубоком оперативном тылу фронта выгружались еще две армии: 16 А в районе Шепетовки и 19 А в районе Черкассы — Белая Церковь. В общей сложности на южном ТВД было развернуто 61 стрелковая (тридцать две в составе Ю-3. ф, тринадцать в составе Южного фронта, шестнадцать в составе 19 А и 16 А) и 5 кавалерийских дивизий.
Теперь перейдем к оценке численности главной ударной силы Красной Армии — танковых и моторизованных дивизий. По декабрьскому плану в составе Ю-3. ф., развертывалось 11 танковых дивизий и 13 танковых бригад, 5 моторизованных дивизий и 6 мотобригад. Прямое и однозначное сравнение декабрьского (1940 г.) и майского (1941 г.) планов в этой части невозможно — в феврале 1941 г. структура танковых войск была радикально изменена, бригады расформированы, а почти все дивизии вошли в состав 29 мехкорпусов. Но одно несомненно — планируемая группировка механизированных войск на южном ТВД заметно выросла и по «Соображениям» от 15 мая 1941 г. должна была включать в себя 28 танковых и 15 моторизованных дивизий (из общего числа 40 танковых и 20 мотодивизий, дислоцированных в европейской части СССР). Таким образом, южное направление (на Краков — Катовице) явно стало в направлением главного удара.
Фактически к началу боевых действий на южном ТВД было развернуто одиннадцать мехкорпусов. Вот их номера:
— 22, 4, 15, 8, 16, 18, 2-й в первом эшелоне армий,
— 9, 19, 24-й в резерве командования Ю-3. фронта и
— 5-й в составе 16 А.
Эта гигантская группировка насчитывала в своем составе 22 танковые и 11 моторизованных дивизий, кроме того, вместе с 16 А в район Шепетовка — Славута прибыла (из Монголии) еще и 57-я отдельная танковая дивизия. Итого: 23 танковых и 11 моторизованных дивизий. Как жаль, что всю эту информацию не доложили тогда Гитлеру! Может быть, он застрелился бы на четыре года раньше...
Подведем первые итоги. Фактическая группировка войск Красной Армии на южном ТВД была весьма близка к той, которая намечалась в предвоенных планах. Такая дислокация войск — с явно выраженной концентрацией сил на одном направлении — не могла сложиться случайным образом, «сама собой». Несомненно, был некий План, в соответствии с которым и развертывалась многомиллионная армия. Явная незавершенность сосредоточения войск (фактическое количество стрелковых и танковых дивизий на 15—20% меньше запланированного) имеет самое простое объяснение: стратегическое развертывание Красной Армии осуществлялось по графику, при составлении которого немецкое вторжение не предполагалось. «Переброска войск была спланирована с расчетом завершения сосредоточения в районах, намечаемых оперативными планами, с 1 июня по 10 июля 1941 г.». Уже за одну эту фразу авторов коллективной монографии «1941 год — уроки и выводы» следовало бы тогда же, в 1992 г., наградить медалью «За отвагу»...
Впрочем, даже если бы ни один из упомянутых выше документов не был опубликован, выявить основные черты плана вторжения совсем не сложно. Достаточно «расставить» на географической карте мехкорпуса Юго-Западного фронта и указать их укомплектованность. И все сразу же «проявится», как в ванночке с проявителем...
Итак, в первом эшелоне Юго-Западного фронта развертывались (с севера на юг, от Ковеля до Черновцы) следующие мехкорпуса:
Примечание. Бронеавтомобили: первая цифра — общее количество, вторая — в том числе БА-10, вооруженные 45-мм пушкой.
Как видно, совершенно бесспорным является наличие мощной ударной группировки из трех мехкорпусов, осью которой является 4-й МК — этот мехкорпус укомплектован танками почти на 100% штатной численности, а по числу новейших тяжелых и средних танков равен всем остальным мехкорпусам, вместе взятым (на вооружении находившиеся в оперативной глубине 9-го МК, 19-го МК, 24-го МК было лишь по нескольку новых танков). Сразу же отметим, что все цифры, относящиеся к предвоенной численности танковых соединений РККА, надо рассматривать только как ориентировочные. Порядка в их учете было мало. Приведенная выше таблица составлена по данным солидной монографии [3], а вот в воспоминаниях бывшего командира 8-го МК генерала Рябы-шева приведена цифра в 932 танка, по данным Киевского музея Великой Отечественной войны, в составе 8-го МК было 813 танков, в знаменитой, самой первой открытой публикации численности советских мехкорпусов (БИЖ 4/1989) была дана цифра 858... Такая же ситуация и по другим корпусам.
Теперь перейдем к главному вопросу: где находился утром 22 июня 1941 г. ударный 4-й МК?
В районе Львов — Нестеров. То есть точно там, где по «декабрьскому плану» должна была развертываться ударная «конно-механизированная армия», предназначенная для наступления на Люблин! В 60 км к юго-западу от Львова, в районе Дрогобыч — Самбор мы обнаруживаем 8-й МК, а в 100 км к северо-востоку от Львова, в районе Броды — Кременец, развертывался 15-й МК (см. Карта № 4). За два дня до начала войны все три дивизии 4-й МК начали движение на запад, на самое «острие» Львовского выступа.
Рябышев в своих воспоминаниях пишет, что «20 июня 1941 года я получил от командующего войсками Киевского Особого военного округа генерал-полковника М.П. Кирпоноса совершенно секретный пакет: лично мне предписывалось незамедлительно выехать к границе и произвести рекогносцировку района предполагаемых действий (подчеркнуто мной. — М.С.) 8-го механизированного корпуса» [194, стр. 8]. В условиях оборонительной операции «район предполагаемых действий» мехкорпуса никак не мог оказаться рядом с пограничными столбами. Задачей мехкорпусов было нанесение контрудара по главной группировке сил противника в случае прорыва ее в оперативную глубину полосы обороны армии или фронта. Далее Рябышев без тени смущения пишет: «Наконец впереди показался город Перемышль, древняя крепость. По реке Сан проходила граница. Дальше, за рекой, располагались немецко-фашистские войска. Командирская разведка длилась два дня...»
Только фактически начавшееся вторжение немецких войск отвлекло командира 8-го мехкорпуса от рекогносцировки сопредельной территории. Утром 22 июня 1941 г. (в 5 ч 40 мин) командование 8-го МК вскрыло «красный пакет», и в соответствии с приказом командующего 26-й армии № 002 от 17 мая 1941 г. (!!!) мехкорпус двинулся на запад, выйдя во второй половине дня к пограничной реке Сан западнее Самбора [28, стр. 165]. «Красный пакет» с директивой штаба Киевского ОВО № 0013 от 31 мая 1941 г. был вскрыт командиром 15-го МК в 4 ч 45 мин, после чего дивизии корпуса двинулись в сторону Радехова [29, стр. 255].
Из этого исходного района танковый клин с равным успехом мог обрушиться на Тарнув, на Сандомир и на Люблин. Расстояния от рубежа Дрогобыч — Львов — Броды до этих трех польских городов практически одинаковое: 175—200 км.
По условиям местности наиболее предпочтительно люблинское направление — на пути наступающей танковой лавины не будет ни одной крупной реки, маршрут наступления пролегает практически в «коридоре» между реками Вепш и Сан.
Так о какой же «поспешности» и «нереалистичности» Директивы № 3 талдычили столько лет наши пропагандисты?